Эффект тентаклей

Наконец И. В. въезжает: фургон Энга снабжен кондиционером. Не каким-нибудь дерьмовым кондиционерчиком, не разрушающим озоновый слой, а металлическим, высокомощным, пробирающим до костей вьюгодувом «Стылый воздух». Фреон он жрет просто в немыслимых количествах.

Из соображений практичности этот кондиционер — часть тела Энга. И.В. разъезжает с единственным в мире фреоновым наркошей.

— Ты себе покупаешь «Холодок» у этого типа?

— Покупал до сего дня. Но по выполнении настоящего задания в будущем у меня будет другой поставщик.

Другой поставщик. Ну ясно — мафия.

Они подъезжают к береговой линии. Параллельными рядами здесь спускается к воде десяток длинных и узких одноэтажных складов. С этой стороны к ним ведет единственное подъездное шоссе. Между постройками петляют дорожки поменьше, подходя к самой воде, где когда-то были пирсы. Время от времени попадаются ржавеющие тягачи на гусеничном ходу.

Съехав с подъездного шоссе, Энг заводит фургон в небольшой закоулок, отчасти скрытый старым кирпичным зданием электростанции и штабелем проржавевших контейнеров. А потом разворачивает фургон так, чтобы он стоял носом наружу, будто думает, что выбираться отсюда придется в спешке.

— Деньги в ячейке хранения перед тобой, — говорит Энг. Открыв бардачок, как назвали бы его все прочие люди на свете, И.В. обнаруживает толстую пачку потрепанных и грязных банкнот в миллиард долларов каждая. Миллиардки.

— Господи боже, что, грипов не нашлось? Это ж такая тяжесть!

— Курьер, вероятнее всего, расплатился бы такими купюрами.

— Потому что все мы мелкая сошка, да?

— Без комментариев.

— Сколько тут, квадрильон долларов?

— Полтора квадрильона. Сама понимаешь, инфляция.

— Что от меня требуется?

— Пойдешь в четвертый склад слева, — говорит Энг. — Как получишь пробирку, подбрось ее в воздух.

— И что потом?

— Об остальном позаботятся.

В этом И.В. сомневается. Но если она влипнет, что ж, всегда можно будет помахать личными знаками.

Пока И. В. со своей доской выбирается из фургона, Энг издает череду новых звуков. Лязг и скрежет резонируют по всему кузову: это где-то в его недрах оживают неведомые механизмы. Извернувшись, И.В. видит, как из крыши фургона вылезает, раскрываясь, стальной кокон. Под лепестками оказывается миниатюрный складной вертолетик. Бабочкиными крыльями разворачиваются лопасти. На боку у него краской выведено «СМЕРТЕЛЬНЫЙ ВИХРЬ».

Глава 32

Какой тут нужен склад, догадаться нетрудно: четвертый слева. Дорога, бегущая к береговой линии, блокирована несколькими транспортными контейнерами: такие железные коробы часто видишь на платформах восемнадцатиколесников. Здесь они расставлены елочкой, поэтому, чтобы проехать мимо, приходится раз десять повернуть слаломом направо-налево, пробираясь по похожему на лабиринт туннелю между стальными стенами. На крышах пристроились парни с автоматами, охраняющие этот марафон с препятствиями. К тому времени когда И.В. снова выбралась на открытое пространство, ее досконально проверили. С протянутых над головой проводов свисают редкие лампочки, есть тут и пара-тройка рождественских гирлянд. Все они горят, наверное, чтобы подбодрить клиентов. И.В. не видит ничего, кроме огоньков лампочек, да и те кажутся всего лишь размытыми пятнами в общем облаке тумана и пыли. Проход к береговой линии перед ней перекрывает еще один лабиринт контейнеров. На одном надпись-граффити: «СКОР ИЗРЕК: ПОПРОБУЙ СЕГОДНЯ ОБРАТНЫЙ ОТСЧЕТ!»

— Что такое СКОР? — спрашивает она, просто чтобы нарушить тишину.

— Самовластный Король Озона Разрушителей, — отвечает мужской голос.

Его владелец спрыгивает с погрузочного дока слева от нее. В глубине склада помаргивают лампочки и огоньки сигарет.

— Мы так Эмилио зовем.

— Ах да, — кивает И.В. — Фреонщика. Я пришла не за «Холодком».

— Да-а, — тянет длинноногий мужик. Ему под сороковник, но для своих сорока он выглядит слишком тощим. Выдернув изо рта окурок, он бросает его, точно дартс.

— И чего же тебе надо?

— Сколько стоит «Лавина»?

— Один и семьдесят пять грипов.

— Я думала, полтора.

Мужик качает головой:

— Сама понимаешь, инфляция. И все-таки это бросовая цена. Черт, эта твоя доска стоит, наверное, целую сотню.

— Такую даже за конгбаксы не купишь, — говорит, расправляя плечи, И.В. — Слушай, у меня только полтора квадрильона долларов.

Она вытаскивает из кармана пачку. Мужик смеется и, покачав головой, орет своим коллегам на складе:

— Эй, ребята, тут одна цыпочка хочет заплатить миллиардками.

— Лучше избавься от бумажных денег, дорогуша, — произносит более резкий, неприятный голос, — или купи себе тачку.

Второй мужик, еще старше первого, с лысой макушкой и курчавыми прядями на висках, стоит, выпятив брюхо, в погрузочном доке.

— Не хотите брать, так и скажите, — говорит И.В. — Это брехня, а не бизнес.

— Цыпки к нам не так часто залетают, — отвечает лысый толстяк. И.В. понимает, что это, верно, и есть сам СКОР. — Поэтому мы тебе сделаем скидку за храбрость. Повернись спиной.

— Да пошел ты, — отвечает И. В. Не станет она поворачиваться ради этого типа.

Все в пределах слышимости ржут.

— Ладно, шевелись, — говорит СКОР.

Жердь возвращается к погрузочному доку, стаскивает оттуда алюминиевый чемоданчик и ставит его на железную бочку посреди дороги; чемоданчик теперь на уровне пояса И.В.

— Сперва заплати, — говорит он.

И.В. протягивает ему миллиардки. Осмотрев пачку, Жердь с хохотом забрасывает деньги через плечо в ворота дока. Мужики внутри снова ржут.

Жердь поднимает крышку чемоданчика, открывая небольшую клавиатуру, вставляет в прорезь свою идентификационную карточку, потом пару минут барабанит по клавишам.

Вынув наконец из стойки пробирку, он вставляет ее в гнездо. Устройство засасывает пробирку внутрь, колдует над ней и выплевывает снова.

Жердь протягивает пробирку И. В. Красные цифры на крышке отсчитывают от десяти назад.

— Когда дойдет до единицы, поднеси к носу и вдохни, — говорит Жердь.

Но она уже пятится от него подальше.

— У тебя проблема, дорогуша? — спрашивает он.

— Пока нет, — отвечает она. А потом изо всех сил подбрасывает пробирку вверх.

Из ниоткуда возникает стрекот лопастей. Над головой у них размытым пятном проносится «Смертельный вихрь». Все на мгновение приседают: это от неожиданности у них подкашиваются колени. На землю пробирка не возвращается.

— Ах ты сучка, — говорит Жердь.

— А ведь крутой был план, — говорит СКОР, — но вот ведь одного я не могу понять: зачем такой милой, умной девочке идти на самоубийственное задание?