Эльминстер в ярости

С предсмертным всхрипом лорд рухнул. Мирт улыбнулся в безжалостном удовлетворении. Да, тяжело дышать через разбитую и сплющенную гортань. Поражение их нанимателя оставляло ещё четверых вооружённых наёмников, которых тот привёл с собой — но головорезам хватило одного взгляда на то, как их хозяин корчится и задыхается на полу, чтобы развернуться кругом и броситься наутёк.

Мирт решил подобрать рапиру лорда и отправиться в погоню, по крайней мере чтобы проветриться. Если число дающих показания свидетелей можно уменьшить до одного или нескольких раненых человек, страже придётся выслушивать меньше лжи — и меньше лжи по ошибке будет принято за правду.

Поэтому к Реншарре Мирт вернулся весь залитый кровью, ни капли которой не принадлежало ему самому. Подругу он нашёл забаррикадировавшейся в спальне. Остававшееся на ней бельё исчезло будто по волшебству.

— Мой герой!
– выдохнула она по другую сторону баррикады из мебели.
– Никто раньше не бился ради меня насмерть!

Она отшвырнула в сторону расколотую ножку кресла, которой готова была огреть неправильного нарушителя, и принялась разбирать баррикаду с яростной энергией и милым безразличием к устаревшим стилям мебели, чтобы поприветствовать нарушителя правильного.

— Ты заслужил награду, - выдохнула она, расчистив проход достаточно, чтобы затащить Мирта в комнату.
– Приди и возьми её.

Мгновение спустя она продемонстрировала, что эти слова были приказом, а не предложением или просьбой, схватив его за залитый кровью пояс и с силой потащив на себя.

Они вместе рухнули на гостеприимную кровать.

— Его качает, - предупреждающе прошептала дроу Гулкануну, кивнув на Лонклоуса, когда проклятый волшебник, устало покачиваясь, вошёл в свою комнату и захлопнул дверь.

— Он просто устал, - резко отозвался Гулканун.
– Он выполнил большую часть моей работы с печатями, зная, что мне придётся провести ночь, стоя на часах. С тобой.

Тёмная эльфийка кивнула. Лонклоус был последним из их коллег, уединившимся в комнате. Все предложенные ею изменения печатей были проведены, и все очень сильно устали. Она и Гулканун смотрели друг на друга, и оба не улыбались. Наступила тишина. В молчании фигуристая эльфийка медленно шагнула к Гулкануну.

— Я предпочёл бы, чтобы ты держала дистанцию, - произнёс он.

— Ты по-прежнему мне не доверяешь, - обвиняюще отозвалась она, продолжая наступать.

— Назад, - резко приказал он.

Даже не замедлив свой ленивый шаг, она подошла прямо к нему и протянула стройную руку с длинными пальцами. Эти пальцы потянулись к… запястью — той руки, которую он использовал, чтобы ухватиться за торчащий в футляре жезл.

Из-за спины Гулкануна со скоростью змеи возникла его вторая рука, сжимающая длинную иглу, и уколола эту тёмную руку дроу.

— Я подозревал, что ты что-то предпримешь, дроу!
– мрачно воскликнул он.
– Я…

Её руки сомкнулись вокруг него, рука с иголкой и вторая. Он зарычал, вытащил жезл, чтобы скормить ей…

Ничего ей не скормить, поскольку Гулканун напрягся и умолк. Застывший и беспомощный.

Эльминстер протёк в него сквозь ослабевшие и напрасно царапающиеся пальцы тёмного эльфа — и подчинил разум боевого мага себе.

Мэншуну потребовалось некоторое время, чтобы вообще найти волшебников в Хултейле. Грязные улицы заполняли крестьяне, направляющиеся на рынок со своими скрипучими телегами, но их намного превосходили числом горланящие несчастные рофы, козлы, быки и овцы, запертые в загонах мясников. Даже в фургонном депо, где фургону, отправляющемуся к Лунному морю, требовалось новое колесо и перила самое позднее завтра вечером, кипела жизнь.

