Элли

— Слушаю. Розенбург, — прижал он телефонную трубку головой к плечу, пока прикуривал сигарету. — Кто это?

— Привет, Дэниел.

Он узнал голос, и пальцы его затряслись, выронив горящую спичку на халат. Капли пота выступили на лбу.

— Ник! Я не могу поверить. — Он старался быть предельно сердечным.

— Оставь, Дэниел. Это не звонок вежливости.

Пульс Розенбурга участился, и ладони приклеились к трубке. Двадцать два года прошло с тех пор, как он слышал этот голос, и сейчас здорово струсил.

— Что ты хочешь, Ник?

— Я хочу знать правду, Дэниел. О Кати и о моей дочери.

Розенбург закрыл глаза. Он был суеверным человеком, и ему показалось, что тяжелая рука возмездия легла на его плечи. Он вздрогнул. «Я могу солгать», — подумал он, жадно затянувшись сигаретой.

— Какую правду? — пробормотал он, желая потянуть время.

— Ты знаешь, какую, Дэниел.

Он снова проглотил комок. Рот его пересох.

— Послушай, Ник, я сделал это для тебя…

— Оставь, Дэн. Она была жива?

Голос на другом конце линии был ледяным и жестким. Розенбург задрожал.

— Да.

Наступила болезненная тишина, и минута показалась вечностью.

— Ты заплатишь мне за это, — спокойно произнес Ник. И через несколько секунд добавил: — Даже если мне придется убивать тебя самому.

Ник Боуен очень долго сидел за столом и не сводил с фотографии взгляда.

Постепенно жизнь в здании замерла; на смену вечеру пришла ночь. Она накрыла город плотным черным покрывалом, вытканным серебряными звездами. Ник посмотрел на небо, и впервые с тех пор, как прибыл в Сидней, ему захотелось домой. Внезапно все сомнения отступили.

Он бережно спрятал фотографию в бумажник и потянулся к телефону. Набрав лондонский номер, он дождался соединения.

— Алло, Джек? Это Ник Боуен. Извини, что разбудил тебя, но я хочу предложить тебе срочную работу. Да, в том же роде, что и предыдущая. — Он подождал, пока человек в Лондоне возьмет ручку. — Могу продолжать? Хорошо. Мне нужно все, что ты сможешь узнать о молодой женщине, Элли Тейлор. Начни с полицейских отчетов в Лондоне за 1965 год. Посмотри, там должны быть сведения об убийстве молодой женщины и ребенка четырех лет.

Он остановился, чтобы перевести дыхание.

— Сейчас Элли Тейлор генеральный директор «Хэдли Тейлор Йорк». Я думаю, ты постараешься узнать, как и откуда она пришла к этому. Что? Да, да. Мне нужны эти сведения через двадцать четыре часа. Как ты думаешь, справишься?

Он выслушал ответ, продиктовал номер своего личного факса и посмотрел на часы.

— Ты, наверное, начнешь прямо сейчас. Это очень важно для меня, Джек. Да, да, конечно, цена будет много выше, чем за предыдущую работу. Я надеюсь на тебя.

Закончив разговор, Ник повесил трубку.

И в последний раз взглянул на листок бумаги, где было написано имя Элеонора, Элли. Он не был бы удивлен, если бы сошел с ума. Схватив листок бумаги, он скомкал его в тугой маленький шар. Скоро все выяснится. Джек был самым лучшим специалистом по таким расследованиям. И если все это окажется… Ник заставил себя дальше не думать. Сейчас он не должен возвращаться к этим мыслям, ибо они причиняли ему сильнейшую боль и страдания.

ГЛАВА 37

Элли проснулась рано и выскользнула из-под одеяла, чтобы раздвинуть занавески. Яркие солнечные лучи ворвались в комнату. Это было прекрасное утро, и ей захотелось разделить его с кем-нибудь. Она чувствовала себя свободной и бодрой. Накинув легкий шелковый пеньюар, она присела на край кровати и набрала номер портье.

— Соедините с люксом Эдварда Гамильтона.

Через секунду он что-то пробурчал хриплым, сонным голосом.

— Привет, Эдвард! Это я!

Ее голос звонко ворвался в сонную тишину. Он кинул взгляд на часы:

— О Господи, Элли! Сейчас только семь.

Устало вздохнув, он лег на спину, положив трубку на подушку.

— Я знаю. — Она казалась чрезмерно оживленной. — Ты не хочешь присоединиться ко мне и позавтракать на балконе?

Вопреки всему он улыбнулся. Она вела себя, как непоседливый ребенок, это было заразительно.

— Есть очень невежливые слова для подобных тебе людей, — проворчал он, затем сел, протирая глаза руками.

— Это значит «да» или «нет»?

— Это значит, что я не хочу бриться.

Она улыбнулась:

— Да? Растрепа! Увидимся через пять минут!

Закончив разговор, Элли стала заказывать завтрак, а Эдвард сполз с постели.

Когда он появился, она сидела на балконе и читала. Официант сервировал завтрак в номере. Она встретила Эдварда улыбкой.

— Доброе утро, — произнесла она, наблюдая за ним, когда он подошел к перилам балкона и огляделся.

— Доброе. Славный будет денек. — Он посмотрел на нее через плечо. — Хотя я совсем не собирался начинать его таким образом. Этот завтрак должен быть очень хорош, раз из-за него меня подняли в такой ужасный час!

— Будет, будет! Лучше сядь и успокойся. — Она встала, направляясь в гостиную. — Что ты хочешь, кофе или чай?

— Кофе, пожалуйста.

Несколько минут спустя она поставила на столик поднос и стала разливать кофе. Передавая ему чашку, она уловила изучающий взгляд.

— Почему ты так странно смотришь?

Он пожал плечами.

— Не знаю… Я думаю, из-за того, что прошло слишком много времени с тех пор, как я видел тебя в шортах и майке, — улыбнулся он. — Ты выглядишь немного странно.

— Премного вам благодарна, — скорчила она рожицу, и они расхохотались.

— Но ты действительно кажешься другой, Элли. С тех пор как мы прибыли сюда, ты абсолютно переменилась.

— Я и чувствую себя другой. — Она оглянулась на сливающийся с небом океан, и улыбка ее угасла. — Это потому, что я отдыхаю только второй раз.

— Ты говоришь о выходных днях? — удивился Эдвард.

Она посмотрела на него.

— Мой медовый месяц был единственным отдыхом. Я ездила в Париж, в Мадрид по делам, но… — Она вздрогнула. — У меня никогда не было выходных.