Эхо забвения

Она стояла у двери, повернув голову, тёмные волосы спадали на лицо.

Я шагнул ближе.

Она повернулась, глаза сузились, губы дрогнули.

— Ты… — голос сорвался.

Я не ответил.

Она сделала шаг назад, упёрлась в край кровати.

— Подожди…

Голос — испуганный, сбитый, как у человека, который осознаёт, что выхода нет.

Я схватил её.

Пальцы резко сжали запястье, толкнули вниз.

Она упала на матрас, дёрнулась, попыталась вырваться, оттолкнуть меня, но я уже нависал над ней.

— Нет… Нет, подожди…!

Я не слушал.

Колено вжалось в её бедро, одна рука удерживала её запястье, другая потянулась в карман.

Холодный металл в пальцах.

Она замерла, широко раскрытые глаза смотрели прямо в мои.

Она знала.

Первый удар.

Глухой удар металла о кость, она резко дёрнулась, рот открылся, но крик не вышел.

Второй удар.

Кровь брызнула, попала на матрас, на мои руки.

Её пальцы дрожали, хватали воздух.

Третий удар.

Хруст.

Тело осело, лицо осталось застывшим в полуоткрытом испуганном выражении.

Я ещё держал её за руку, ощущая, как мышцы под пальцами постепенно расслабляются.

Отпустил.

Выпрямился.

Смотрел на кровь, на её лицо, на свои руки.

Моргнул.

Мир вернулся.

Я стоял у окна, ладони вжаты в стекло, сердце колотилось в ушах.

В горле сухо, ноги словно не мои.

Голова гудела, но перед глазами всё ещё было то же самое.

Комната.

Кровать.

Тело, которое здесь когда-то лежало.

Отшатнулся назад.

Вдохнул резко, почти судорожно.

Это не моё воспоминание.

Не моё.

Голова закружилась, в висках пульсировало, будто кто-то перетягивал нервы тугой проволокой.

Развернулся, быстрыми шагами направился к машине, чувствуя, как тело ещё не до конца слушается.

Дверь уже небрежно хлопнула за спиной, но вместо привычного приглушённого уединения внутри авто ощущение тревоги только усилилось.

Машина уже была заведена.

Пальцы дрогнули на ключах, хотя я не помнил, чтобы оставлял зажигание включённым.

Сел, руки вцепились в руль, взгляд рассеянный, пустой, судорожно скользил по окнам, по зеркалам, по улицам.

Где я? Когда я сел в машину?

Выдох получился рваным, грудь сдавило.

— Чёрт!

Голос сорвался, вспышка злости резко прорвала оцепенение.

Резко ударил по рулю, пальцы вжались в кожу, сигнал пронзительно взвизгнул, пронёсся по пустой парковке.

В груди гулко билось одно слово.

Не моё. Это не моё.

Резко вывернул с парковки, колёса со свистом сорвались с места, гравий разлетелся в стороны.

Гнал бездумно, нажимая на газ сильнее, чем следовало бы, пока не увидел ближайший магазин.

Свернул, припарковался криво, не глуша двигатель, хлопнул дверью, быстрым шагом направился внутрь.

В магазине пахло чем-то несвежим, смесью дешёвого хлеба и пластика.

Прошёл вдоль стеллажей, взгляд цеплялся за бутылки на полках, но мысли были далеко отсюда.

Рука сама потянулась к первой попавшейся бутылке.

Виски.

Самый крепкий, самый тёмный, который не нужно нюхать, смаковать, мешать с чем-то другим.

То, что мужчины пьют не ради вкуса, а ради эффекта.

Джек Дэниэлс.

Схватил бутылку, не раздумывая, направился к кассе.

Кассирша, молодая, жевала жвачку, лениво смотрела в экран кассы.

— Пакет нужен?

Бросил деньги на прилавок, не отвечая.

Она только пожала плечами, провела товар, чек остался лежать на кассе, не взял.

Бутылка ещё холодная, но в руке чувствовался её вес.

Вышел обратно, шаги чёткие, быстрые, ощущение реальности всё ещё смазанное.

Сел в машину, захлопнул дверь, выдохнул.

Сжал бутылку, смотрел на неё, но не видел.

Мысли расползались

Подъехал к отелю, заглушил двигатель.

Вывеска слабо мерцала, освещая парковку тусклым светом. Здание всё такое же безжизненное, молчаливое, будто давно привыкло к людям, которые здесь просто пережидают время.

Вышел из машины, натянул воротник, быстрым шагом направился ко входу.

В холле пахло так же — смесь несвежего ковра, дешёвого кофе и чего-то кислого, застоявшегося.

За стойкой сидел тот же администратор — седой, с мутным, пустым взглядом, как будто жизнь давно вытекла из него вместе с привычкой удивляться.

Он поднял глаза, но не сказал ни слова.

Подошёл ближе, положил ладонь на стойку.

— Мне нужно продлить номер.

Он медленно моргнул, словно переваривал информацию, затем потянулся к журналу.

— На сколько?

— Неделя.

Щёлкнул ручкой, записал что-то в журнал.

— Оплата сразу?

Вытащил из кармана деньги, положил перед ним.

Он пересчитал, кивнул.

— Готово.

Я забрал ключ, развернулся, направился к лестнице.

Коридор всё такой же узкий, с тусклыми лампами, воздух застоявшийся, пыльный.

Половицы скрипнули, когда повернул ключ в замке.

Зашёл в комнату, закрыл за собой дверь.

Остался один.

Кинул бутылку виски на кровать, стянул куртку, провёл рукой по лицу.

Жутко хотелось есть.

Только сейчас осознал, насколько пустым было ощущение в желудке.

Вспомнил про автомат внизу.

Спустился по лестнице, шаги глухо отдавались по коридору. Холл был пуст, администратор читал что-то в блокноте, даже не поднял головы.

Подошёл к автомату, засунул несколько купюр в купюроприёмник, нажал на кнопки.

Сначала чипсы, потом вяленое мясо.

Задержал палец на панели, пробежался взглядом по ассортименту.

Гамбургер в пластиковой упаковке.