Её личное безумие

От этих слов злости становится больше. Зейн задерживает дыхание. Гордо поднимает голову, уверенным взглядом присматривается к соседнему лицу. Все чувства на тонкой грани. Но эту грань так и хочется разорвать на части, как можно скорее.

– Лорен больше не твоя, Томлинсон, – чёткое заявление, от которого идут мурашки по коже. Зейн лишь улыбается и пристально смотрит Луи прямо в глаза. – Ты потерял её. И поверь мне, я не позволю тебе её вернуть.

Усмешка. Зейн не в силах не позволять своим губам усмехаться, когда ему удаётся увидеть всё напряжение, которым наполняется тело его противника. Луи даже сжимает зубы. Резко шагает вперёд и даже замахивается рукой для удара, но в последний миг останавливается. Ему хочется хорошенько разукрасить лицо Малика. Разорвать того на части, причинить боль. Поставить на правильное место.

Но он не решается. Он не позволяет себе влезть в глупую драку, так как знает, что ещё не место для такой жестокой борьбы. Нет. Позже. Позже, если Зейн решится окончательно перейти границы. Вот тогда то он и получит по заслугам. Получит всё, что Томлинсон так хочет выплеснуть из своей души.

И не прекращая довольно усмехаться, Зейн также, как и Лорен, резким шагом выходит из этого помещения. Хлопает также громко комнатной дверью и скрывается в просторах тёмного коридора.

Луи остаётся вместе со своей безжалостной злостью. Ощущая, как стремительно его ярость течёт прямо по узким венам, парень сжимает руки в кулаки и бьёт всей силой прямо в стенку. Он не может держать это в себе. Он не может больше чувствовать, как злость на всех вокруг медленно поедает все части его сильного тела.

– Что же ты такого сделал, что позволил всему этому произойти? – сзади слышится обеспокоенный голос Роуз и Луи поспешно оборачивается прямо лицом к ней.

Он видит эти испуганные зелёные глаза, которые позволяют парню осознать весь ужас случившегося во всей возможной сфере. Да. Натворил он слишком много всего плохого. И кого Луи стоит в этом винить? Конечно, никого, кроме самого себя.

– Лучше тебе не знать, – спокойно говорит Томлинсон.

Он грустно улыбается и чувствует, как его былое хорошее настроение окончательно портится под ужасным влиянием случившихся событий. Но он не должен опускать руки. Нет, ни в коем случае.

Луи глубоко вздыхает и уверенно смотрит перед собой, зная, что стоит настраивать себя на чёткую уверенность дальнейших действий.

Он вернёт, Лорен. Он всё исправит.

Потому что если он её потеряет, он никогда себе этого не простит.

Включаем: Joel Nielsen – Black Mesa Theme

Лорен мгновенно заходит в комнату. Падает на колени и с трудом сжимает в своих руках разбитый кулон, ощущая жуткое отвращение ко всему миру. Ей безумно больно. Это адское чувство наполняет её изнутри, так беспощадно изъедая каждую живую частичку в её теле. Хочется задохнуться прямо на этом месте. Хочется перестать дышать. Сделать что угодно, но лишь бы это страшное мучение дошло бы до своего конца.

Она больше не может. Она больше не находит сил с этим бороться. И плотно закрывая глаза, Лорен издаёт громкий крик, смешанный с её собственными рыданиями.

« – Где моя мама? – тихонько спрашивает двенадцатилетняя девочка у появившегося в дверях доктора.

Она смотрит на него с таким волнением, что мужчина даже не находит сил, чтобы что-то ей ответить. Он молчит. Испуганно смотрит на неё в ответ и даже не решается что-либо ответить перепуганному ребёнку.

– Да чего ты пристала со своими расспросами! – вмешивается в разговор старшая сестра этой девочки. Грозно сверкая глазами, она толкает свою родственницу поближе к себе и рассерженно на неё смотрит. – Не понимаешь, что сейчас нет никому дела до твоего тупого любопытства?

Бедная малышка умолкает. Она опускает свой грустный взгляд вниз и виновато сжимает губы, больше не решаясь сказать ни слова. Ей страшно спрашивать что-либо ещё.

Вокруг столько чужих людей. Все только и думают, как на неё орать.

А Лорен просто хочет к маме. Больше всего на свете она хочет именно к своей любимой маме.

– Ты уже всех достала! – продолжает кричать на свою сестру Лилит, видя, как Лорен всё больше расстраивается. – Только хуже делаешь! Папа, между прочим, твоим поведением совершенно недоволен. Поэтому только попробуй ещё раз устроить какую-нибудь выходку, тебя тут же выгонят из этого дома, понятно?

Лорен молчит. Она смотрит в пустоту и почти плачет, слыша, как на неё орёт её родная сестра. Лилит всегда любила покомандовать. Она была любимицей их отца, поэтому у неё всегда было больше власти, чем у бедной Лорен. И где же здесь справедливость? Всё, чего Лорен хочется, это увидеть свою мать, но даже к такому близкому человеку, её совсем не пускают. Только смотрят холодным взглядом и велят не задавать глупых вопросов. Она не может больше этого слушать. Она хочет к маме.

Сейчас же.

Неожиданно из спальни Катрин выходит ещё один доктор и Лорен, спокойно наблюдая, как он пытается закрыть дверь, не позволяет ему этого сделать. Она не выдерживает. Толкает среднего возраста мужчину и тут же вбегает в ту самую запретную комнату, в которую её не пускают с самого утра. Лорен всё равно. Ей всё равно на запреты. Мама будет только рада её видеть. Мама лишь успокоит свою дочь и опять крепко поцелует своими горячими губами, как это было в последние дни.

– Лорен, чёрт возьми! – слышится разгневанный крик Лилит и та сразу бросается за своей младшей сестрой.

Бросается в центр комнаты и бежит прямо за ней, да вот только... Не успевает.

Лорен останавливается. Она видит толпу врачей и видит, как некое человеческое тело накрыто белой простыней. Она видит то, что даже не могла себе представить в самых больших своих кошмарах.

Что произошло?

Лорен не может поверить. У неё не получается.

Она просто останавливается на одном месте и смотрит на равнодушные лица врачей. Те в испуге замерли, не зная, что делать.

А Лорен стала кричать.

Дико. Безумно.

Она не верит. Она не хочет этого признавать.

Что случилось с её мамой? Её... её единственным другом в этом мире, который... который был для неё всем?

– Мама... – тихонько шепчет Лорен, не веря в то, что на кровати лежит уже не её родная мать.

Теперь это лишь холодный труп, покрытый человеческой кожей.

– Мамочка...

Её больше нет. Её больше нет и Лорен с ужасом это понимает. Она плачет. Она просто в бессилие падает на пол.

Боль застилает всё. Она окутывает каждую её частицу и лишает любой возможной силы на дальнейшее существование. Лорен в тот же миг познает всю силу своего личного ада. Жизнь без мамы стала точкой отсчёта её самого безрассудного и нескончаемого уничтожения.

Всё кончилось.

Лорен закрывает свои глаза. Она чувствует, что, возможно, для неё всё опять начинается сначала. Эти воспоминания. Этот детский шок, который вечно будет преследовать её по горьким следам собственной жизни.

Как можно скрыться от прошлого? Оно ведь оставляет такие страшные следы. Оно рушит всё, что Лорен пытается построить заново.

– Ты соврала мне!!! – кричит Лорен, чувствуя адскую горечь во рту. – Ты соврала!

Опять крик. Крик души, за которым Лорен так безнадёжно пытается найти своё спасение. Она сжимает губы и позволяет жгучим слезам медленно стекать по лицу. Солёная жидкость наполнена чёрствой горечью. И точно такой же горечью наполнена и её душа.