Эхо апокалипсиса

Томас похлопал его по плечу, и Майкл проснулся.

– Надо подежурить, – тихо сказал Томас заспанным голосом.

– Ага, – Майкл потянулся, стараясь прогнать сонливость.

Томас пошёл спать, а Майкл встал с матраса и сел в кресло. Прислушался – всё тихо. Можно спокойно подумать.

Сейчас Майкл помнил сон в мельчайших деталях, а такое до этого случалось с ним только раз – прошлой ночью. Но это, в общем-то, не казалось ему странным. Куда страннее выглядело то, как он воспринимал сон сейчас, проснувшись. Он очень хорошо помнил, что именно было написано на интерактивной доске, и во время сна он прекрасно понимал, что там написано, но сейчас… Все надписи представляли собой просто бессмысленный набор каракулей. Какие-то иероглифы, но не китайские точно. Однако он до сих пор помнил, что именно эти каракули обозначают, ведь во сне они не казались ему каракулями, во сне это были самые обычные буквы и цифры. Другие ученики… Во сне – самые нормальные ребятишки, не более. Сейчас же, вызывая в памяти их лица, Майклу было сложно назвать их людьми. Слишком большие глаза, голова тоже слишком крупная по сравнению с телом, нос, рот и уши сидят немного по-другому. Майкл вспомнил свои руки из сна и осознал, что они вовсе не его. Пальцев пять и кожа светлая, но соотношение размеров фаланг и ногти… Даже деревья во сне были необычными, странная форма ветвей и листьев… Прошлой ночью ему, кажется, снилось то же самое место, но в другом времени, он был там ещё младше. И это место… оно выглядело слишком реальным. Он не понимал, как его мозг мог сгенерировать такое на основе пережитого за день. Да и вообще, сон никак не вязался с пережитыми вчера событиями.

Немного подумав, Майкл вспомнил, что во сне человек может видеть то, чего ему не хватает в реальности. Да, сейчас ему очень не хватало безмятежности, которую он чувствовал во сне. Наверное, в этом всё дело. Однако это не объясняет всех странностей…

В конце концов, Майкл решил, что всё можно объяснить игрой воображения. Да, у него богатое воображение, и это хорошо, ничего ненормального, он не спятил. И не такая белиберда присниться может, это в порядке вещей. Нужно думать над более насущными вопросами.

До рассвета оставалось не так уж много времени, и Майкл не стал будить Оливию, мирно посапывающую на диване. Он думал, что родители наверняка обрадуются, когда он вернётся живой, здоровый, да ещё и с едой. Их ведь, скорее всего, ограбили. Но это не беда, главное, чтобы они были живы. Вместе они что-нибудь придумают. Как всегда.

Послышались тихие шаги. Из подвала поднялась Рейчел. Она была в верхней одежде и с портфелем за спиной, будто вообще их не снимала. Посмотрев на сидящего в кресле Майкла, она подошла к окну и чуть заглянула за штору.

– Светает, – тихо сказала она.

Немного постояв у окна, Рейчел вышла из комнаты. Майкл услышал, как открывается и закрывается входная дверь. Он подошёл к окну, но снаружи ещё было слишком темно, и у него не получилось разобрать, куда направилась девочка.

Солнце уже встало, когда Джейкоб, наконец, проснулся. Увидев, что Оливия ещё спит, он посмотрел на Майкла и сказал:

– Спасибо.

Майкл разбудил Томаса, которому явно хотелось поспасть ещё, а Джейкоб – Оливию. Она с трудом раскрыла глаза, непонимающе осмотрелась и спросила:

– Что, уже утро?

– Да, Оли, пора в обратный путь. Надо быстро осмотреть оставшиеся дома и найти, наконец, долбаную тачку, на которой мы уедем отсюда!

Тут Джейкоб услышал, как входная дверь открылась. Он в панике достал пистолет и направил его в сторону коридора. В дверях показалась Рейчел. Она спокойно посмотрела на пистолет и сказала:

– Других машин здесь нет. Да и припасов тоже. Все остальные жильцы разъехались.

– Откуда ты знаешь? – Джейкоб опустил оружие, недоверчиво глядя на девочку.

