Эмбер Глоу: Око Бури

– Ожидайте конвоя.

– Это Сиггур Додд, – картинка на миг прервалась, и вот на проекторе уже показался Верховный Хранитель. – Совет наделил меня особыми полномочиями. Я сам доставлю преступника.

– Но господин председатель сейчас на...

Доэтваль отключил связь.

Эсминец грозной тенью навис над Площадью Совета, а с его борта выскользнула лёгкая боевая ладья и направилась прямо ко дворцу. Сделав над ним круг в свинцовом небе, пронзаемом грозовым ливнем, Доэтваль выпалил в надменно-величественное здание разом из всех бортовых орудий, многократно усилив выстрелы энергией Бури, удвоенной с помощью Ока, после чего, уворачиваясь от противовоздушной обороны АРОБА, расстрелял отряд мехов на мощёной аквамарином, аметистом и розовым кварцем площади.

Дворец был уничтожен: массивные блоки и перекрытия этажей всё ещё продолжали падать под потоками дождя, когда Доэтваль и Эмбер, укрываясь грозовым вихрем, исчезли за пеленой стихии.

Ракетные залпы «Анабеллы» довершили симфонию разрушения, сопровождавшую пение Бури.

Но в другой части города всё было иначе.

Парк «Комменлорс», где недавно начался фестиваль художественного мастерства, был излюбленным местом времяпровождения алессиан. Он находится под огромным куполом-экраном, где в любое время суток небо было голубым и безоблачным, и на зелёные поляны с аккуратно подстриженными кустиками и фигурно подрезанными деревцами вечно светило люминесцентное солнце.

Шла война, но жителей столицы, кажется, это вовсе не касалось. Беспечно уверенные в своей безопасности, в непобедимости своей армии – тем более объединённой с неожиданными союзниками, – они смотрели на аширское нападение как на нелепое недоразумение и не более. Примеры других планет и систем, захваченных и разорённых врагами, оставляли их равнодушными. Каждый жил своей жизнью, своими интересами, праздно проводя время и потакая сиюминутным желанием, которые мгновенно исполнялись обслуживающим персоналом из числа менее обеспеченных жителей отдалённых регионов и механическими бестиями.

Вот от какой заскорузлости должна была очистить их Буря! Этот город прогнил насквозь, теперь странница это видела. Подумать только, она считала Алессион городом Света, но он был пятном грязи, среди которой высился прекрасный Чертог как последний форпост угасающей надежды. И эта последняя надежда исчезла по воле Совета, оставив лишь пустые безжизненные стены.

– Не оставим от них камня на камне! – решительно заявил Доэтваль, разделяясь со странницей: они договорились встретиться у Чертога, и Эмбер пошла одна через парк. С Бурей за плечами.

Она шла по дорожкам, усыпанным розовым гравием, среди глянцевой зелени диковинных растений, мимо семейных пар, отдыхающих прямо на траве, детей, шумно играющих подле ручья, и людей с мольбертами, чьи вдохновлённые взоры были направлены на белый храм у склона реки – заброшенное достояние древности, оставленное городскими властями в качестве памятника архитектуры.

Она шла, и вслед за ней гасли голубые огни на небесном экране, и на люминесцентном облике искусственного солнца появлялись чёрные пятна.

Подул ветер, срывая холсты, опрокидывая мольберты – люди вскакивали с травы, в спешке собирали вещи, намереваясь идти домой, но ещё не знали, что вещи им уже не понадобятся, что дома нет и идти никуда не нужно.

Буря уже здесь.

«Ты забыла о Свете, – голос Бево Беато, внезапно возникший в голове, был печален и грозен одновременно. – Неужели ты думаешь, что Доэтваль был прав? Нет – ни тогда, ни сейчас».

«Бево Беато времён Доэтваля... Это был не тёзка, это были вы!» – догадалась Эмбер, против воли вступая в мысленный диалог. Она могла только догадываться, какие тёмные тайны позволили старому Хранителю, как и ей, странствовать сквозь века – не в гроте же Менауту он был заперт? – но сейчас было не время.

Бево Беато был прав. Она забыла о Свете. Она была объята Бурей, она вела Бурю за собой.

– Когда небо и земля очистятся, мир станет гораздо светлее! – в сердцах воскликнула странница, обращаясь к старому Хранителю, но никто не обратил на неё внимание: непогода усиливалась, и все были заняты своим паническим бегством.

Голубой экран неба треснул, и стихия стеной дождя хлынула на застигнутых врасплох людей. Ветер выл в безумной злобе, сметая с пути каменные вазоны и статуи у фонтана, образуя на реке смерчи и обрушивая потоки воды на растерзанный газон.

Стоя в эпицентре Бури, Эмбер запрокинула голову и увидела, как по белому храму пошла чёрная трещина.

Ветер трепал её плащ, пронизывал чёрный костюм, проходил сквозь её тело и оставлял на месте, не покачнув. Грозы сверкали от края неба до края, и странница протягивала к ним руки, многократно усиливая всполохи и раскаты грома.

Храм обратился в руины, и река обратилась в дождь, а небо, казалось, слилось с землей в едином потоке боли, и только тогда Буря серым плащом сложенных крыл легла Эмбер на плечи.

76

«Ты забыла о Свете».

Вспомнить – для этого хватит и мига. Мысленный взор унёсся вдаль, сквозь космос, к светлой луне, где в янтарном огне заката жёлтые травы колышутся на свежем ветру.

Миг – но в этот миг её охватило давно забытое удивительно радостное и светлое чувство, будто предвкушение встречи с давно потерянными друзьями.

И она увидела их.

Кадмар стоял в своей обычной высокомерной позе, скрестив руки на груди, среди поля жёлтых цветов близ палаточного городка, где, как когда-то во время прошлой Бури, располагались ладьи миротворцев, кочующие по планетам. Орто Ксен, напоминавший Бево Беато – и, как подумалось вдруг страннице, способный его заменить на посту Верховного Хранителя, – указал на Гиду, которая поодаль весело переговаривалась с кучкой других дормейдов, и произнёс:

– Вас связывает больше, чем служба Чертогу. Почему ты никому не сказал?

– Сказал что?

– Ты сам знаешь. И знаешь, что в твоём положении нельзя быть Хранителем. А теперь признайся себе, что, возможно, отчасти именно ради этой должности ты скрыл, что вы с Шилой Сумарлиди были женаты!

– Что?! Откуда...

– Не отвечай. Девочка поведала о гибели той, чьей племянницей она себя считает. Гида даже похожа на тебя! И, должно быть, на свою мать. Я никому не скажу. Но ты должен подумать и покаяться, ибо сердце твоё неправо перед Светом.

Эмбер почувствовала холодный пот – или то были капли дождя?

С одной из ладей спустился Виград Сорли – такой, каким она видела его, когда они расстались, только чуть постаревший: в светлом плаще, с тёплой полуулыбкой и бездонной синевой глубоких глаз, в которой отражались огни далёкого космоса.

– Мы снова поймали сигнал... с тем самым позывным, – докладывал Мерч Маклидс.

– Ты связался с ней? – взволновался Виг.

– Пока нет, пытаюсь установить местоположение. Она передает координаты противников. Может статься, это снова ловушка, но Кадмару стоит послать туда разведчиков.