Эра людей. Дьявол
Шрифт:
Глаза Кон расширились:
— Как?! Сэр Мортегар, ведь благодаря вам с нас сняли епитимью.
— А не потому, что подошёл к концу пятисотлетний срок? — удивился я.
— Нет же… Прошла едва ли половина этого срока. Но твоё благословение пало на нас.
Кон всхлипнула.
— Что-то не так? — понизил я голос.
— Нет, Мортегар Настар-Танда, — вздохнула Кон. — Я не плачу. Это — слёзы радости.
В общем и целом, благодаря моим припадками и обморокам, армия задержалась на сутки. Отход назначили на утро, а с заходом солнца устроили
— О чём ты задумался, сэр Мортегар? — спросила Клинтиана.
С нашего первого разговора она сильно переменилась, и не могу сказать, чтобы эти перемены мне безоговорочно нравились. Клинтиана вела себя, как невинная принцесса, которая привыкла, что все ей подчиняются с полуслова, но вдруг встретила принца из королевства, с которым важно установить дружеские отношения, влюбилась в него, а он, скотина, холоден и равнодушен. Принцесса внутренне бесится, а внешне старается блюсти приличия и в целом вообще не знает, что делать в такой непростой ситуации.
— Вспоминаю рыцарский турнир, — сказал я. — Давно это было…
— Ты участвовал в рыцарском турнире? — Клинтиана изобразила заинтересованность.
— О, да… Трудное тогда было время. Любовь, свадьбы, таинственные наёмные убийцы… Я был Авеллой…
— Что?
— Ничего… — совсем загрустил я; сейчас казалось, что тогда жизнь была яркой и беззаботной, наполненной весёлыми приключениями. Хотя на самом деле в те дни я только что с ума не сходил от обилия свалившихся на меня проблем. Один только Воздушник Искар чего стоил. Но он хотя бы не пытался со мной переспать, в отличие от некоторых. За одно это ему век благодарен буду.
— Тебе, наверное, интересно было бы продемонстрировать своё искусство, — озорно сверкнула глазами Клинтиана.
— Вообще нет, — мотнул я головой.
— Но как же? Мужчины ведь постоянно хотят показывать свою силу, по поводу или без.
— Я немного другой мужчина. Я постоянно хочу ничего никому не показывать. Предпочитаю, чтобы люди, в массе своей, вообще не знали о моём существовании.
Вот бывшие маги, в массе своей, например, вообще считают меня погибшим. То-то удивятся, когда я явлюсь из-за леса из-за гор во главе огромной армии. Да ещё с таким унылым выражением лица, будто я не я и лошадь не моя.
— Я тебя разгадала, сэр Мортегар, — улыбнулась Клинтиана и погладила меня по плечу.
— Вот уж вряд ли, — дёрнул я плечом.
— Да-да, не пытайся притворяться. Ты — очень скромный.
— Ну… пожалуй, да.
— Ты настолько скромен, что ограничиваешь себя в присущих мужчинам развлечениях. Держишься в стороне от любовных утех и сражений, не пьёшь вина…
По толпе и вправду гуляли чаши с вином, и мне уже трижды приходилось отказываться. На что я способен в пьяном виде, мне было хорошо известно. А я ещё после переломов слабоват. Заберёт как следует, натворю глупостей…
— Хочу, чтобы ты знал: тебе не нужно стеснять себя в моём присутствии, сэр Мортегар Настар-Танда. Наш союз — нечто большее, нежели узы человеческие.
Да
что у неё с головой происходит? Там какой-то кошмар, ещё более страшный, чем у меня. Где логика? Где хоть какие-то причинно-следственные связи?! Поговорить бы спокойно, но разве поговоришь с женщиной, которая так бомбардирует тебя флюидами? Она не разговоров хочет.Нет, мне нужен собеседник поспокойнее, с которым интимные отношения практически невозможны. Варианты? Хм… Есть варианты.
— Куда ты, Мортегар? — заволновалась Клинтиана, когда я встал.
— Воздухом подышу, — ляпнул я первое, что в голову пришло.
С другой стороны, в толпе людей, которые пили, ели, галдели и дрались, действительно было немного так себе. Казалось, что если отойти в сторонку, дышать будет легче. По крайней мере, психологически.
Кентавры всё так же держались неподалёку от Клинтианы, утверждая свой новый статус. Кон среди них я нашёл без проблем. Она наклонилась, увидев меня.
— Можем поговорить? — спросил я, привстав на цыпочки.
Кон кивнула. Взмахнула рукой, и пространство вокруг нас опустело. Кон приняла «позицию верблюда».
Благодаря прикрытию других кентавров мы теперь были сокрыты от посторонних глаз, и даже как будто шум многоголосой толпы стал тише. Во всяком случае, мы могли спокойно разговаривать, не боясь, что нас подслушают.
— Мы раздобыли практически всё, что ты просил, Мортегар, кроме лошади, — сказала Кон. — Дело в том, что лошадь для людей нашего народа — это нечто большее, чем просто животное, и просто так…
— Да, я уже понял, что к лошадям тут особое отношение, — сказал я. — Ладно, фиг с ней, пешком постою. Но я вообще про другое. Ты мне скажи, у вас как тут вообще с половым вопросом?
Кон непонимающе посмотрела на меня. Я вздохнул. Мне бы самому хоть немного смутиться, но общая измотанность мешала испытывать такие сложные эмоции.
— Ну, вот у нас, там, откуда я пришёл, заведено так. Встречаемся, влюбляемся, женимся, живём долго и счастливо. У вас какая-то другая система?
Кон внезапно очень заинтересовал культурный экскурс.
— Женитесь и — навсегда остаётесь вместе? — уточнила она.
— Ну… в целом, да.
— А когда влюблённость проходит?
Я почесал голову:
— Ну-у-у… Некоторые разводятся, конечно.
— А зачем тогда громоздить столько бессмысленных условностей? Прости, Мортегар, я не удержалась, просто для меня всё это удивительно, — повинилась Кон. — У нас не принято образовывать пары. Мы слушаем мать-вселенную. Она говорит со всеми на разные голоса. Когда двое слышат один и тот же голос, они соединяются, вот и всё.
— Так у вас нет любви? — уточнил я.
— Как же нет! — возмутилась Кон. — Всё наше существование пронизано любовью.
— Постой… Вот прошлой ночью, перед тем, как я упал…
Кон помрачнела:
— Да, Мортегар. Ты мог видеть любовь в высшем её проявлении.
— Но ты плакала! — воскликнул я. — Разве тебе было приятно на это смотреть?!
— Я плакала, потому что домодос моего племени жила свои последние часы.
Я на несколько секунд лишился дара речи. А когда обрёл его вновь, задал уже совершенно глупый вопрос: