Её личное безумие

Слова оказываются сказаны почти на одном выдохе. Хейл говорила так быстро, что сейчас она едва находит силы на ободряющую улыбку. А затем она обнимают стоящую возле себя девушку. Прижимает Лорен к себе и молчит.

Молчание бывает порой важнее, чем бурный разговор или обсуждение каких-то вещей. Когда молчишь, ты концентрируешься уже на других вещах. И именно поэтому Лорен замечает, что у Роуз мягкие волосы. Что у неё хрупкое тело. Что у неё сильная душа.

Мысли о страшной ночи отпускают. Переживания из-за Зейна тоже.

Хочется послать абсолютно всех и жить так, как Лорен всегда хотелось. Жить для самой себя.

– Зейн. Подожди.

Малика заставляют остановиться. Не успев пройти через небольшой коридор, парень с недовольством замедляет шаг и останавливается. Придётся задержаться. Уделить внимание тому, кто решился отнять у Зейна несколько лишних минут.

Это был Томлинсон. Можно было даже догадаться по холодной интонации голоса, но усталость мешает Малику воспринимать всё так осознанно. Головная боль ещё не прошла, а во всём теле чувствуется спад важной энергии.

– Что-то хотел? – пытаясь говорить незаинтересованно, Зейн внимательно присматривается к Томлинсону. Молчит и просто смотрит своему приятелю в глаза.

– Да, – ухмылка. Хитрая, таинственная. – Хотел.

Щелчок. Секунда. Миг.

Зейн даже одуматься не успевает, как Томлинсон бьёт его прямо по животу. Боль оказывается такой жгучей, что парень сгибается и с трудом вздыхает, чувствуя слабость в каждом теле. Перед глазами всё кружится и Малика начинает тошнить. Чёрт, всё слишком плохо.

– Ты знаешь, за что это, Зейн, – продолжает говорить Луи. – И я не позволю, чтобы ты поступил так с Лорен ещё раз. И знаешь почему?

Молчание. Незнание ответа. Тишина, от которой тошнит обоих.

– Потому что она моя, Малик. Лорен принадлежит мне.

Он говорит убедительно. Томлинсон бьёт во второй раз и этого удара оказывается достаточно, чтобы Зейн двумя руками ухватился за свой живот и со стоном прижался к стенке. Он не решается смотреть на лицо Томлинсона. Вместо этого Зейн прислушивается к его поспешным шагам и радуется его столь стремительному уходу.

Пусть блять испаряется с этого места. Пусть вообще больше не попадается Малику на глаза. Иначе тот прибьёт его своими рукам.

Значит, Лорен принадлежит ему, да?

Он ошибается. Он находится в глупом и неосознанном заблуждении.

Лорен не будет ему принадлежать. Нет. Зейн ни за что на свете этого не допустит.

Комментарий к Глава 14 Спасибо всем за терпение!

Говорю сразу – я планирована выложить две главы, но со второй всё никак не успеваю закончить, поэтому вторую главу ждите уже в субботу, если всё будет так, как надо.

Спасибо за поддержку и за отзывы! Вы лучшие))*

====== Глава 15 ======

Две недели. Почти ровно две недели.

Девушка не ожидала, что пройдёт столько времени. Каждый день тренировки, её попытки справиться со своими внутренними переживаниями.

Когда-то неделю назад у неё опять был срыв. Желание покончить со всем сразу и избежать этих надоедающих трудностей, от которых всё тело ломило адской болью.

Зейн вёл себя хуже, чем просто ублюдок. Продолжая доставать Лорен обидными ругательствами, он повысил нагрузку так, что теперь она почти ничего не была способна осуществить. Плавать нужно было быстрее, бегать резче, прыгать выше, стрелять лучше. От этого тошнило. Лорен приходила к себе в комнату и даже не чувствовала мышц своего тела. Боль была не просто жуткой. Она была невыносимой. Такой, что хотелось потерять сознание. И перестать существовать в этом мире.

Ты не должна сдаваться, Лорен.

Так приходилось говорить самой себе каждый день. Однажды девушка стояла возле своего отражения и опять рассматривала свой кулон на шее, задавая себе вопрос, гордилась ли ей её родная мама. Может, та вообще ненавидела свою дочь? За то, что она стала грязной шлюхой, а теперь лишь давится гнусным нытьём от того, что у неё ничего не выходит. Лорен давила себя этими мыслями. Она заставляла себя считать себя низким и слабым существом, которое имеет право лишь на плохое отношение к своему достоинству. И как ни странно... Это помогало. Это давало силы.

Лорен не сдавалась. Каждый день она приходила в тренажёрный зал. Каждый день она смотрела Зейну прямо в лицо. Каждый день она делала всё, что он приказывал ей сделать.

Она ненавидела этого человека. За то, что тот теперь к ней испытывал холодное безразличие в то время, как сама Лорен не могла выкинуть его ни на секунду из своих мыслей. Девушка удивлялась, почему позволила ему прикоснуться к себе, но этот вопрос уже давно нашёл свой ответ.

«Потому что тебе было его жаль, Лорен»

В какой момент она ведь действительно проявила к нему небольшую каплю сочувствия. Увидела его страдания на лице, ту его жажду получить то, что он так яростно хотел. Лорен дала ему эту возможность. Но получила ли она сама что-то хорошее взамен?

Нет. Не получила.

Это заставляло её ненавидеть Малика. Презирать и испытывать к нему всё самое худшее из всех возможных ощущений. Данный человек не вызывал уважения. И каждый раз, когда она смотрела на его заигрывания с Викторией, на его ухмылки, она вспоминала его лицо во время того самого оргазма. То лицо, которое Лорен больше не забудет.

Ни за что свете.

Девушка никогда не думала, что будет тренироваться по воскресеньям. Выходной день и её силы на исходе, но она заставила себя сюда прийти. В зал, где Лорен усердно пытается отжаться больше тридцати раз. Руки ломит от боли. Давление подскакивает, а она даже не думает на этот счёт. Просто продолжает тренироваться и дальше. Десять раз. Одиннадцать.

Счёт оказывается быстрым и она стремительно пытается достигнуть нужной цифры.

Ну же. Должно получится ещё чуть-чуть.

Девушка дышит с большим трудом. Мышцы болят, а она выдавливает из них всё, что может, но лишь бы затеянное стало реальностью.

Она не хочет останавливаться. Она отжалась уже больше двадцати раз и её цель совсем скоро окажется осуществимой. Она сделает всё, что успела задумать.

Руки замирают, когда Лорен приподнимает своё тело от пола двадцать восьмой раз. Всё настолько дрожит внутри, что девушка почти не дышит. Боль сдавливает внутренности. Тело, будто в огне и ты не способен пошевелить ни единой его частицей. Страшно опускать себя обратно. Создаётся ощущение, что стоит тебе попробовать снова отжаться, как ты больше никогда не сможешь встать. Тебя просто разнесёт на части.