Элемент Водоворота

– Вот пойди пойми его, ага, – обратился Дейдара к сидевшему у него на ладони глиняному тушканчику. – То он не хочет идти в Суну, а теперь мы застряли здесь ещё как минимум на час! Может, пока устроим здесь большой БУМ?

Тушканчик вполне ожидаемо не ответил.

Сказать, что Канкуро крайне удивился, застав Юуру выходящим из комнаты Темари и прячущим что-то во внутренний карман джонинского жилета, – не сказать ничего. Чутьё подсказывало, что это был далеко не романтический визит, пусть даже он считал Юуру куда более подходящим кандидатом в мужья для собственной сестры, чем этот лентяй Нара. Быстро проверив, что с только что проснувшейся Темари всё в порядке, Канкуро прижал палец к губам, побуждая тем самым сестру не закатывать ему скандал прямо сейчас, и кинулся в погоню. Он обнаружил джонина уже у выхода из резиденции. Ещё в коридоре ему показалось, что Юура вёл себя довольно странно: его движения были по-прежнему четкими и выверенными, однако взгляд блуждал, и выражение лица у джонина было каким-то неестественным. Рассудив, что это, вероятно, было каким-то мудреным генджуцу, кукольник продолжал незаметно продвигаться за ним по дороге к восточным воротам. Юура был в дозоре этой ночью, поэтому никого не удивило, что он уже второй раз покидал деревню, и ворота ему открыли без возражений.

Подав знак постовому высылать отряд к нему на помощь, если он не вернется через полчаса, Канкуро бесшумно скользнул между барханами, куда уходила дорожка следов, четко различимая на неподвижном, залитом лунным светом песке. Юура четко направлялся к одной из пещер, расположенных недалеко от Суны, часто используемых шиноби Песка при необходимости переждать заставшую врасплох песчаную бурю.

Канкуро раздумывал, что могло произойти. Версию с предательством он отмел сразу. Он решительно отказывался верить в то, что Юура – шпион. Во-первых, год назад, когда Гаара только стал Кадзекагэ, Канкуро как начальник тайной полиции Песка лично проверил каждого члена Совета Старейшин и всех шиноби в ранге джонина, и те, кто мог, по мнению брата Кадзекагэ, навредить Гааре или Суне, были раскрыты и соответствующим образом наказаны. Во-вторых, Баки и Юура были теми немногими старейшинами, на поддержку которых они, и прежде всего Гаара, могли положиться. И если Баки делал это отчасти из теплых чувств к своим ученикам, то Юуре не было совершенно никакого резона лоббировать их интересы. Нет, он не мог быть шпионом.

Все четко выстроенные в его голове концепции разбились вдребезги, когда он увидел у входа в пещеру две фигуры: Юура стоял на одном колене, почтительно склонив голову, перед худощавым человеком, одетым в черный плащ с высоким воротом. Цепкий взгляд марионеточника уловил узор из красных облаков на одежде второго и его растрепанные волосы медного оттенка, которые он не мог не узнать. Канкуро с головой захлестнула волна злости, смешанной со смутной тревогой, и дальше он действовал будто на автопилоте, не намереваясь больше скрывать своего присутствия.

– Ты все-таки привел хвост, Юура, – безразлично проговорил Сасори, даже не глядя в сторону появившегося брата Кадзекагэ. – Твоё счастье, что я всегда тщательно готовлюсь к появлению незваных гостей.

Канкуро успел лишь прицельно метнуть кунай в горло предателю Юуре, прежде чем его накрыло облаком ядовитого газа, и со всех сторон на него посыпался дождь из острых сенбонов. Успев вовремя задержать дыхание и увернуться почти ото всех игл, он сделал пару сальто вперед, вырываясь из пропитанной ядом мглы. Одна из иголок впилась в его грудь, чуть пониже правой ключицы, вошла неглубоко, однако он немедленно почувствовал, как немеет рука. «Отравлена. Ксо!» – последняя ясная мысль, которую запомнил Канкуро, потому что все остальное уже больше походило на воспаленный бред.

– Канкуро? – интонация Сасори была удивленной и несколько встревоженной, а может быть, ему просто показалось.

– Сасори-но-Данна! – из пещеры выскочил тощий паренек с копной светлых волос, собранных в высокий хвост на макушке, и косой челкой, прикрывавшей левый глаз, на нем также красовался плащ Акацки. – Что у Вас тут творится, мм? Ну, Вы даёте, ага! – воскликнул он, указывая пальцем попеременно на труп Юуры и еле стоявшего на ногах брата Кадзекагэ. – У нас разве не секретная опера…

– В восьми километрах на север есть ещё одна пещера. Уходи и жди меня там! – прервал его напарник, поймав потерявшего равновесие Канкуро.

