Эльфийский клинок
Шрифт:
– Но, сказать по правде, – продолжил он минуту спустя, отпив холодного пива и переведя дух, – меня сейчас занимает больше Исенгард, и я немного удивляюсь, что вы до сих пор не задали о нём ни одного вопроса. Энты, как вы помните, окружили поначалу его развалины густым мелколесьем, и люди мало-помалу забыли дорогу к этому недоброму месту. Окружить-то энты его окружили, да, по-моему, и забыли о нём, целиком увлекшись своим продвижением на восток и на север. А тем временем среди арнорских охотников и следопытов, хаживавших далеко на юг в поисках новых угодий и не побоявшихся завернуть и в Фангорн – энты ведь, в сущности, добрые существа и никогда не причинят никому никакого вреда, наоборот, помогут, если зашедший в их владения человек обратится к ним с почтением и не станет без толку махать топором, – так вот, среди этих смелых людей с недавних пор поползли какие-то странные слухи. Будто бы в окружающих руины Исенгарда горах стали появляться неведомые полулюди-полузвери, не щадящие ничего живого, но никогда не заходящие в лес. Я заинтересовался этим, поэтому мне было так важно услышать
Они ещё долго расспрашивали Теофраста о Гондоре. Держава Великого короля Элессара Эльфийского пышно расцветала за долгие сто двадцать лет его правления, а рачительные наследники ещё более приумножили его богатства. Минас-Тирит был украшен работами лучших гномьих строителей, выковавших даже мифрильные ворота. Освобождённый от власти Врага Итилиэн превратился в сад Гондора, в украшение которого немалый труд вложили чернолесские эльфы. Все области, от Пиннат Галена до Великой Южной реки, текущей через Харондор с Сумрачных гор, густо заселены. Под сенью Белого Древа во дворе Цитадели страна наслаждается миром и изобилием уже много, очень много мирных лет. Войны случались, но редко. Два или три раза ходил с большим войском на восток и на юг сам Великий король, давая харадримам и истерлингам узнать, что такое ярость и гнев Гондора; сказочный Айдарил, Возрождённая Молния, стал знаменит на всё Средиземье, и долго ещё после этих походов истерлингские матери пугали детей именем непобедимого Властелина Запада. Последняя война окончилась лет пятьдесят назад, когда уже при нынешнем короле харадримы решили вновь попытать счастья и отомстить за старые обиды. Однако их надежды не оправдались. Король быстро собрал всю свою многочисленную дружину, призвал роханцев и на берегах Пороса нанёс вторгшимся сокрушительное поражение. Трупы людей и тела коней запрудили всю реку. Несколько дней, пока не разобрали эту ужасную плотину, вода в Поросе была красна от крови, и по приказу короля все ночи напролёт горели костры, сложенные из взятых на поле боя копий врага, – так много их было! После этого в Хараде приутихли и даже выслали послов с изъявлением покорности, обязавшись выплачивать немалую дань, однако малая пограничная война продолжается и на юге, и на востоке. И все жё Гондор сейчас воистину благословенная страна, и да будет так во веки веков, пока горят на небе Вечные Звёзды!
Увлечённые беседой, они не заметили, как сгустился вечер. Нехотя гости поднялись и стали прощаться. До их выступления оставалось меньше недели.
Прошла ночь, день сменился тихим предвечерним часом, и друзья вновь постучались в дверь дома старого хрониста. Они продолжали свои расспросы, разговор зашёл о судьбе прочих народов, упомянутых в Красной Книге. И Торина, и Фолко особенно занимали те из них, которые сражались на стороне Чёрного Властелина или же оказались как-то в стороне от схватки. Торин осторожно завёл разговор о королевстве Беорнингов, расположенном между Зелёным лесом и Туманными горами. Гном немного знал его, потому что бывал там в дни своей молодости; он интересовался его сегодняшним днём, и они с Теофрастом вместе сравнивали сведения хрониста с принесёнными странствующими гномами.