– Проверила.

– Когда это?

– Только что. Двери в гаражи я не запирала, можешь сам убедиться.

Джейкоб, конечно же, не поверил, и, приведя себя в порядок, отправился убеждаться лично, прихватив с собой Оливию. Вскоре они выяснили, что Рейчел не соврала, по крайней мере, насчёт машин. Проверять наличие еды в других домах они не стали: нужно было как-то дотащить эту, да и вряд ли в домах, из которых люди уехали сами, могла оставаться какая-то еда.

– И где ты научилась вскрывать замки? – с подозрением в голосе поинтересовался Джейкоб. Рейчел в очередной раз промолчала.

– Что ж, придётся идти пешком, – сказал Майкл. Он испытывал некоторое облегчение по этому поводу, хотя и понимал, что на машине было бы куда быстрее и проще. Если бы повезло и они не разбились.

После короткого спора было решено идти напрямую – через лес. На дороге ведь в любую минуту могли показаться бандиты или военные, а это не сулило ничего хорошего. Майкл успел подзарядить свой телефон и опять повёл остальных с помощью него. Интернет продолжал работать, хотя и заметно хуже, чем ещё несколько дней назад.

Обратный путь оказался непростым. Тяжёлые рюкзаки быстро лишали выносливости, и ребятам приходилось часто останавливаться, чтобы восстановить силы. Ветки и кочки под ногами, постоянные подъёмы и спуски только ухудшали дело.

– Надо было идти вдоль дороги, – простонал Джейкоб. – Я уже ненавижу этот грёбаный лес!

По мере приближения к родному городку Майкл всё сильнее чувствовал беспокойство. Скоро он увидит всё своими глазами, и тогда уже надежды не останется. Но, может, всё ещё обойдётся. Рано паниковать. Рано.

Рейчел молча шла вместе с ними. Видимо, она не собиралась возвращаться к себе домой. Майклу хотелось с ней поговорить, но он всё никак не мог придумать, с чего начать, и поэтому просто отложил разговор до лучших времён.

В конце концов, почти выбившиеся из сил ребята увидели впереди знакомые дома.… Сейчас они выглядели по-другому. Майкл зашёл с остальными в город. Безмолвие. Его, казалось, можно было пощупать рукой. Всё вокруг выглядело так, словно здесь прокатилась война. Многие дома выгорели изнутри, у других не хватало стен или крыш, кое-где в воздух ещё поднимались струйки дыма. Покорёженные автомобили повсюду, мёртвые, искалеченные тела валялись на асфальте и газонах…

Оливия вскрикнула и прикрыла руками рот, Джейкоб и Томас побледнели, Рейчел помрачнела, а внутри у Майкла всё сжалось от предчувствия беды. Надежда испарилась. Он уже знал, что ему предстоит увидеть.

– Мама! – Оливия, забыв про усталость, бросилась бежать к своему дому. – Мама! Пап!

Джейкоб молча поспешил к своему. Томас переглянулся с Майклом глазами, полными ужаса, и тоже быстро побежал к себе домой. Майкл не спешил. Он размеренным шагом пошёл вперёд, хотя ему хотелось закричать и начать биться в истерике. Вот его дом. Часть стены выбита осколочно-фугасным снарядом. Здесь явно орудовала БМП, однако следов пожара нет. Дверь снесена с петель. Майкл медленно зашёл внутрь, прошёл немного вглубь дома… Вот они, здесь, на полу… В глубине души он с самого начала знал, что так и будет, он просто не желал в это верить.

Майклу ужасно хотелось плакать. Упасть на пол и зарыдать во всё горло. Но нет, он не будет. Отец часто говорил, что настоящий мужчина не должен плакать, поэтому он не подведёт отца и не заплачет. Настоящий мужчина не показывает своих чувств, они всё равно никому не интересны, это лишь признак слабости, а настоящий мужчина должен быть сильным. И Майкл будет сильным, он будет сильным ради мамы и папы, он обещает. Обещает, и неважно, услышат ли они его, или нет, он никогда их не подведёт. Он выживет, и они ещё смогут им гордиться. Он выживет, всем уродам назло…