Но никаких признаков скромной крепости, которую он ожидал найти, не было. Только заметив краем глаза небольшой каменный дом, крытый черепицей и спрятанный под раскидистыми старыми деревьями в задней части окружённого рвом и стеной из кольев двора стражи, он нашёл то, что искал — висящие на бельевой верёвке мантии магов.

Приближался закат, и в этом доме горела лампа, но лишь один человек показался наружу, чтобы забрать одежду до утренней росы. Единственный беззаботный человек, весело махавший различным членам стражи, которые — сняв доспехи и оставшись в одних штанах и наплечниках — выплёскивали в яму грязную воду с кухни, возвращаясь затем в свои казармы. Похоже, боевых магов в Хултейле явно недоставало. Вместо трёх остался лишь один, и никого это ни капли не беспокоило. Что означало, что оставшиеся двое находились где-то неподалёку или отбыли на задание.

Мэншун взял себе ещё один графин того, что сумел спасти из погреба Дардулкина, расслабленно раскинулся в кресле и заново окинул взглядом Хултейл. Обнаружив продолжавшуюся недостачу волшебников.

Поэтому, когда опустилась настоящая темнота, он осмотрел берега Вивернового ручья и Громового потока, разыскивая горящие факелы или какую-то активность. И по-прежнему ничего не обнаружил. Значит, настал черёд дорог — в первую очередь той, что вела к Громовому камню.

Вот оно! Мигающий, качающийся свет… фонари на шестах, которые держали скачущие верхом пурпурные драконы. Облачённые в доспехи, готовые к путешествию по глухой дикой местности, и окружившие кольцом, да, двух боевых магов. Маги Короны, ночью скачущие по дикой местности — это означало крайнюю срочность. Они направлялись к Громовому камню — и почти наверняка дальше, к замку Ирлингстар. Ну что ж…

Мэншун позволил себе злорадную безжалостную улыбку.

— Итак, господа мои?
– юный лорд Регл Халгохар был красивым, очаровательным, и ему редко приходилось платить, чтобы его постель не пустовала. Любовной победой молодого лорда этим ранним вечером стали две сестры из Сюзейла, оставившие у него по всей спине царапины, ставшие для Регла предметом гордости, прежде чем он отдал девушек на потеху своего конюха и пажа. Сам он прибыл на это собрание заключавших пари лордов в сопровождении только лишь своих телохранителей — которые были счастливы поболтать с наёмниками других благородных лордов в соседнем помещении, перекусывая лучшим угрём со специями.
– Ваши преданные чароплёты по пути сюда зевали, как скучающие коты, так что я знаю, что вы следили за весельем с помощью магии. Как прошло убийство Реншарры Айронстейв?

Вместо ответа кто-то с чувством выругался.

— Оно ещё не прошло, - немного напыщенно объяснил лорд Хэльдаун.
– В смысле, она не погибла. Снова.

— Благодаря нашему жирному и престарелом защитнику, лорду Глубоководья?

— Именно, - коротко подтвердил лорд Лорун.
– Этот старый пройдоха стоит мне целого состояния.

— Чьего?

Все вежливо засмеялись над этой старой шуткой. Ни для кого среди сюзейльской знати не было секретом, что Лорун от работорговли и перепродажи городских зданий перешёл к ростовщичеству, включающему убийство своих должников и захват всей их собственности до того, как успевали появиться родственники и другие кредиторы.

Лорд Таселдон и лорд Хэльдаун довольно улыбались.

— Ага, - верно истолковал это Халгохар, усаживаясь напротив.
– Значит, вы поставили на провал?

— Поставили, - подтвердил Таселдон, толкая через стол графин и бокал.
– Выпьешь с нами за наш продолжающийся успех?

— С радостью, - Халгохар посмотрел вдоль стола.
– Лорун, где ты находишь таких некомпетентных убийц? В умелых головорезах не может быть такой нехватки.

— Ты будешь удивлён, как мало их осталось после всех попыток свести счёты между собравшимися на Совет здесь в Сюзейле благородными лордами, - был мрачный ответ.
– Несколько дней назад ночью в гавань выбросили столько тел, что трупы забили две главных канализационных решётки города. Драконы так обрадовались, когда начали опознавать лица, что умолчали об этом.