Эльминстер в ярости

Мэншун стоял, широко расставив ноги и скрестив руки на груди, слабо улыбаясь.

— Сила принадлежит мне, и я — само воплощение силы, - прошептал он себе, глядя, как пурпурные драконы хмурятся, натягивают поводья и резко приказывают остальным остановиться.

Один человек в диких пограничных землях, судя по позе — безоговорочно уверенный в себе, означал либо архимага, либо приманку для сотни спрятавшихся разбойников, поджидающих в засаде.

— Засада — это я, - вежливо объяснил он.
– В одиночку. Поскольку я — архимаг, самый могущественный, кого вам доводилось встречать в ваших жизнях. Которые — с одним исключением — сейчас оборвутся.

Он легко высвободил заклинание, прочитанное им ранее и хранимое наготове.

Двенадцать пурпурных драконов с их конями неожиданно превратились в вопящую, спотыкающуюся падаль. Крики резко оборвались, когда вокруг сжалась воронка вихря и незримые силовые клинки принялись резать их в воздухе. Окровавленные конечности полетели в канаву позади них, где дорога вела к цивилизации.

— Ах, цивилизация, - произнёс Мэншун, глядя на двух волшебников, которых уберегла их магическая защита. Разумеется, защита была израсходована, оставляя их беззащитными перед его следующим заклинанием.
– Мы так далеко от неё в эти дни, не так ли?

Пока Мэншун спокойно и неторопливо читал следующее заклинание, вспыхнула их первая поспешная магия и ударила в его щит. Когда Мэншун закончил, один из боевых магов очутился на дороге обгоревшим и оглушённым, его мантию охватил огонь, а лошадь исчезла. Только второй, не пострадавший маг сумел обрушить следующее заклинание на щит Мэншуна, снимая его. К тому времени будущий император Кормира без спешки сотворил новое волшебство — и от обожжённого мага остались лишь две ноги в сапогах на дороге Орондстаров, окружённые кучкой пепла.

Выживший боевой маг прочитал своё самое сильное боевое заклинание, расколов дорогу вокруг Мэншуна. Волшебная мантия архимага поглотила смерть, с таким отчаянием посланную забрать его. Выполнив свою работу, мантия развеялась, оставляя его без защиты. К тому времени, конечно же, он швырнул в единственного выжившего мага Короны рок разума и оказался внутри головы безнадёжного дурня.

Жертва не успела даже вздохнуть, а он уже сломал и поработил его разум.

Итак, это был молодой и полный энтузиазма боевой маг Ярлин Фламтарг. Хорошо, хорошо. Мэншун выжигал принадлежащее своему новоприобретённому слуге кольцо боевых магов до тех пор, пока там не осталось никакой силы, и кольцо уже нельзя было отследить издалека. Хултейл был отдалённым, не обладающем важностью сторожевым постом, местом спокойным; командного кольца у Фламтарга не было.

— Доброго пути, - вежливо сказал Мэншун лошади, успокоив её одним из заклинаний, которыми он гордился сильнее всего — одним из немногочисленных исцеляющих заклятий, которыми он когда-либо овладевал.

Затем он телепортировался обратно в погреб Сронтера в Сюзейле, но его сознание мысленно управляло боевым магом Ярлином Фламтаргом. Его новый ментальный питомец, уже в одиночестве ехавший по дороге Орондстаров, направлялся в замок Ирлингстар.

Симбул ногами вперёд опускалась с ночного неба, за её спиной развевались серебряные волосы.

Навстречу ей приближалась пустынная, разрушенная крепость, расположенная в неровной долине глубоко в скалистой глуши, одинокий расколотый коготь.

Здесь были часовые; многочисленные малгодемоны и набассу слетали с крошащихся тёмных парапетов, чтобы встретить её.

Она падала, окружённая внезапно вспыхнувшей сферой переливающегося синего сияния, очерченной тесными орбитами многочисленных летающих объектов, среди которых не нашлось и двух одинаковых, но все пылали синим огнём.

Со всех сторон на неё свирепым штормом обрушились зловещие летающие стражи, но Симбул низвергла их с небес заклинаниями, вылетающими из её клетки синего огня, ускорявшей своё вращение. Клетка обжигала и плавила на шипящие клочья любого демона, который в неё попадал, не позволяя чудовищам коснуться Симбул. Клетка падала вместе с нею, чтобы коснуться стен крепости и прожечь камни так, как будто они состояли из одних лишь теней и воздуха.

Клетка продолжала опускаться, погружаясь ниже и ниже сквозь сердце древней и разрушенной крепости, к зловеще мерцающему колодцу в её глубинах. Ещё один разлом в Королевствах, через который появлялись новые демоны, изливался бурлящим неостановимым потоком.

Симбул вцепилась в воздух, чтобы сжать клетку вокруг себя и превратить её в режущий разломы кинжал.

— Как сказал бы Эл, - произнесла она вслух, - давай по новой.

Вместе с кинжалом она скользнула в фиолетово-белую агонию.

ГЛАВА 23. ХИХАНЬКИ И ХАХАНЬКИ

Демоны рвали её когтями, хватались за волосы и гладкую кожу плечей. Она не обращала внимания, потерявшись в ледяном огне разлома, с которым сражалась… гасила… уничтожала.

Оставляя себя пустой и уставшей, а предметы синего пламени поблекшими и замедлившими вращение.

Когти снова впились в неё, всё больше и больше когтей, когда осмелевшие демоны потекли на неё со всех сторон, вырываясь из тёмных полостей разрушенной крепости, пытаясь навалиться на неё, пытаясь утащить её вниз, разорвать…

Пригибаясь и уворачиваясь, хлестая, опутывая и удушая своими длинными серебряными волосами, Симбул боролась, чтобы не утонуть под массой тел свирепых демонов. Сражаясь, чтобы держаться на ногах, она испепеляла противников заклинание за заклинанием.

И они гибли. Когти, гротескные шипастые конечности, многозубые челюсти сыпались на неё вниз отвратительным ливнём чёрного и пылающего ихора, когда её магия заставляла демоническую плоть кипеть и демонические тела взрываться.

Она хлестала их этим утекающим огнём, извергая его на скалящиеся морды, увенчанные жалами хвосты и жестокие рвущие когти. И там, где серебряный огонь касался демонической шкуры, это тёмное мясо плавилось, с удивительной скоростью превращаясь в клубы вонючего дыма, превращая демонов в ничто с той же лёгкостью, что и предметы синего пламени. Но они продолжали наступать.

Она одно за другим истратила свои заклинания, повергнув небольшую армию, но оставшись сражаться с бесконечным, непрерывно растущим войском. Когда Симбул истратила серебряный огонь, чтобы превратить заклинание открытия печатей в поток дезинтеграции, а магию отправки сообщений — в рассекающий плоть вихрь… её арсенал почти иссяк.

— Эл, - воскликнула она вслух, пока всё больше и больше демонов, жаждая вцепиться в неё, продирались через оседающую, замедлившуюся сеть предметов синего пламени, практически угасших и оставляющих за собой совсем слабый синий след, - где ты? Ты мне нужен!

Единственным ответом был пронзительный демонический хохот, и к ней пришло отчаяние. Её нападающие собрались в огромную и плотную орду, наседая друг на друга в жажде уничтожения.

— Эльминстер!
– закричала она.
– Услышь меня, любимый!

— Что-то я не думаю, что любой истинный кормирец нуждается в уроках того, как необходимо править королевством, от какой-то хитрой арфистки-чужеземки, которая покрасила свои волосы серебром, - холодно сказал лорд Бриклар.
– С меня довольно твоей болтовни. Сгинь.