Её личное безумие
Шрифт:
Её трясет. Сильнее. И ещё сильнее, отчего Лорен уже лихорадочным движением пальцев ухватывается за край мужской рубашки и горячими губами прикасается к его плечу.
Пусть он остановит это мучение. Пусть он прекратит этот безумный омут желания.
– Не могу... – с болью шепчет Лорен, изнемогая от такого знойного жара, – Луи! Я не могу!
Бешеный крик. Истерика.
Он нужен ей.
Сейчас же.
Лорен не думает и действует уже по своей воле.
Расстёгивает пальцами его ширинку. Сквозь дрожь избавляет парня уже от его нижнего белья. Задыхается от нехватки
Его зрачки расширены. Губы твёрдо сжаты. Руки сильнее впиваются в плотную часть её ягодиц.
Давя чуть сильнее, он доводит Лорен до очередного крика. Девушка изнемогает. Горит.
Он должен это сделать сейчас же! Он должен быстрее избавить её от этого мучительного огня!
Ну же! Она больше не выдержит.
И Томлинсон делает. Задирает складки её платья и, последним движением пальцев проходясь по внутренней части промежности, он убирает свою руку. Горящими желанием глазами смотрит на Лорен. Замирает. И уже членом входит вовнутрь неё.
Заставляет Лорен крикнуть. Опять.
– О, Господи, – стонет она, ощущая постепенные движения Томлинсона.
Он внутри. Он внутри и она это так чувствует.
Лорен держится за его плечи. Чувствует яростные толчки и сжимает зубы, лишь позволяя нескольким стонам вырваться из своего горла. Пот стекает по её лицу и весь знойный жар ещё сильнее пропитывает всё её тело.
Томлинсон груб. Врывается с такой силой, что кажется — её бёдра в тот же миг разорвутся на части.
Господи... невероятно.
Эти движения, эти чувства — ещё немного и ей просто снесёт крышу от такого экстаза.
Она хочет больше. Она хочет чувствовать его во всей длине. Она хочет принадлежать только Луи. И только всегда.
– Блять, Лорен, – его очередной рывок, от которого он с большей долей безумия впивается руками в её кожу. Руки уже его не слушаются. Всё проходит на доле инстинкта. – Это... это нереально.
Дыхание сбитое. Мысли срываются одна на другой.
Член впивается в складки её кожи. Руки давят. Губы кусают друг друга до крови.
Лорен не сдерживается и кричит, ощущая, как оргазм накатывает во всей своей скорости на её тело. Судорожные вздохи, судорожное понимание происходящего.
Она хватается ладонью за шею Луи и ощущает, как грани удовольствия настигают и его. Последний толчок, последнее безумие этой действительности.
Внутри всё дрожит и парень замирает возле тела едва сидящей девушки на капоте его машины.
Бёдрам не очень удобно, но весь дискомфорт становится неважным.
Плевать на всё. Плевать на каждое недоразумение.
Ведь это невероятно. Ведь это опять снесло им двоим крышу. Ведь это стало для них всем, ради чего захотелось жить дальше.
Включаем: Zack Hemsey – The Way (Instrumental)
Почему она не берёт трубку?
Зейн даже не знает, как уже ответить на этот вопрос. Ведь он звонил Лорен Грейсон около трёх раз, а она просто проигнорировала все его вызовы. Ни ответила, ни взяла трубку, ни сказала ему ни слова. Возможно, в этот миг Зейну больше всего на свете хочется узнать, куда пропала его студентка. Её нет в учебном здании уже больше двух часов, а о себе она не оставила
ни единой ведомости.Вдруг ей сейчас очень плохо? Вдруг она нуждается в поддержке, а Зейн сидит здесь, как идиот и ждёт чего-то, что совсем скоро изменит его судьбу? Но разве не он должен управлять своей жизнью? Почему вечно приходится чего-то ждать?
Зейн с грустью отходит от подоконника и, выходя из своего номера, проходит по пустынным коридорам.
Он чувствует себя идиотом. Ублюдком. Кем угодно, но только не человеком, который смог сделать в этой жизни хоть что-то правильное. Как он вообще мог всё это время так плохо думать о Лорен Грейсон? Господи, он же верил, он же был уверен, что она по своей воле приехала в это место. Что она собственными уговорами убедила отца купить ей право на обучение в этом здании.
Зейн был в этом уверен. Он в этом не сомневался, а сейчас...
С ним что-то произошло. Внутри что-то лопнуло и разочарование холодной волной овладело всем его телом. Зейн не в силах поверить в то, что удалось услышать. Лорен так кричала тогда на своего отца и так винила его за все совершённые грехи, что Зейн был в шоке. Он едва нашёл в себе силы, чтобы понять — в этой девчонке ему предстояло сильно ошибаться.
Ведь кто такая Лорен Грейсон? Что такого особенного в этой чертовке, которая так сильно меняет всё вокруг?
Кто. Она. Такая?
И Зейн находит ответ на свой вопрос.
Лорен не та, кто жалуется, кто предаёт или кто ищет лёгких путей в своей жизни. Она ведь терпела все упрёки своего тренера и делала всё, что он ей приказывал. Она даже не жаловалась директору и не рассказывала правду про ту жестокость, которую ей удалось перенести. Она не сдавалась и выполняла всё, что было в её силах.
Разве Лорен можно осуждать?
Разве он, Зейн, не мог увидеть сразу, кто такая эта девчонка? Какой сильный дух в её характере и какая отважность наполняет её доброе сердце?
Он идиот. Господи, какой же он идиот.
Он ненавидит себя. Терпеть не может. И сейчас, понимая, что ему удалось сделать столько ошибок, Зейн полностью переворачивает весь свой мир с ног на голову. Внутри что-то лопает, что-то разрывается на все части.
Мысли теряются, а боль поглощает его изнутри.
– Роуз, ты не видела, Лорен? – резко спрашивает Малик, когда видит рыжеволосую девушку возле небольшого окна.
Та резко замирает и с удивлением присматривается к Зейну, не сразу понимая причину такого неожиданного вопроса. Глаза девушки выражают удивление и она, отходя чуть в сторону, лишь с сожалением покачивает головой.
– Нет, Зейн, – отвечает Роуз со всей возможной честностью. — Не видела.
И это огорчает. Малик уже не знает, где искать потерявшуюся Грейсон, а тот факт, что с ней могло что-то случиться и вовсе тревожит его. Он обязан с ней поговорить. Он обязан исправить все ранее допущенные ошибки.
Подходя к окну, Зейн долго всматривается на виднеющуюся природу, а затем, вдруг заметив подъезжающую к главному входу машину, парень мгновенно замирает возле прозрачного стекла. Чувствует, как перестаёт дышать и как глаза с испугом вглядываются в этот тёмный автомобиль.