Элитная кровь
Шрифт:
– Готов, – ухмыльнулся Битый и, сплюнув, направился к джипу, который уже нетерпеливо рычал мотором.
Машины двинулись в путь, включили дальний свет, заливая белым мерцанием дорогу, которую выбрал для себя и своих людей Ярес.
«Скоро весна, но я не могу ее увидеть…»
Умирая, экс-преподаватель философии не думал о высших материях. Ни о добре, ни о зле. Ни о грехах человеческих, ни о расплате за них. Даже не мечтал о том, чтобы быть нужным кому-нибудь, хоть одному живому существу – как тот старый больной кот.
Страдалец желал только одного: чтоб все побыстрее
Наверное, Сергей уснул слишком крепко – будто младенец, не имеющий никаких серьезных проблем. Только дети могут отключаться полностью – взрослый, даже оказавшись во власти Морфея, продолжает прокручивать былое. Картины из прошлого не дают ему покоя, тревожат подсознание. Случается, во сне события разворачиваются не так, как наяву, и ночью человек проживает альтернативную жизнь.
Сергей уснул слишком крепко.
– Вставай! – кто-то грубо толкнул его в плечо. – Вставай! Только без глупостей!
Мозг включился в рабочий режим без обычного переходного периода, сопровождающегося медленным просыпанием, позевыванием и отсутствием резкости в глазах. Голова заработала так, словно Сергей и не спал.
Беглец, лежавший на спине, аккуратно – не делая провоцирующих движений – приподнялся. Фургон, в котором он ночевал, был залит светом автомобильных фар. Ночь… Сергей потер веки, попробовал выглянуть наружу, но мгновенно ослеп – яркие лучи прожекторов били прямо в глаза. На фоне искрящегося марева Поздняков сумел разглядеть только несколько черных колышущихся силуэтов.
– Без глупостей! – рыкнул один из темных незнакомцев. – Давай, двигай сюда! Ближе! Ближе! Не вынуждай стрелять тебе в ногу!
Пуля в ногу – это серьезно. Конец всем шансам на продолжение игры. Хромой он ни за что не сможет уйти от погони…
Сергей решил не злить преследователей, настигших его. Тяжело вздохнул, выпрямился. Подошел к краю фургона, прищурился, высматривая место. Спрыгнул вниз. Его тут же дернули за плечи, развернули лицом к фуре, без раздумий ударили носом и подбородком о железный борт.
– Поаккуратнее! – крикнул пленник.
Руки вывернули за спину. Щелкнули «браслеты».
«Может, с простреленной ногой и трудно бежать, – промелькнуло в голове. – Но с наручниками – ничуть не легче».
Вдруг Сергей почувствовал, как железо коснулось лодыжек. Щелкнул другой замок.
– Вперед! – потребовал один из конвоиров.
Поздняков чуть не упал, попытавшись сделать шаг. Цепь, сковавшая ноги, была короткой.
– Давай-давай! – кто-то больно ткнул стволом пистолета под ребра.
Сергей скривился от боли, но быстро выпрямился – не хотел показывать слабости. Молча засеменил вперед, к джипу, двигатель которого работал. Пленника втолкнули в салон, посадили в кресло. Поздняков оказался плотно зажат между двумя бугаями – не шелохнуться, не дернуться. В зеркальце водителя было видно: во вторую машину залезают крепкие, плотные мужики. Сергей попытался сосчитать врагов. Если не ошибся, всего получилось более десятка «охотников».
Беглец поморщился, прикусил губу. Опустил веки, словно намеревался покемарить в дороге. На самом деле просто
не хотел видеть ухмыляющиеся довольные рожи…Кажется, он проиграл. Вроде бы все делал правильно, но оказался в руках у преследователей. Еще непонятно, у какой группы. Ясно, что не МВД. Ярес или конкуренты? А имеет ли это значение?
– Куда, босс? – негромко спросил водитель. – На свалку его, что ли?
– К Вербинскому! – приказал человек, сидевший в правом переднем кресле.
Веки пленника чуть заметно дрогнули, он услышал знакомую фамилию. Вербинский! Главный врач секретной лаборатории. Это означало, что Поздняков угодил в руки Яреса. К тем людям, которые убили Аленку и Саню…
Сергей открыл глаза и встретился взглядами с человеком на переднем кресле. Обернувшись, тот пристально смотрел на пленника.
Надо запомнить. И глаза, и лицо. Если это Ярес – хорошо бы намертво заложить портрет в память. Даст бог – выживу. Вырвусь из рук бандитов. Уйду, но лишь затем, чтобы вернуться. Поквитаться с этим «быком» за Аленку.
– Че таращишься, придурок? – угрюмо спросил здоровяк. – Хочешь дырку на мне прожечь? Не получится…
Поздняков не ответил, только перевел взгляд. Теперь он запоминал не глаза бандита – образ, в целом. Прижатые уши, толстую шею, мощные плечи. Привычку чуть приподнимать брови, задавая вопрос. Артикуляцию губ. Он, Поздняков, должен потом узнать Яреса не только по глазам. Нет! По голосу. По мимике. Со спины – по походке!
– Че молчишь, урод? – разозлился бандит. – Язык проглотил?!
Сергей опять не ответил. Он прекрасно сознавал, что его жизнь висит на волоске, и от этого вдруг пришло удивительное спокойствие. Будто он, Поздняков, перешагнул барьер. Бояться надо было раньше, до того. А теперь уже поздно.
– Слышь, Битый! – приказал лидер. – Ну-ка, сунь ему под ребра! Достал зыркать!
Сергей не успел напрячь мышцы, тяжелый кулак дважды попал в солнечное сплетение, и пленник согнулся пополам, жадно хватая ртом воздух. Позднякова тут же дернули за волосы, заставили выпрямиться.
– Сиди ровно! – скомандовал бандит. – Теперь поехали!
Машина описала широкий полукруг по стоянке большегрузов. От костра, где еще недавно травили байки водители, не осталось и следа. Сергей заметил, что в кабине автопоезда, из которого «изымали» пленника, горел свет. Водители не спали, потревоженные ночными визитерами. Но никто не выскочил наружу, ни с дробовиком, ни с монтировкой. У водителей была своя работа, у людей Яреса – своя. Для обитателей площадки Поздняков не был ни «членом стаи», ни чем-то достойным внимания. Лишь обузой. Помехой, из-за которой придется отправиться в рейс с больной головой, не выспавшись. Не более.
Второй джип пристроился следом за первым, но машины направились не в сторону трассы Москва – Питер, Ярес не хотел подставляться на КПП. «Мицубиши Паджеро» направился к лесочку, через который Сергей вышел к станции шиномонтажа. Проскочив между деревьями, выбрались на разбитую дорогу. Джипы, подвывая моторами на пониженной передаче, поползли по колдобинам. В полной темноте выбрались к знакомой свалке, но Михалыча Сергей не заметил. И домика тоже. Помешало скудное освещение – галогеновые лампы фар выхватывали только кусочек дороги перед колесами, не больше.