Элантрис

– Не понимаю, почему ты настаиваешь на том, чтобы посвящать нас в мельчайшие подробности Эйон Дор, – пожаловался Галладон, когда Раоден потянулся к открытой книге. – Я не понимаю и половины твоих рассуждений.

– Ты обязан заставить себя слушать внимательно и запоминать, Галладон. Что бы ты ни говорил, я знаю, что ума тебе не занимать.

– Может быть. Но мне возня с Эйон Дор не доставляет удовольствия. Это твое увлечение, а не мое.

– Послушай, дружище. Я уверен, что секрет нашего проклятия кроется в Эйон Дор. Приложив время и усилия, мы найдем разгадку. Но, – принц поднял палец, – если со мной что-то случится, поиски придется продолжить вам.

Дьюл фыркнул.

– Скорее я превращусь во фьерденца, чем ты станешь хоедом.

«Оказывается, я хорошо скрываю боль».

– Неважно, – вслух ответил Раоден. – Глупо не иметь запасного варианта. Я запишу все открытия, но вам двоим необходимо внимательно меня слушать.

Галладон мученически вздохнул.

– Ладно, сюл. Что ты обнаружил? Еще один фактор, влияющий на зону действия эйона?

Принц улыбнулся.

– Нет, гораздо интереснее. Я знаю, почему Элантрис затянуло слизью.

Карата с Галладоном оживились.

– Правда? – спросила элантрийка и заглянула в открытую книгу. – Здесь написано почему?

– Нет, слизь появилась по нескольким причинам. Но основная разгадка вот здесь. – Он указал на иллюстрацию.

– Эйон Эйш? – спросил дьюл.

– Правильно. Вы помните, что кожа прежних элантрийцев отливала серебром? Люди даже говорили, что она светится.

– Правда, – подтвердил Галладон. – Неярко, но когда отец входил в темную комнату, его силуэт чуть светился.

– Потому что тело каждого элантрийца постоянно ощущало Дор, – объяснил принц. – Между нами существует связь. Такая же связь имелась между самим Элантрисом и Дор, хотя ученые не понимали почему. Дор пропитывала город, и камни домов и мостовой сияли, как будто внутри них горело пламя.

– Наверное, жителям было трудно засыпать, – трезво рассудила Карата.

– Можно было чем-то завесить стены комнаты, – ответил Раоден. – Но впечатление от сияющего города поражало, впрочем, многие элантриицы принимали его за должное и научились спать при свете.

– Потрясающе, – безучастно произнес Галладон. – Так что там со слизью?

– Существуют плесень и мхи, которые питаются светом. Свечение Дор отличалось от обычного солнечного света и притягивало особый вид плесени. Тончайший, почти прозрачный слой грибка покрывал все вокруг; элантрийцы не пытались с ним бороться – его почти не замечали, и к тому же сияние от него усиливалось. Плесень никому не мешала, пока не погибла.

– Свечение пропало… – начала Карата.

– И плесень начала гнить, – закончил принц. – А поскольку грибок покрывал весь Элантрис, то теперь его заменила слизь.

– И в чем смысл лекции? – с зевком спросил дьюл.

– Еще одна нить, еще одна догадка о том, что случилось во время реода. Приходится распутывать клубок с конца, дружище. Мы пытаемся выяснить, что произошло десять лет назад; возможно, если понять, что натворил реод, мы узнаем, что его вызвало.

– Ваше предположение звучит разумно, милорд, – произнесла Карата. – Элантрийская грязь всегда казалась мне неестественной. Я однажды видела, как дождь хлестал по стене и не размыл ни пятнышка.

– Слизь маслянистая и отталкивает воду. Вы же слышали возмущение Кахара, как трудно ее отскрести?

Карата закивала и принялась листать толстый том.

– В этих книгах множество сведений.

– Да. Хотя написавшие их ученые порой изъясняются до умопомрачения запутанно. В поисках ответа на определенный вопрос приходится копаться часами.

– Например?

Раоден нахмурился.

– Например, я не нашел ни одного намека на то, как создавали сеонов.

– Ни одного? – удивленно переспросила элантрийка.

Принц покачал головой.

– Я всегда считал, что сеонов создала Эйон Дор, но если так, книги ничего не говорят о процессе. Много написано о переходе знаменитых сеонов, но больше ничего.

– Переходе?

– Передача сеона от одного человека к другому. Если у тебя есть сеон, ты можешь его кому-нибудь отдать или завещать после смерти.

– Значит, даже обычные люди могут иметь сеона? – спросила Карата. – Я думала, они только для дворян.

– Все зависит от предыдущего хозяина.

– Хотя не думаю, что кто-то из дворян отдаст сеона первому встречному крестьянину, – добавил Галладон. – Сеона, как и деньги, стремятся сохранить в семье. Коло?

Карата нахмурилась.

– А что случается, если хозяин умрет и не скажет сеону, к кому тот должен отправиться?

Раоден задумался, пожал плечами и вопросительно взглянул на дьюла.

– Не смотри на меня, сюл, – откликнулся тот. – У меня никогда не было сеона.

– Не знаю, – признался принц. – Наверное, сеон сам выберет нового господина.

– А если он не захочет?

– Не думаю, что у сеонов есть выбор. Между ними и хозяевами существует некая связь. Например, если господина забирает шаод, сеон сходит с ума. Мне кажется, служение людям заложено в основу их волшебства.

Карата кивнула.

– Господин Дух! – послышался быстро приближающийся голос.

Принц вопросительно приподнял бровь и захлопнул книгу.

– Господин! – В двери ворвался Дэйш. Высокий элантриец выглядел скорее пораженным, чем встревоженным.

– Что случилось?

– Джьерн, милорд! – возбужденно выкрикнул Дэйш. – Он излечился!

Глава тридцать пятая

– Ты провела в Арелоне всего полтора месяца и уже ухитрилась свергнуть короля. Шустро, не поспоришь. – Голос Эвентио звучал весело, но светящееся в сеоне лицо искажала забота. Он не хуже принцессы знал, что в стране, охваченной смятением после падения правительства, опасности поджидают и чернь, и знать без разбору.

– Я не нарочно! – запротестовала Сарин. – Доми милостивый, я пыталась спасти идиота! Зачем он связался с мистериями?