Эра магов

Френ торопливо встал и направился к выходу. Нужно убираться отсюда поскорее и держаться от этих магов подальше!

Повисла крайне тяжелая пауза. Такая вязкая и густая — хоть ножом режь. Что-то не так.

Маг обернулся. Губы графа рассек неоднозначный оскал.

— Ты не сможешь уйти отсюда, если я не уберу стражу. А я этого не сделаю. Ты нам нужен, жрец. И я не отпущу тебя, пока ты не дашь то, что нам нужно.

Гребень мага прижался к затылку. Он в ловушке. Хотя догадывался, что такое может произойти, но до последнего верил, что им не захотят воспользоваться, как красным жрецом.

Магичка захохотала, подхватывая речь графа.

— Глупый чужак! На Ар-6 нет прохода посторонним магам. Ты не ученик Гельзара, это и дураку понятно. Ума не приложу, как ты попал в этот мир, но мы, последователи владыки, вольны делать с чужаками что захотим! Ты на нашей земле, жрец. На земле изгнанников и преступников империи. И если хочешь выйти отсюда целым, то ты выполнишь свою работу для нас!

— Я тоже преследуем империей, — тихо и неуверенно возразил Френкерен, чувствуя, как его зажимают в угол. Досадно, ведь он пришел с миром и просто хотел поговорить с местными магами. — И я не стану помогать тому, кто прячет лицо за иллюзиями.

Тейрен повернула к графу голову и сморщила тонкий нос.

— Хочешь испортить мне аппетит, жрец?

Ага, как он и думал. Белый граф старательно скрывает истинное лицо, потому что есть что прятать.

— Я требую открытых отношений, если хотите, чтобы я помог. Я должен знать, с кем имею дело.

Граф повернулся к бывшей жене и развел руками.

— Тейрен, детка, придется потерпеть. Мы же хотим вернуть дочь?

— Фу, — сморщилась магичка и отсела от графа на несколько шагов. Айзу медленно отодвинул стул и возвысился над столом. Щелкнула застежка, и мантия слетела с головы и плеч хозяина замка.

Когда-то Айзу был красив: белокурый голубоглазый тип с удивительно смазливой и доброй для мага частью лица, смотрел на Френкерена уцелевшим голубым глазом. Остальное же оставалось чем-то неопределенным. Будто два существа сшили воедино, и пульсирующая бесформенная половина головы со множеством желтых глаз смотрела на гостя с хищным любопытством. Одну руку Айзу покрывала плотная серая шкура. Монстр напряг мышцы, на четырех тонких пальцах натянулись прозрачные перепонки.

— А теперь к делу, — заговорило чудовище. Левая половина склизкого лица неестественно искажалась при разговоре, с подбородка потекла слюна, на шее появились полоски жабр. Тейрен была права — когда на еду с пасти химеры капнуло, аппетит у жреца пропал напрочь. Голос графа окончательно потерял человеческие очертания и стал плохо различим.

— Сознание нашей нерожденной дочери бродит по этому замку. Мы создадим новый сосуд для нее, а ты вдохнешь в эмбрион жизни тех, кого мы приведем. И заселишь дочь в новое тело. Пока этого не сделаешь — отсюда не уйдешь.

Френкерен задумчиво вернулся на свое место и расположился поудобнее, приготовившись вкушать бредовые идеи поехавших последователей Гельзара. Они не дали душе переродится, а заперли в этих стенах, все это время ожидая… жреца? Дикость.

Но маг сыграет в эту игру!

Рука Френкерена потянулась за дневником и ручкой. Улыбку жрец старательно сдерживал, его выдавал только приподнятый гребень. Ведь ему четко представилось, как эти двое собираются создавать эмбрион. И как это переживет Тейрен, если их семья, вероятнее всего, распалась из-за изменившейся внешности Айзу. Тейрен точно не будет в восторге, неоднократно пачкая о склизкую химеру кружевное бельишко.

Древние обычаи (Глава 2)

Столько пути пройдено, а сколько бы еще хотелось преодолеть — словами не описать. Но конец дороги к эшафоту маячил каменным алтарем в жалком десятке метров.

Свобода на этом все.

Церемония традиционно проходила в древней пещере под городом, с наскальной живописью и небольшим водоемом, разделяющим зал на две части. Поговаривали, что первые изгоняющие во главе с Эпопеевым жили в этих подземных чертогах, пока не заложили основу города, построив первые укрепленные дома. История изгоняющих корнями уходила в глубокую древность, когда континент только начал заселяться людьми, пришедшими с юга.

С потолка сквозь щели пробивались лунные лучи. Они просвечивали белесую дымку над водой, касались спокойной глади и позволяли увидеть в дорожках света каменное дно подземной речки, через которую предстояло пройти двум участникам ритуала.

И пусть вход и выход оборудовали широкими ступенями и перилами — в воду лезть не хотелось совершенно.

Ведь снаружи зима: стоял крепкий мороз, а в пещере оказалось ненамного теплее. Расставленные вокруг факелы не помогали согреться, ведь помимо холода тело пробивал неприятный мандраж.

Традиционная одежда невесты и жениха выглядела проще некуда: льняные рубахи в пол, подвязанные ремнями. Никаких украшений и вышивок на них, только чистая грубоватая ткань, скрывающая фигуры участников торжества.

Торжество — сильно сказано, улыбаться никому и в голову бы не пришло, разве что, глумливо наблюдая, как под руку к воде идут двое босоногих и хромоногих изгоняющих. Зрители заняли скамьи у стен пещеры, между идолов-колонн, стоящих полукругом. Свет от огня не доходил до наблюдателей, они сидели в непроглядной тени. Зловещие силуэты коллег не шевелились.

Эльвира невольно отворачивалась от Миодая, ей не хотелось знать, что за эмоции сейчас изображены на суровом лице Палеса. Это и не важно, если хочет злорадно упиваться своей победой — пускай.

Эльвира гордо хромала вперед, вздернув голову. Терновый венец совсем сполз на лоб. Она качнула головой, чтобы колючий свадебный атрибут вернулся на положенное место, и на мгновение засмотрелась на сияющие сквозь щели потолка звезды. Они так заманчиво мерцали, зазывая погулять под ясным ночным небом…

Но рыпаться слишком поздно. Да и куда изгоняющей пытаться удирать с ограничителем магии на шее? Нога по-прежнему болела, хотя рана от укуса едо-тени почти затянулась.

Эльвира застопорилась у кромки воды. Пальцем ноги Эпопеева проверила и убедилась — она ледяная.

И самое обидное, коллеги бы легко могли подогреть участок, через который предстояло пройти брачующимся.

Но нет, это ведь испытание. Сперва невеста и жених шли сквозь огонь, теперь через ледяную воду. Все это терпимо и несущественно. Вот только Миодай — не тот, с кем Эльвире хотелось преодолевать какие-либо тяготы.