Её личное безумие

– Вот, держи, – Роуз протягивает Лорен стакан воды.

Пытаясь до него дотянуться, Грейсон почти проливает жидкость на мягкий ковёр, но трясущиеся руки всё же удерживают в себе стакан и медленно, очень медленно протягивают его к губам. Глоток воды успокаивает. Нервы уже не так зашкаливают и в голове проявляется хоть какая-то ясность происходящего.

Всё должно быть хорошо. Только жаль, что в подобный бред даже не верится.

– Ты в порядке? – очередной вопрос, который Роуз пытается задать спокойным тоном.

Рыжеволосая девушка сидит с ровной спиной и не сводит глаз со своей подруги. Она внимательно присматривается к ней. Видит прерванные вздохи. Бегающий из угла в угол взгляд. Отчаяние, которым отдаёт всё её тело.

За этим так страшно наблюдать. Ведь чувство того, что успело случиться что-то ужасное, уже не может не наводить на плохие мысли и на восприятие неприятных ощущений.

Лорен вздыхает. Сначала простой обычный вздох, а затем поворот в сторону уверенной сидящей Хейл. Смотреть на девушку с самыми красивыми зелёными глазами было безумно приятно и это придаёт последний толчок уверенности. Это побуждает к тому, чтобы признаться во всех своих страшных ошибках.

Лорен рассказывает. Сначала медленно, тихо, потом уже более энергичным тоном. Её слова то обрываются, то произносятся слишком стремительно. То просто застревают посреди глотки. Моментами описать все события становится так трудно, что девушка просто молчит и позволяет пройти нескольким минутам, чтобы продолжить описанный рассказ вчерашних событий. Роуз ведь должна знать. Она ведь единственная, кому можно было признаться во всём случившемся и обсудить это всё в подробностях.

Наконец, умолкая и придя к тому выводу, что Лорен искренне сожалеет о своей ночи с Маликом, девушка замечает, как лицо её подруги становится полностью непроницаемым. Это даже навевает страх. Такое хладнокровие на поверхности тела. Такая усердная задумчивость.

Роуз сидит не так долго перед тем, как решается с резкостью подняться с дивана. Пару секунд ей удаётся быть скрытой на кухне, но вернувшись, она опять протягивает Лорен какой-то бокал с жидкостью. Напиток кажется странным. И уж точно не таким уж и вкусным.

– Пей, – спокойно говорит Хейл, – это поможет тебе успокоиться.

И Лорен пьёт. Проглатывает этот напиток и чувствует вкус лечебных трав, действие которых было действительно необходимым в это время. Дрожь постепенно проходит и тело со временем находит способность прийти к приятному расслаблению.

– Мне жаль, – голос Роуз звучит жёстко и Лорен, с удивлением подняв глаза, тут же выражает свою обескураженность.

Она не ожидала услышать именно в таком тоне эти слова. Сочувствие приятно. Но его столь холодное выражение наводит уже на иные ощущения. Становится даже страшно и Лорен смотрит на свою подругу встревоженным взглядом. Может... Та осуждает её? Ведь да, осуждение именно то, что Лорен должна испытывать сама к себе.

– Зейн прав, Лорен, – опять продолжает Хейл, поднимаясь и строго смотря в окно. Складывая руки на груди, девушка говорит абсолютно серьёзно и её тон кажется ледяным по сравнению с повседневной манерой общения девушки. – Ты не должна никому ничего рассказывать. Ничего не было. Никакого изнасилования, никакой телесной близости, ничего. Если ты попробуешь пойти против Зейна, то поверь мне, ты тут же об этом пожалеешь.

– Почему? – Грейсон задаёт этот вопрос спонтанно, даже сама удивляясь его столь поспешному озвучиванию. Но узнать то хочется. Молчать уже просто нет сил. – Почему я вдруг должна пожалеть?

Роуз издаёт протяжный вздох. Руки девушки уже находятся в карманах, а глаза с интересом изучают внешний вид за светлым окном. Мысли сбиваются. Она вспоминает своё прошлое, думает о настоящем и понимает, что хочет рассказать Лорен всё прямо сейчас.

