Эльфийская тень

–  Эрилин может встретиться с Кимилом до того, как тот найдет пространственный переход, - предположил Данила.

–  Поздно. Он уже там, - сказала Эрилин.
– Кимил оставил мне послание, в котором говорится, где его искать.

–  И где же? Ах да, в Эвереске, - вспомнил Данила.
– Он сообщил, что отправляется в Эвереску. Так давайте догоним и схватим его.

–  Не говори глупостей, Данила, - рявкнул Хелбен.
– Лунный Клинок должен оставаться как можно дальше от Эверески. Полагаю, ты уже догадалась, что эльфийские врата были перенесены именно туда,- повернулся он к Эрилин.

– Да. Я не могу взять Лунный Клинок в Эвереску, но могу отправиться туда сама.

– Девушка расстегнула пояс и протянула волшебное оружие Хелбену.
– Возьми. В твоем доме меч будет в безопасности.

Хелбен покачал головой:

–  Ты не можешь отправиться в Эвереску без меча. Теперь, когда меч и камень соединились, связь между тобой и твоим оружием окончательно закрепилась. Если хозяин хоть ненадолго расстанется с неповрежденным, действующим Лунным Клинком, он умрет.

Мгновение Эрилин рассматривала свой меч, затем с силой швырнула его через комнату. Меч жалобно зазвенел.

–  Ну и пусть. Если я проживу достаточно долго, чтобы встретиться с Кимилом Нимесином и победить его, я буду довольна.

–  Почему?
– воскликнул Данила. Он схватил девушку за плечи и потряс ее.- Почему ты совсем не дорожишь жизнью?

Эрилин встретила его взгляд дерзко и уверенно.

–  Моя жизнь никогда мне полностью не принадлежала, поэтому я не могу дорожить или не дорожить ею. Я должна исправить ошибки, причиненные неправильным использованием моего меча.- В ее спокойном голосе не было места жалости к себе,- Я сделаю это, но на своих условиях. Я могу быть полуэльфом или полуарфистом, но я отказываюсь быть наполовину личностью. Я больше не хочу быть тенью Лунного Клинка.

–  Но ты никогда не была его тенью. Меч повинуется тебе, а не ты мечу,- попытался переубедить ее Бран.

–  Если бы это было правдой, я могла бы оставить меч здесь, - упрямо возразила Эрилин.

–  Вижу, спорить с тобой бесполезно, - вздохнул Хелбен.

–  Да.

–  Тогда я сберегу Лунный Клинок для тебя. Ты права, меч должен остаться здесь, - согласился маг.
– И ты тоже, если на то пошло.

–  Спасибо, Хелбен. У меня есть к тебе еще одна просьба. Не мог бы ты одолжить мне транспорт до Эверески? Например, грифона, на которого наложено заклинание быстрого полета?
– спросила девушка.

–  Ладно,- сдался Хелбен.- Раз ты твердо решила попасть в Эвереску, я помогу тебе в этом. Но с одним условием: Данила поедет с тобой.

–  Нет, - твердо заявила Эрилин.
– Я поеду одна.

Хелбен посмотрел на Брана так, словно тот в чем-то провинился.

–  Она, несомненно, твоя дочь,- сказал он и повернулся к Эрилин спиной.
– Хорошо, у тебя будет транспорт. Зачарованный грифон прекрасно подойдет.

–  Отлично. Где мне его взять?
– спросила Эрилин.

–  Загон для грифонов находится на вершине горы в Глубоководье.

Волшебник подошел к своему столу и написал что-то на клочке пергамента, затем прижал кольцо со своей печатью к записке. На пергаменте появилась магически выжженная руна. Хелбен передал письмо Эрилин.

–  Отдай это начальнику загона. Он обеспечит тебя всем необходимым.

–  Благодарю, - девушка пошла к выходу.

–  Эрилин!

Девушка замерла, когда Данила окликнул ее, но не обернулась.

–  Тебе нужен другой меч.
– Молодой человек запнулся.
– Позволь предложить тебе мой.

Эрилин кивнула, взяла оружие из рук Данилы и вышла через магическую дверь,

Данила смотрел, как она уходит, бормоча ругательства себе под нос.

–  Кто-нибудь из вас предвидел, чем это кончится?

–  Я должен был, - отозвался Арфист.
– Примерно так я вел себя в ее возрасте.

Прежде чем архимаг успел что-нибудь добавить, его внимание привлек резкий стук, который шел, казалось, из центра комнаты.

–  Пайргейрон умеет выбрать момент, - проворчал Хелбен, направляясь к потайному ходу, который вел в подвал, а оттуда во дворец лорда-правителя Глубоководья.
– Подождите меня здесь.

Данила ходил взад и вперед перед дверью, бубня проклятия в адрес всех лордов Глубоководья, которые озабочены только соблюдением протокола. Данила терпеть не мог юридических и прочих процедур. Он работал независимо, под прикрытием, и потому мог пренебречь нормами поведения и морали, пронизывавшими общество Глубоководья. Никого не интересовало, что Кимил Нимесин на свободе, что безопасность эльфийского королевства под угрозой, что Эрилин добровольно отправилась в ловушку. Лорды Глубоководья, вероятно, хотели обсудить с Хелбеном установку нового памятника или еще какую-нибудь ерунду.

Нетерпеливому молодому человеку казалось, что Хелбен шептался с посланцем лорда целую вечность. Наконец Черный Посох вернулся к гостям, сжимая в руке пергамент с официальными печатями. Маг выглядел крайне обеспокоенным.

Не тратя времени на предисловия, он объявил:

–  Это от лорда Глубоководья. Эрилин Лунный Клинок признана убийцей Арфистов, перебежчиком на службе у джентаримцев.

–  Что?!
– взорвался Бран.- Кто это сказал? Ведь это меня отправили, чтобы установить ее виновность.

Хелбен поднял руку, требуя тишины, и продолжил:

–  Пайргейрон заявляет, что получил неопровержимые доказательства. Аноним прислал в замок документы, в которых указывается местонахождение Эрилин в те дни, когда совершались все эти убийства. К этим бумагам прилагается письмо, в котором некто требует от джентаримцев платы за услуги. Даты, приведенные в письме, совпадают с датами смерти Арфистов.

Глаза Данилы стали ледяными.

–  Элайт Кроулнобар предал ее. За это он умрет.

Хелбен озабоченно взглянул на племянника:

–  Она водила знакомство с этим мерзавцем? Клянусь Мистрой, это охарактеризует ее не в лучшем свете, когда она предстанет перед судом.

–  Перед судом?- Данила рухнул в кресло,- А что, дойдет до суда? Ты можешь что-нибудь сделать?

–  Я могу выступить в ее защиту.

–  Но обвинение ложно, - запротестовал Данила, затем, поморщившись, уточнил: - Во всяком случае, в нем мало правды.

–  С давних пор я усвоил одно, - хмуро заметил Бран.
– Правда редко может повлиять на мнение толпы. Думаю, Арфисты никогда полностью не доверяли Эрилин. Любой намек на сотрудничество с джентаримцами окончательно настроит их против нее. Мы должны признать, дурная слава убийцы делает мою дочь наиболее вероятным подозреваемым.