Эльфийская тень

Элайт закончил церемонию и передал кубок Эрилин. Девушка выпила вино медленно, с должным уважением, а затем склонила голову перед квэссиром в знак благодарности, как того требовал ритуал.

Величественным жестом Элайт подозвал слугу.

–  Еще один кубок, пожалуйста, - распорядился он. Затем, словно вспомнив что-то, эльф повернулся к Даниле.
– Или, может быть, два кубка? Вы тоже будете пить эльверквист?

–  Нет, спасибо. Я предпочитаю ззар,- ответил Данила.

–  Ну, разумеется,- учтиво отозвался Элайт.- Бокал этого вездесущего напитка для нашего юного друга и ужин на три персоны.

Дав необходимые указания, он отпустил официанта.

–  Итак, - заговорил Элайт, обращаясь к девушке.

– Что привело вас в Глубоководье? Праздник Луны, я полагаю? Вы решили развлечься во время торжеств?

–  Да, я приехала на праздник, - подтвердила Эридин, посчитав, что это наиболее безобидный предлог.

–  Вас ждет много интересного. Шумный, бестолковый, но, несомненно, колоритный фестиваль, на который собираются толпы народу. Как и эта гостиница, город полон приезжих. Как мне кажется, даже переполнен, хотя наплыв путешественников всегда благотворно сказывается на торговле. Надеюсь, у вас есть где остановиться.

Эрилин вопросительно взглянула на Данилу:

–  Тебе удалось найти комнаты?

–  Комнату, - уточнил юноша, слегка смутившись.- Только одну комнату. Гостиница забита до предела.

«Одна комната,- ужаснулась Эрилин.- Еще одна ночь в обществе Данилы Танна». С тихим жалобным стоном она откинулась на спинку стула. Элайт заметил ее реакцию.

–  Похоже, вы принесли дурные вести, - обернулся эльф к молодому человеку.

–  Странно, что вы к этому так относитесь, - удивился Данила, не поняв насмешку.
– Что может быть лучше, чем провести ночь в комнате с прекрасной женщиной?

–  Этриель, похоже, не разделяет вашего энтузиазма, - многозначительно заметил Элайт Кроулнобар, видя, что Эрилин передернуло от нахального заявления юноши.

–  О, еще как разделяет. Дело, знаете ли, в том, что Эрилин - само благоразумие.
– доверительно сообщил Данила эльфу.

В этот момент слуга принес их заказ. Эрилин подхватила с подноса бокал с ззаром и поставила его перед Данилой.

–  Выпей это, - ласково сказала она.
– И закажи еще несколько бокалов. Я плачу.

Затем девушка взяла пустой кубок и напрягла память, вспоминая, как следует наливать и подавать эльверквист. Если она и ошиблась в чем-нибудь, Элайт вежливо промолчал. Главное, ей удалось переменить тему, и разговор свернул на местные слухи, политику и -поскольку они находились в Глубоководье - на торговлю.

Данила продолжил словесную дуэль с квэссиром, забыв, как видно, о своем обещании оставаться молчаливым наблюдателем. Он то и дело отпускал в адрес эльфа насмешливые замечания, которые в устах любого другого человека послужили бы поводом для поединка. Элайт не обращал на шутника внимания. Впрочем, у него не было выбора: Данила ловко облекал свои колкости в форму дружеского подтрунивания, поэтому, рассердившись на него, эльф выглядел бы довольно глупо.

Эрилин неторопливо пила вино, изучая своего необычного сотрапезника. Элайт был очень любезен с ней и неизменно вежлив, несмотря на глупые выходки Данилы. Для беспощадного убийцы он демонстрировал отличную выдержку и чувство юмора. «Возможно, слухи о жестокости эльфа сильно преувеличены», - подумала девушка.

–  А вот и наш ужин, - воскликнул Элайт, видя, что к ним направляются двое слуг. Один официант держал тяжелый поднос с едой, другой нес дополнительный сервировочный столик, чтобы расставить на нем блюда, которые не уместятся на столе.