Да. Настало время и ей узнать немножко о том, что происходило в жизни самой Роуз Хейл.

– Потому что пожалела об этом и сама я, – недолгая пауза и глаза Роуз находят глаза своей нервничающей подруги. – Зейн страшный человек, Лорен. Но самое страшное заключается в том, что он не всегда был таким.

Лорен напрягается. Представляя Зейна, она даже и не позволяет себе вообразить кого-то менее доброго или понимающего, чем он. Этот человек настолько жуткий и страшный, что его образ и заключается только в данном проявлении. Нет. Она не видит его другим. Она не верит, что его поведение могло отличаться от того, что проявляется сейчас.

– Когда я только сюда приехала, я сразу подружилась с Маликом, Лорен. Мы общались, дружили, помогали друг друг почти во всех повседневных делах. Мы были близки и я тогда уверенно считала себя его лучшим другом.

– И что случилось потом?

– Не что, Лорен, – Роуз грустно улыбается. – А кто. Приехала Виктория. И она полностью изменила этого человека.

Атмосфера накаляется ещё хуже. Напряжение, до этого державшее двоих собеседниц в неловком положении, теперь окончательно кидает их в бездну трудного осмысления и понимания происходящего. Лорен даже становится трудно дышать — голова почти сразу начинает кружиться.

Так много информации. И шока, к которому скоро выработается нужный иммунитет.

– Я пыталась его образумить. Я пыталась ему объяснить, – Роуз говорит тише и её улыбка всё также грустно мерцает при дневном свете. – Но не вышло. Виктория покорила его и Зейн стал быстро играть по её правилам. Я же пошла в отрытую против них. Обвиняла во всех ошибках, спорила с ними, даже физически боролась. Но знаешь, что случилось дальше?

И тут Лорен испугалась. Знает ли она?

Нет.

Но хочет ли она знать? Девушка настолько была поражена рассказом своей подруги, что сейчас её сердце только и было способно на нервное биение и на то самое волнение, от которого шли мурашки по коже. Всё помещение давило на мозг, а это восприятие окружающего мира душило в своём отображении. Она не хочет знать. Но ей это было нужно.

И именно по такой причине Лорен сквозь весь страх и любопытство отрицательно качает головой, ожидая услышать ответ.

– Они полностью меня уничтожили, – говорит Хейл. Без эмоций. Просто объявление факта. – Они доказали мне самой, какое я ничтожество. Виктория нашла информацию о том, что я выросла без родителей. Зейн узнал о том, что я была влюблена в Лиама Пейна, и опозорил меня перед ним, рассказав об этих чувствах. Ох, это же такой позор был. Я старше Лиама на несколько лет и тайно испытываю к нему симпатию. Виктория тоже позабавилась. На весь корпус пустила грязные слухи о моей пошлой жизни и о моих пошлых желаниях. Это всё так мерзко... Господи, Лорен, просто...

Роуз почти плачет. Лорен даже в это сначала не верит, но поднявшись с дивана, девушка окончательно убеждается в своей правоте. Да. Глаза Хейл наполняются горькими слезами и та, пытаясь смотреть в окно, сдерживает их из последних сил.

Она сильный человек. Ей просто пришлось разочароваться в близком друге, в своей жизни и в самой себе.

– Ты в порядке? – Лорен так робко задаёт этот вопрос, что её подруга на него даже и не реагирует. – Послушай, если ты не...

– Я говорю это не для того, чтобы ты меня жалела, Лорен, – заявление твёрдое. Хейл перебивает. Смотрит уже с проявленной жёсткостью и с холодными эмоциями внутри. – Я говорю это, чтобы ты поняла — от Малика нужно держаться подальше. Где он, там его девушка. А они вместе — это ад, – Хейл почти не останавливается и грустно сжимая губы, она продолжает: — Мне жаль, что ты потеряла свою девственность с таким недостойным человеком, Лори, но это уже твоё прошлое. Поэтому просто не рушь своё будущее из-за него. Живи дальше. Он не достоин твоей боли.