Единственная. Высшая школа знакомств

Ночь опускается на город.

И сад дракона тих и пуст. Плеснул водой карп, качнуло дерево ветвями, прогнал листок по дорожке ветер. И снова затихло все. Сегодня сад один. С сегодняшнего дня дракон больше не одинок.

 Эпилог.

Вечер опускается на Перекрестье, вечер раскладывает длинные тени у домов, красит розовым стены и серым облака. Вечер забирает жару, вечер делает запахи ярче, а звуки громче.

К кому-то он приходит шумным и ярким, например к Нискари. У первого танцовщика Королевского Балагана премьера. Не совсем Премьера, та была месяц назад, для избранных, а самая обычная премьера, на которую пришло множество ценителей искусства, балетоманов и тех, кто просто любит танец. И Нискари танцует. Как он танцует! Он свободнее птицы, он легче мотылька, он гибче ужа. Играет музыка, следует ее движению кордебалет, вспыхивает свет, пленяют красками декорации. И зал ошеломлен, оглушен, очарован. Всем и всеми, а Нискари особенно. Ему крики: "Бис!", ему шквал апплодисментов, ему море цветов. Нискари улыбается, впитывает усталым телом ликование зала, принимает цветы. Букеты, корзины, веники, венки и целые цветочные шпалеры. А с цветами подарки, записки, визитки. Вот только во всем этом море подношений нет главного, того, что делало его счастливым весь этот год, того, что было ему высшей наградой - маленького розового бантика.

Нискари последний раз кланяется публике и уходит за кулисы, туда, где его ждет такая же восторженная толпа, а может даже и более восторженная, чем в зале. Он снова улыбается, и кивает, и благодарит, но с каждой минутой ему все тяжелее держать на лице пристойное выражение благодарности и удовлетворения. Но, к его счастью, мощная демоница ледоколом рассекает толпу и хватает его в объятья.

– Мама?!

– Вот, она просила передать, - на ладони Маги лежат два бантика: розовый и совсем крошечный голубенький.

Нискари хватает бантики и громко кричит всем:

– Сын! У меня родился сын!

Он кричит и обнимает всех, и он счастлив, он по настоящему счастлив, и таким же сумасшедше счастливым он уходит телепортом туда, где ждет его любимая Тиха. А Маги остается и принимает поздравления, и рассказывает очень важные вещи: про вес, про рост, про то, на кого похож, и про то, что скорее всего, ее внук будет демоном огня, как ее дедушка.

Вечер приходит сосредоточенно деловым в контору "Гном у моря". Работа там не замирает, не затихает, нет, она аккуратнейше сворачивается, чтобы завтра утром так же аккуратно развернуться. Вот серьезный гном снимает свои очки, дружески жмет руку такому же серьезному гному-клиенту и приглашает отужинать с ним. Клиент, как положено, благодарит, и, как положено, отказывается. Не принято у приличных гномов навязывать свое общество молодоженам, особенно в пять первых медовых лет. Клиент уходит, а Трибидоус достает из стола маленькую шкатулочку и идет в бухгалтерию, где сидит его красавица-жена, русалка Ния. Замужество пошло ей на пользу. Она немного поправилась и округлилась в самых интересных местах, поменяла стиль одежды, словом, похорошела. Оказалось, что ей очень идет нежно-голубой и дымчато-серый.

– Дорогая, это тебе, - в шкатулке серьги с большими сапфирами.

– Трибик, зачем, это ж расход, - шепчет Ния, и щечки ее становятся розовыми.

– Мы можем себе это позволить, и вообще, у нас сегодня юбилей. Год и пять дней со дня первой встречи!

Ния вспоминает упавшего в бассейн гнома и смеется, и Трибик смеется и помогает вдеть в ушки сережки. А еще у Нии тоже есть подарок: удивительно редкая раковина, найденная рядом с затонувшим кораблем. Ну может не совсем рядом, и ей пришлось долго ее искать, но это того стоило. Потому что у них сегодня очень круглая дата.

Вечер суетой и шумом приходит в трактир "Под Боярышником". В этом трактире вообще-то всегда шумно и очень весело. В нем никогда не бывает драк, зато часто бывают веселые танцы до утра, в нем редко бранятся, гораздо чаще поют. Сюда часто приходят поэты - почитать свои стихи и барды - попеть. Приходят путешественники, просто поболтать и рассказать свои удивительные истории о далеких мирах и странных обычаях чужих стран. Здесь щедро наливают эль и пенное пиво и темное вино, здесь накладывают большие порции и не морщат нос, когда гости хватают еду с тарелок рукой. Здесь рады любому гостю, любой расы, и пола, лишь бы он был весел и добр. Ну и платежеспособен, конечно. Здесь вообще очень много такого, что никогда не случается в других трактирах. Нельзя только задирать нос и задаваться, нельзя унижать других и унижаться самим - это очень не любят хозяева трактира. Так не любят, что могут и выгнать.

Но сейчас им некогда- они празднуют годовщину свадьбы. Видите светлого эльфа с небольшим пузиком, который задорно отплясывает рил с дроутессой в длинном синем платье? Это они. Сейчас дотанцуют и побегут к гостям, потому что держать трактир занятие хоть и приятное, но очень хлопотное.

Покоем спускается вечер в сад дракона. Дракон очень богат, и садов у него много, вот и приходится вечеру заглянуть в каждый. Где-то бросить золотые блестки на воду пруда, где-то рассыпать росу на высокие травы, где-то зажечь огоньки в маленьких фонариках. А потом вечер сядет у лунного окна беседки и будет смотреть на двоих, что сосредоточенно выводят кистью на листах бумаги строки. Вечер отрастит себе руки, невидимкой подсядет поближе и будет перебирать свитки. Те что написал ей он:

Тысячи лет ожиданья

Закончились

Ауруба цветет.

И те, что написала в ответ она:

Не нужен ключ-свиток

Открыта калитка

Ты ждешь?

И его ответ:

Сокровищница дракона

Получила свой алхамах

Прекрасна улыбка твоя!

Вечер смеется над двумя чудаками, которые через год после свадьбы пишут друг-другу стихи, подхватывает упавший лепесток и выводит на глади пруда послание недогадливым:

Все пятнадцать камней

Забыты в саду

Время любви.

А потом усталый вечер превращается в ночь, но напоследок, совсем-совсем напоследок из любопытства заглядывает в окна "Единственной". И отшатывается от вопля:

– Дарна! Да что бы я еще когда-нибудь согласилась устраивать счастье ифрита! Нет, ну ты представляешь, найти ему единственную, которая заменит весь его гарем. Из трехсот женщин, двадцати мужчин и четырех обухов!

– Хм, а кто такие обухи?