Ехиднаэдрон - решето джамблей

— Юлиан, вы ведь понимаете: информирование публики о кибер-зонде джамблей могло вызвать социальную дезорганизацию или даже панику.

— Филипп, дело не в том, что понимаю я, а в том, что понимает кибер-зонд.

— Да. Но следует двигаться шаг за шагом. Вам сначала надо понять необходимость мер ограничения информации, а затем объяснить это чужому кибер-зонду.

Юлиан сделал жест, будто поднес к глазам воображаемый бинокль.

— Что объяснить, если кибер-зонд видит противоречие вашего сообщения и фактов?

— И, по-вашему, как нам устранить это противоречие? — спросил советник.

— По-моему, снять тормоза с информации. Сюжеты о Каимитиро сразу появятся на TV. Таким образом, ваше сообщение станет соответствовать фактам.

— Я уже говорил: это неприемлемый риск социальной дезорганизации. Должен найтись другой метод, как устранить противоречие.

— Другой метод, — ответил Юлиан, — передать кибер-зонду корректирующее сообщение: читать первое сообщение с отрицательной частицей «НЕ» перед каждым глаголом.

Олендорф сделал недовольное лицо.

— Ситуация слишком серьезна, чтобы шутить насчет нее.

— Филипп, если серьезно, то я не вижу другого метода устранить противоречие.

— Понятно, а если мы просто игнорируем вопрос, как отреагирует кибер-зонд?

— Вероятно, он повторит вопрос. Возможно, он уточнит формулировку. Возможно, он поменяет канал передачи. В общем, я не знаю.

— Юлиан, а возможно ли, что он предпримет агрессивные или враждебные действия?

Юлиан Зайз равнодушно пожал плечами.

— Наверняка он не расстреляет Землю лучом Звезды Смерти, но может передать какие-нибудь технологии вашему вероятному противнику. Не знаю, кто у вас в этой роли.

— Вероятный противник исключается, — сказал Олендорф, — ни одна мировая держава не станет связываться с этим фактором нестабильности. Об этом достигнуто всестороннее соглашение, предоставлены гарантии, выполняется взаимный контроль. Беспокойство вызывает лишь вероятность самостоятельных атакующих действий Каимитиро.

— Я могу лишь повторить: наверняка он не расстреляет Землю лучом Звезды Смерти.

— Это главное! — объявил советник. — Благодарю вас за познавательный разговор.

— Взаимно, — ответил Юлиан вполне искренне, ведь это был для него первый контакт с представителем глобальной политической элиты. В общем, Юлиан подозревал, что эти субъекты неадекватны, теперь же узнал, насколько и как именно они неадекватны.

Глава 14. Первый контакт успешно слит, все свободны

Следующие два дня прошли в неопределенности и безделье. Научная группа осталась разделенной по тому же принципу. В одном секторе «Гулливера» — профессор Эдуаро Линсано и SETI-эксперт Майкл Стефенсон. В другом секторе — эксперт французского департамента ESA Жози Байо, инженер Норвикского Техноцентра Аслауг Хоген и независимый консультант Юлиан Зайз. Виделись две подгруппы за завтраком, обедом и ужином, причем даже в столовой их рассаживали за столы в противоположных углах.

А утром третьего дня «Гулливер» вошел в порт южно-итальянского города Таранто. Там старшие штабные офицеры поблагодарили четверых цивильных специалистов за работу, вернули им смартфоны (хранившиеся в сейфе) и проводили на берег. Так из ученых на борту «Гулливера» остался только Стефенсон, зачем-то необходимый контр-адмиралу Ниллеру. Кстати, американский контр-адмирал очень тепло попрощался с Юлианом и напомнил, что контракт с NASA продолжает действовать. Прозвучал даже намек, что в ближайшее время кто-то из главного офиса NASA или британского филиала (вероятно, майор Корнс) свяжется с Юлианом по теме космических парусников. Итогом изучения технологии маневров Ехиднаэдрона Каимитиро кто-то всерьез заинтересовался. И это, похоже, осталось единственным прикладным результатом работы группы «Гулливер».

На берегу четверка распалась пополам после завтрака в ближайшей пиццерии и очень осторожного обсуждения произошедших событий — ведь все были связаны условиями конфиденциальности. Эдуаро Линсано и Жози Байо отбыли на север, в Падую. Что же касается Юлиана и Аслауг, то они оказались предоставлены сами себе. У них не было ничего: ни дел на ближайшее время, ни даже багажа, который своим весом настойчиво требует размещения. У Аслауг личные вещи помещались в вело-рюкзачке. У Юлиана вообще не было личных вещей (из-за специфики его попадания на борт «Гулливера»). Примерно такое состояние называется «быть свободным, как ветер»…

И настало время подвести итог межзвездного перво-контактного пари.

— С меня обед, — признала голландка, — я не представляла, насколько ты будешь прав.

— Вообще-то, — ответил консультант по ЯД, — вопрос спорный. Каимитиро в некотором смысле вступил в диалог.

— Получился не диалог, а дырка от задницы! — припечатала она. — Ты выиграл.

— ОК, — сказал он, — но, поскольку, все-таки был одиночный акт обмена сообщениями, я считаю, что с меня выпивка. Всяко сейчас рано для основательно питания. К тому же, завтрак пока не переварен.

— Принимается! — Аслауг тряхнула головой. — Тогда ищем самый прикольный бар в этом средневековом городе!

— В античном, — поправил Юлиан, — ведь Таранто основан колонистами из Спарты.

— Не вижу ничего античного. Если было, то не осталось. Архитектура — средневековье с примесью безвкусного провинциального ультра-модерена.

— Античное осталось, — возразил он.

— Гм… Что именно?

— Огромный похрен на все! — объявил консультант по ЯД. — Этот город родился в ходе Спартанско-Менссенских войн. Он рос в ходе Греко-Персидских, Римско-Эпирских и Римско-Карфагенских войн. Его история создала особый локальный характер людей.

— А-а, — сказала Аслауг, — если ты знаешь кроме здешней истории еще здешние бары…

Юлиан знал здешние бары. Выбор маленькой остерии «Таласса-Инферно» напротив рыбацкого порта позволил оценить «безакцизную граппу» (короче: самогон) и кофе по архаичному рецепту (сваренный в медной джезве). То и другое способствовало легкости восприятия действительности. Очень кстати с учетом гадко слитого Первого Контакта.

Позже, когда они гуляли по набережной Старого канала, соединяющего внутреннюю и внешнюю бухту Таранто, любуясь пальмами и корабликами, Аслауг вдруг произнесла:

— Сейчас с трудом верится, что это случилось с нами.

— Однако, это факт, — ответил Юлиан, — у тебя зарегистрированная командировка, у меня контракт с NASA, и я могу по памяти нарисовать схему маневрирования Каимитиро.

— Каимитиро… — эхом отозвалась Аслауг, — …Самое значимое событие в нашей жизни. Единственное по-настоящему значимое. Как ты думаешь, что он будет делать дальше?

— Как я думаю? Наверное, он покрутится еще немного в троянской точке, окончательно убедится в бесперспективности голых обезьян, населяющих планету, и поднимет свои звездные паруса. Он будет удаляться от нас в сторону Юпитера и где-то через полгода совершит гравитационный маневр. Через следующие полгода он будет между орбитами Сатурна и Урана. И земные обсерватории потеряют его, как было с Оумуамуа в конце прошлого десятилетия. Финал пьесы о том, как человечество само на себя забило …