– Зачем? – искренне не понял тот. – Давайте я просто взорву его и дело с концом, да. У меня и тушканчик на этот случай уже заготовлен, мм! – парень повертел в руке глиняную фигурку.

– Дейдара! – прикрикнул Сасори. – Выполняй! Или надо придать тебе и твоему тушканчику ускорение?

– Не стоит, я понял, ага! – блондин подскочил и скрылся в пещере.

«Дейдара… Кажется, тот, что из Камня…» – судорожно пытался соображать Канкуро, чувствуя, как сердце сбивается с ритма, а разум вновь захлестывает горячая волна бреда. Он, кажется, старался что-то сделать, чтобы не упустить этого Акацки слишком далеко, но руки не слушались, нервные окончания словно взбесились, превращая каждую попытку движения в мучительную судорогу, заставляя корчиться от боли в неожиданно подхвативших его руках. В воздух поднялась огромная белая птица, светловолосый парень легко запрыгнул на неё и, крикнув сверху ещё что-то неразборчивое, унесся прочь на север.

Канкуро провалился в забытье на несколько секунд, а когда вновь открыл глаза, увидел темное небо над пустыней, усыпанное светлячками звезд, и диск луны, тусклый свет которой был теперь невыносим и заставлял жмуриться. Глаза отчаянно слезились, то ли от действия яда, то ли от обиды и злобы на самого себя за то, что не сумел вычислить предателя, за то, что допустил утечку информации, за то, что не смог защитить Гаару, за то, что не выполнил последний наказ матери, за то, что не справился.

В поле расфокусированного зрения появилось смутно знакомое бесстрастное лицо, на него внимательно смотрели большие карие глаза Скорпиона.

– Ты… – прошептал, а может быть, только подумал Канкуро, силясь схватить его за рукав. – Пришёл за Гаарой? Черта с два я тебе его отдам!

Сасори не ответил, однако Канкуро почувствовал, как на нем разорвали рубашку, и услышал, как лязгнул стальной клинок. Грудь под правой ключицей словно обожгло огнем, на живот потоком хлынула густая горячая кровь. «Что он делает? Пытается разделать меня прямо здесь? Какого черта? Сасори…» Послышался звон каких-то склянок, затем громкие крики, Канкуро на уровне ощущений узнал взволнованный голос Темари и раздававший команды тембр Баки. Руки, поддерживавшие его спину, пропали, голова упала в мягкий песок. Слух еле улавливал за глухими ударами сердца звон оружия, тьма перед глазами отвоевывала по кусочку звездное небо, пока, наконец, не поглотила его окончательно, затянув в густое, вязкое и черное, будто чернила, забытье.

«Почему ты ушёл? Ничего не сказал мне… даже не попрощался. Мама тогда говорила… я могу доверять… ты друг… У меня ничего не получается… Я хочу научиться, как ты… Я буду как ты! Мама хочет посмотреть наш кукольный театр. Поможешь мне?..»

====== Глава 50. Держаться корней ======

Наруто снова стоял перед клеткой Девятихвостого. Единственная разница была в том, что он никогда не делал этого добровольно, как правило, он оказывался здесь в силу обстоятельств, поддавшись эмоциям, рассердившись, пребывая в ярости. Демон смотрел на него из-под полуприкрытых век с откровенной неприязнью, не разворачивая уютного клубка, в который свернулся, положив на скрещенные передние лапы вытянутую рыжую морду с блестящим черным носом. Удзумаки сглотнул. Мысль о том, что через несколько мгновений его огромный домашний питомец вырвется на свободу, заставила его поежиться. Демон повел ушами, и взгляд сменился на настороженный, Наруто был готов поклясться, что он прищурился.

– Ну, привет, Лис! – поздоровался парень, стремясь скрыть за внешней бравадой нервозность. – Ты – сама доброжелательность, впрочем, как и всегда. Даже не поздороваешься?

Тот не ответил, только хрипло рыкнул, обнажив в оскале ровные острые зубы. Наруто завороженно уставился на его «улыбку», прикинув, больше ли он по размеру, чем один из этих идеально белых острых клыков.

– У меня для тебя сюрприз, – наконец проговорил он и, вспомнив всё, чему учил его Осьминог-сенсей, усилием мысли поднялся в воздух и приблизился к воротам клетки, остановившись прямо напротив скреплявшей их печати, кожей чувствуя пристальный подозрительный взгляд алых глаз Биджу.