Его банан
Шрифт:
— Итак... выясни, серьезно ты относишься к Брюсу или нет. Если да, то ты бросаешь статью и возвращаешься к тому, с чего начала, ты бедная и работаешь с паршивыми статьями и с парнем-миллиардером. Или, если ты решишь, что это не сработает, ты продолжаешь копать и копать, пока не найдешь что-то неприятное, чтобы написать свою статью. Та-дам! Проблема решена!
Я улыбнулась.
— В твоих устах это звучит довольно просто. Но что будет, если ничего не получится, а я все равно не хочу выставлять его в плохом свете, потому что он не такой уж плохой парень, как я думала?
— Ну, тогда
Глава 12
Брюс
У меня был распорядок дня. Упражнение. Завтрак. Работа. Банан. Обед. Работа. Для меня это стало почти религией. Я заставлял жизнь работать вокруг моего распорядка, а не наоборот.
Наташа была в моей жизни чуть больше недели, и она уже находила способы изменить это. Было десять утра. Другими словами, наступило время банана, и я не был на работе, и в моей руке не было банана.
Вместо этого я держал поводок в центре Центрального парка. Собаку Наташи, если быть точным. Недавно я узнал, что пухленького малыша зовут Чарли. По какой-то причине Чарли решил, что я ему нравлюсь. Я неохотно почесал его морщинистую голову, пока он сидел у моей ноги.
Мы смотрели, как Наташа опустилась на колени рядом с парнем лет под тридцать, который спал на скамейке. Он выглядел изрядно потрепанным, из-за сильно отросшей щетины, которая не была похожа на то, что было модно, и запачканной одежды. Парень сел, сказал несколько слов и крепко обнял Наташу.
Очевидно, он был ее братом. Ей позвонили, и она неожиданно попросила меня разрешение уйти на несколько часов в середине рабочего дня. Я расспрашивал ее о деталях, но она сказала только, что нужна брату.
Как ни странно, я даже не задался вопросом идти с ней или нет. Наташа была склонна к несчастным случаям. Иногда она пугающе пренебрегала здравым смыслом, и чем больше я узнавал ее, тем больше чувствовал, что должен быть рядом с ней все время, чтобы она была жива. Но мне казалось, что дело не только в этом. Я хотел быть рядом, когда увидел, как она расстроена.
Я почесал голову Чарли, пока размышлял. В какой-то момент времени я перестал ненавидеть Наташу. Я не знаю, когда это случилось и как. Мысль о том, что у нас могут быть какие-то отношения, была, очевидно, нелепой, но постепенно мне хотелось дразнить ее, а не наказывать. Мне нравилось, как она отвечала на мои насмешки. Мне нравилось, как она умудрялась нести столько сексуальной энергии в мельчайших выражениях лица, и особенно мне нравилось то, что она понятия не имела, насколько прозрачна.
Она умирала от желания снова отдаться мне, и, честно говоря, я умирал от желания взять ее. Единственное, что удерживало меня сейчас, это путаница в том, чего я действительно хотел. Но почему это должно меня останавливать? Мы оба были взрослыми. В ту ночь, после того как мы разделили банановый сплит, я выразился предельно ясно. Я не знал, к чему это все идет, и не собирался давать обещаний. Все, что я знал, это то, что я жаждал еще раз попробовать ее.
Кроме того, я все еще боялся, что любая женщина,
проявляющая ко мне интерес, может оказаться просто еще одной Валери. Они будут хорошо играть и делать блестящую актерскую работу, пока я не выставлю себя дураком и не влюблюсь в них. Они вонзали свои когти в меня и мои счета дюйм за дюймом, а затем, когда у них было достаточно рычагов, они хватали свою долю и оставляли меня.Я могу пережить разочарование и предательство. Я действительно могу. Если бы не Кейтлин, я бы бросил Валери через несколько недель, если не меньше. Я бы дал юридической фирме неограниченные средства и заставил бы ее пожалеть, что она когда-либо думала, что может взять надо мной верх.
Чего я не могу вынести, так это мысли, что играю в чью-то игру.
Я всегда был победителем. Это не было предметом гордости или источником дерзости. Это была бизнес-стратегия, и она переросла в мою личную жизнь.
Некоторые люди думали, что победа — это знание бизнеса или наличие таланта. Другие говорили, что это тяжелая работа. Я думаю, это самодисциплина. Самодисциплина всегда была моим талантом. Это оружие, которое я оттачивал каждый день. Каждый раз я тренировался, когда уставал, я вставал с постели до восхода солнца. Каждый раз, когда мне хотелось домой, я задерживался на работе. Все это время я заставлял себя оставаться сосредоточенным и учиться вместо того, чтобы бездельничать. С каждым разом моя самодисциплина становилась все сильнее, пока не стала идеальным инструментом, который я мог использовать по своему желанию.
До Наташи.
Она была аномалией. Неважно, насколько сильной была моя воля. В конце концов, желание иметь ее, шутить с ней и наслаждаться ею победило. Я мог бороться с этим, мог откладывать, но не мог победить.
— А вот и она, — сказал я Чарли, который что-то проворчал, когда я почесал его за ушами.
Наташа при приближении держала брата под плечо, словно боялась, что он упадет.
— Брэйден, это Брюс. Брюс, это Брэйден.
Я посмотрел на его грязную руку и протянул ему свою.
Он осторожно принял мою руку, и мне хотелось отпрянуть, как будто его рука была мешком крови без костей. Его глаза не отрывались от земли, и я ясно прочитал стыд в языке его тела.
— Тебе нужно где-то остановиться? — спросил я его.
— Все нормально, — сказала Наташа. — Он останется у меня. Правда? — сказала она напряженно, подталкивая его локтем.
— Да. Я останусь с тобой, пока мама с папой не приедут за мной.
— В твоей квартире есть место? — спросил я.
— Мы найдем. Это не в первый раз.
— Чепуха, — сказал я. — У меня дома есть место. Два этажа. Вы двое можете занять нижний этаж, а я — верхний. По крайней мере, до тех пор, пока твои родители не смогут забрать тебя.
— Очень великодушно с твоей стороны, Брюс, но я не понимаю, зачем я тебе там понадобилась, — сказала Наташа.
Я попытался быстро придумать ответ, кроме того, что я хотел, чтобы она была там, и потерпел неудачу.
— Что ж, мое предложение остается в силе. Хочешь остаться у меня, Брэйден? Бесплатная еда и напитки. Тебе понравится.