Эмбер Глоу: Око Бури
Шрифт:
Только Свет может одолеть чары этой пленительной скверны.
Могущественные чары потусторонней Бездны, где, по легенде, первые миротворцы, пришедшие невесть откуда, заточили своих мятежных спутников, низвергнутых с древних звёзд.
20
Тихий стук в дверь вывел Эмбер из ступора.
– Не спишь, беместа? – осторожно позвал Тьюди.
– Заходи, – вздохнула она, не отключая проектор. – Нам нужно поговорить. Планы меняются.
Верзила был в чёрных доспехах и чёрном плаще: со времён Бури он предпочитал тёмные цвета, и когда они были в разведке, это ему особенно
Но его открытое лицо всё больше мрачнело, густые тёмные брови хмурились, пока он слушал скупой, лишённый подробностей рассказ о недавних находках и связанных с ними тревогах. Руки, лежащие на коленях, беспокойно теребили зажатую в них маленькую книжонку – горестно бесполезную, ибо после тяжёлой травмы, полученной в юности, Тьюди не мог читать.
– Нет, – верзила завертел головой, когда странница замолчала, – Хранитель Беато послал меня, чтобы мы вместе вернулись в Чертог, а ты мне тут про какие-то передатчики на старых базах твердишь… Мы ведь решили отплыть на рассвете!
– Возможно, Хранитель Беато послал тебя не за этим, – задумчиво пробормотала она и тут же осеклась: брать с собой Тьюди слишком опасно.
А в грот Менауту – совершенно недопустимо.
– Возвращайся один.
– И не подумаю!..
– Пойми же, я должна её остановить!
Тьюди мягко опустил руку ей на плечо и долго всматривался в окутанное дрожащими тенями лицо. Мгновение назад он напоминал упрямого подростка, готового стоять на своём, даже если весь мир обратится в прах, а сейчас – почтенного Бево Беато. Будто сам Свет изучал её скрытые помыслы через призму этих сияющих глаз. Эмбер вздрогнула – и потупила взор.
– Я понимаю, ты хочешь выследить Марагду, – с теплотой, присущей старому Хранителю, молвил собеседник. – Хочешь предотвратить угрозу. И не связываться с миротворцами.
Почти невесомо коснувшись её щеки, он снова поймал растерянный взгляд и продолжил:
– Потому что ты винишь себя. Не только за Норика…
Эмбер зябко поёжилась.
– Но поверь, что бы там ни было в прошлом, ты от него свободна. Все ошибаются. Все учатся. Это путь. Странствие. Все мы – странники, беместа. Странники Света – или Тьмы. Даже в Чертоге я не встречал более достойной странницы, чем ты.
Она невесело покачала головой.
– Кроме Бево Беато, – добродушно усмехнулся Тьюди.
– И кейдора Сорли! – оживилась Эмбер.
И тут же сникла, вспомнив, что он может быть уже мёртв.
– Виг найдётся, – миротворец уловил ход её мыслей, – если будет на то воля Света. Как и Марагда. Как и всё, что ты стремишься отыскать.
Он протянул ей книжицу, и только теперь Эмбер её разглядела. Волна горечи и стыда подкатила к горлу. Она отвернулась, смахивая выступившие слёзы.
– Пожалуйста, прочти. Норик бы этого хотел.
Сглотнув, она нехотя приняла «Походный сборник прошений и славословий» и, найдя «Заупокойные слезницы», начала читать. Голос не слушался её, губы дрожали, слова молитвы с трудом продирались сквозь судорожные вздохи – и Эмбер не выдержала,
спрятала лицо на груди миротворца, зайдясь безудержными рыданиями.«Посмотри, как низко ты пала», – ехидно процедил мысленный голос, когда она затихла.
Ты права, Гаридо. Ниже некуда.
И только Свет поможет подняться.
Незримая разрушительница презрительно рассмеялась в голове.
«Можешь обманывать кого угодно, но я-то вижу тебя насквозь. Святоша из тебя никудышная. Каждому следует заниматься тем, что у него лучше всего получается… И знаешь, вдруг это и правда твой шанс исправить былые ошибки? Раскаяться в том, что ты сделала… с нами».
– Он был чист душой и обрёл покой, – молвил миротворец, когда Эмбер наконец отстранилась.
«А как же я? Что насчёт моего покоя?!»
– Надеюсь, и ты его обретёшь… в Чертоге. Прямо как встарь.
У странницы защемило сердце – и ухнуло камнем, когда она, отринув сомнения, решила солгать, глядя верному Тьюди в глаза:
– Свет открыл мне, что нужно делать. Я иду за Марагдой.
И внутри всё оборвалось, когда миротворец покорно кивнул:
– Тогда я иду с тобой.
21
До рассвета оставалась пара часов, и Эмбер провела их в тревожном полузабытьи. Укоры совести и сожаления о содеянном переплетались с видениями, и голоса внутри звучали всё громче.
И тогда, незаметно переступив зыбкий порог яви и грёз, она увидела сон.
Чёрная фигура в длинном плаще и доспехах разрушителя вышла из густого тумана, держа в руке грозовой меч, фиолетовый клинок которого полыхал голодной яростью. Следом за ней сама собою плыла продолговатая серебристая капсула, в какие обычно помещают тела для транспортировки.
Выстроившись в ряд, группа миротворцев в светлых одеждах с сияющими белизной клинками встретила пришелицу враждебным молчанием.
И только один, разглядев содержимое капсулы через полупрозрачные стенки, рванул вперёд с горестным криком.
Разрушительница с красными горящими глазами не шелохнулась, когда он, метнув на неё полный ненависти взгляд, упал на колени перед скорбным грузом.
– Шила! Нет…
Смоляные волосы растрепались, в иссиня-тёмных глазах стояли слёзы, когда миротворец, откинув крышку, склонился над смуглым телом в окровавленной белой чалме – и прижал его к груди.
Разрушительница обвела безразличным взором остальных и ледяным голосом молвила:
– Так будет с каждым, кто попытается войти в цитадель. С каждым, кто встанет у меня на пути.
Никто не проронил ни слова, лишь полубеззвучный шёпот убитого горем служителя Света тревожил зловещую тишину.
Неуловимым жестом она погасила клинок и спрятала под плащом.
Ни одна черта не дрогнула на каменном лице, когда один из миротворцев неожиданно последовал её примеру – и шагнул навстречу.
– Это весьма благородно… для разрушителя.
Его голос был ровным, а правильное лицо выражало удивительное спокойствие. Весь его облик: мягкие складки светлого сюрко, благородное мерцание серебристых доспехов, ровные пряди льняных волос, – пронизывало невозмутимое самообладание. Глубокие синие глаза взирали на противницу прямо и строго – но не враждебно.