Слуги расставили кушанья перед гостями: жареное мясо, дичь, которая еще шипела на вертеле, тушеные овощи и несколько горячих хлебцев, которые совсем недавно извлекли из печи.

Лунный эльф недовольно осмотрел незамысловатое угощение.

–  Боюсь, лучше ничего нет. Надеюсь, когда-нибудь мне представится возможность оказать вам настоящее гостеприимство.

–  О, не беспокойтесь. После трудного путешествия нет ничего вкуснее простой еды, - успокоила его девушка.

Данила и Эрилин набросились на жаркое. Казалось, пища придала молодому человеку сил и его настроение улучшилось. Вернее сказать, Данила развеселился до безобразия. Он снова затеял перепалку с Элайтом Кроулнобаром, получая от обмена колкостями не меньше удовольствия, чем получает хороший боец, встретивший достойного соперника.

Эрилин слишком устала, чтобы принимать участие в их остроумной беседе. Сосредоточившись на еде, она тем не менее прислушивалась к разговорам в зале: вдруг ей удастся узнать что-нибудь важное об убийце Арфистов. Эта тема всплывала то тут, то там, и, даже пребывая в полной безопасности, клиенты чувствовали себя неуютно, когда кто-нибудь вспоминал о мрачных событиях.

–  Ее заклеймили. Выжгли клеймо на бедре, как породистой корове…

–  Говорят, убийца Арфистов пробрался мимо стражи в замок…

–  Да будь я Арфистом, я пустил бы свой значок на переплавку и сделал бы из него ночной горшок…

Эрилин не услышала ничего интересного, однако она с беспокойством заметила, что истории о таинственном убийце обрастают слухами и сплетнями.

Внезапно в дальнем углу раздались аплодисменты. Шум рукоплесканий рос и ширился, и вскоре он заглушил гул голосов в трактире. Гости раздвинули стулья, освобождая место посередине. Двое слуг внесли большую арфу и установили ее в центре импровизированной сцены. Высокий стройный мужчина неловко подошел к инструменту и принялся его настраивать.

–  О, сейчас мы услышим настоящего барда, - насмешливо заметил Элайт.

Данила вытянул шею, рассматривая сцену:

–  Неужели? Кто это?

–  Рис Черный Ветер,- ответила Эрилин. Она встречала барда раньше, во время одного из своих путешествий в Сюзаил. Певец был молод и застенчив, но, несомненно, талантлив.

–  Хм, возможно, он согласится исполнить одну-две песни дуэтом, после того как… Ой!
– вскрикнул Данила, прервавшись на полуслове. Устремив негодующий взгляд на девушку, он нагнулся и потер ушибленное место - Эрилин больно пнула его под столом.

Девушка приложила палец к губам, призывая к тишине. Впрочем, в этом уже не было надобности. Едва раздались первые звуки арфы, все заворожено умолкли. Поклонники винной лозы и ячменного колоса слушали музыку так же внимательно, как истинные ценители искусства. Бродячие певцы и музыканты часто заходили в трактиры и гостиницы, однако редко бард такого уровня удостаивал своим вниманием «Веселую бутылку». Даже Элайт и Данила отложили на время свои разногласия, чтобы послушать древний гимн в честь праздника Луны. Когда бард закончил петь, публика разразилась громкими аплодисментами, требуя продолжения. Певец улыбнулся и снова заиграл.

Когда музыкант пел вторую песню - печальную балладу о любви и героических подвигах, - в трактир вошел человек. Он замер на мгновение у двери, выбирая место, затем тихо прошел через зал и пристроился за столиком в углу, неподалеку от Эрилин.

Девушка заметила вошедшего и начала украдкой наблюдать за ним. Мужчина был едва ли не самым высоким среди посетителей трактира, однако двигался он бесшумно, с кошачьей грацией. Как и все путники, пришедшие с улицы, он кутался в плащ, спасаясь от холодного осеннего ветра, однако в отличие от остальных гостей, попав в тепло, раздеваться не стал. Облюбованный им столик располагался в тени за камином, однако, усевшись па стул, чужак низко опустил капюшон на лицо. В комнате было довольно жарко, поэтому Эрилин насторожило его поведение.