– Они живут в народоправстве, – говорил хронист. – Король у них – не наследственный, а выборный. Правда, королевство недаром зовётся Беорнингским – так сложилось, что короли там все – выходцы из многочисленного клана Беорна, памятного ещё по битве Пяти Армий. Они заключили союз с Арнором и не пропускают через свои земли любых врагов, но больше думают сейчас о своём продвижении на юг. Они бережно относятся к лесам, но что делать, если число людей в долине Андуина растёт, нужны новые пашни и луга. Интересно, что будет, если они встретятся с двигающимися на север энтами!
От Беорнингов разговор сам собой перешёл на Зелёные леса, и Фолко вновь спросил: неужели там ещё остались эльфы?
– А почему бы им не остаться? – пожал плечами хронист. – У них нашлось дело в Средиземье, а значит, за море им ещё рано.
– А как же их бессмертие? – Хоббит повторил вопрос, который уже задавал как-то Торину.
– Ты внимательно читал Красную Книгу? – в свою очередь спросил хронист. – И после вашего ухода, и сегодня я в первую очередь обратился именно к переводам почтенного Бильбо Бэггинса с эльфийского, содержащим важнейшие сведения о Предначальной Эпохе. И вот что получается: Саурон немалую часть своей древней силы вложил в создание Кольца Всевластья, поэтому он и развоплотился, когда оно было предано огню Роковой горы. Одновременно пала сила Трёх Эльфийских Колец, объединённых Одним в некую магическую чёрную цепь. Но в легенде о Предначальных Днях я прочёл условия, поставленные Валарами после Первой Победы для остающихся в Средиземье эльфов. Так вот, там сказано ясно: они могут жить здесь до тех пор, пока не устанут от соседства со смертными. Тогда они отплывут на родину из Серых Гаваней. Для Потомства Элронда всё было куда острее – или уйти, сохранив за собой принадлежность к народу Перворождённых, или же стать смертными, оставшись в Средиземье. Арвен Андамиэль
выбрала второй путь… Ну, Фолко, здесь всё не так просто. Галадриэль говорила о всеобщей подчинённости всемогущему времени – но посмотрите на Кэрана! Значит, даже всеведущая Владычица могла в чём-то ошибиться. В этом мире никому не дано познать истину до конца, заблуждаются и Мудрейшие из Мудрых. А что до меня, то я думаю, что без Трёх Колец вложившим в них свои силы эльфам действительно стало нечего делать в Средиземье, ибо жизнь Бессмертных имеет какой-то смысл лишь в том случае, если у них есть воистину великая Цель, для достижения которой нужны великие средства. Утратившие её покинули наш мир, а не владевшие никогда Кольцами и не подвластные им остались. Правда, Кэрдан владел когда-то Кольцом Огня, но сам же подарил его Гэндальфу, поэтому я полагаю, что настанет день, когда двинется в Заморье и Кэрдан. Но кто знает, когда это случится? А что касается Трандуила, то ты и теперь сможешь разыскать его дворец, если от Эсгарота двинешься вверх по реке Лесной.– Хорошо бы, коли так, – вздохнул Фолко. – Мир без эльфов – какой-то он уже не такой. Слишком серый и скучный.
– Трандуил не раз заказывал и оружие, и различные украшения у гномов Одинокой горы, – добавил Торин. – Это я услышал на днях от пришедших оттуда сородичей.
Теофраст кратко рассказал им о Приозёрном королевстве, и так они постепенно, шаг за шагом, добрались и до Прирунья, огромного пространства, прилегающего к внутреннему Рунному морю, где издавна обитал могучий и воинственный народ истерлингов, доставивший немало неприятностей Южному королевству.
– По словам Олмера, Прирунье – богатый край, – продолжал Теофраст. – Истерлинги – частью кочевники, частью земледельцы. Их поселения протянулись от южного края Зелёных лесов до излучины Большой Руны, по Великим Степям, где пасутся их бесчисленные стада и табуны. Земли вокруг Моря распаханы, а прибрежное Всхолмье даёт истерлингам железо. Их владения простираются и в дальнее Прирунье – на целый месяц пути на юг и восток. Они многочисленны и упорны, но в стародавние времена, попав под власть Чёрного Властелина, они так и не смогли выкорчевать из своих душ крепко вросший туда корень злодейства. Я уже говорил, они и после Великой Войны не раз поднимались на Гондор – и всякий раз с уроном откатывались. Великий король сам приходил в их края, опустошая их земли, – и всё же они не покорились. У них отличная конница, быстрая и неуловимая, но есть и пехота, вооружённая большими топорами, подобно почтенным гномам, а Олмер видел у них и настоящих конных латников, облачённых в полную броню. Они крепко считаются с родством и даже для боя строятся семейными кланами. У них нет государства, есть отдельные вожди в той или иной местности, как правило, главы больших семей, иногда насчитывающих тысячи человек. Если юноша из одного клана женится на девушке из другого, то семьи объединяются. Так постепенно складываются их отдельные племена, которые, однако, крепко держат данную когда-то уцелевшими после похода Великого короля клятву – никогда не вести междоусобиц. Они опасны!
– Значит, те, кто напал на них с юга, могут быть нашими друзьями? – тотчас спросил Фолко.
– Да, это наше счастье, что между восточными народами ещё вспыхивают войны, но подумай сам, что было бы, если бы они договорились и вместе двинулись на Запад? Война была бы долгой и кровавой… Нет, на Востоке у нас нет друзей – могут быть лишь временные союзники, – ответил Теофраст. – Сейчас истерлинги ослаблены, и это хорошо, но последние несколько зим там были мягкими, лета – в меру дождливыми, степи полны сочной зелёной травы – и численность народа вскоре возрастёт.
Торин спросил и о Мордоре. Фолко с тревогой ожидал, как отзовётся в этих стенах это зловещее имя, однако ничего не произошло.
– Мордор пуст и безлюден, – отвечал Теофраст. – Кто там будет жить после всего происшедшего! Минас-Моргул был разрушен, а в Клыках и башне Кирит Унгол стоит мощная стража. Цепь постов на Востоке охраняет покой мёртвой земли, и пусть так останется до скончания веков.
– А южнее него, в Хараде? – спросил Торин. – Ты говорил, лет пятьдесят назад там была большая война.
– Да, Харад было сильно обезлюдел после битвы на Пелленорских полях, – кивнул хронист. – Но на загадочных южных землях народы быстро залечивают раны. Никто не знает, что происходит в дальнем Хараде. Кое-какие сведения, касающиеся дел Ближнего Харада и Кханда, приходят из Умбара, нашего южного форпоста, отбитого у корсаров ещё при Великом короле. Там образовалось несколько племенных союзов – один в Кханде, что протянулся вдоль Сумрачных гор, другой – в Ближнем Хараде, третий – в землях к востоку от Умбара. Как и истерлинги, харадримы хороши и в конном, и в пешем строю, но если первые предпочитают коня, то вторые – свои собственные ноги. Их пехота очень сильна! Когда она стоит в сомкнутом строю, прикрывшись тяжёлыми щитами, справиться с ней очень трудно. У них много самородного золота, и Гондор даже ведёт с ними торговлю. Они всячески выказывают нам свою покорность, но что-то не очень я в неё верю.
– А чем они сражаются? – спросил всегда интересовавшийся оружием Торин.
– Их пехота вооружена, как я уже говорил, большими шестиугольными вытянутыми щитами и мечами, короткими и толстыми, которыми они умеют пробивать любые кольчуги, кроме гномьих, конечно. Есть у них и специальные отряды копейщиков и лучников, без защитных доспехов, которые атакуют врага в начале сражения и расстраивают его ряды тучей стрел и метательных копий, есть пращники, осыпающие противника градом увесистых ядер из обожжённой глины. Не забывают они и боевых олифанов, вызывавших такое восхищение у почтенного Сэмуайза Гэмги. Они сильный противник! Последняя победа стоила нам недёшево.