Эра Охотников - 2
Шрифт:
Чёрная тень с красными глазами нависла над ним.
Не было времени думать.
Оборотень махнул лапой и зарядил снегом по красным точкам.
Зверь взвыл, а Эйван получил несколько секунд, чтобы подняться и отбежать, пока тот трясёт головой, очищая глаза. Бурый остановился у палатки Алиаса и пытался отдышаться, пока красногривое чудовище идёт на него, клацая окровавленной пастью.
– Сдохни, наконец! – заревел зверь и неудержимым паровозом помчался на Эйвана.
В этот раз всё будет не так!
Овелиор набрал скорость и изменить траекторию
Эйван не отходил до последнего. Он ждал тот самый момент.
Он отскочил, едва не попадая в зубы красногривому. Получилось.
Эйван заприметил заострённый металлический штырь ещё пока спокойно сидел у портала.
О применении его таким способом он и помыслить в тот момент не мог.
Овелиор попытался уклониться от острой железки, но смог только сместиться и принять удар между рёбер.
Скорость, которую он набрал, сыграла против него, и металл проткнул тело зверя с отвратительным звуком.
Эйван поморщился.
Овелиор взвизгнул, испуганно затрепыхался и повалился на бок, повиснув на кривом штыре.
– Лучше бы ты не дергался, – Эйван стоял рядом. Обессиленные ноги подкашивало, но он держался. – Ещё немного, и железка проткнет твоё сердце, – оскалился оборотень. – Как мне поступить, коллега?
Овелиор обезумел, окончательно утратив остатки человечности. Он дергался, пытаясь освободиться, но калечил себя изнутри этим ещё сильнее.
Он рождён в другую эпоху, где правили дикие и жестокие порядки. Он в той эпохе и остался жить, несмотря на то, что всё давно изменилось.
«И сознание имеет срок годности», – невольно подумал Эйван.
Стоит лишь толкнуть зверя в нужную сторону, и ему конец.
«Хочешь ли ты жить?» – хотел сперва спросить оборотень, но в голове прозвучало иначе.
«Нужно ли тебе жить?»
Он зачарованно смотрел на стекающие со звериного бока кровавые дорожки.
И не мог решиться.
Овелиор ненавидел Эйвана с самого начала, а теперь решил убить. Попытается это сделать и впредь.
В другой раз удача может не улыбнуться Эйвану.
Оборотень прищурился, наблюдая за разъяренной мордой поверженного. Он тяжело дышал, хрипя и кашляя кровью. Но о пощаде не молил, обжигал злым огнём диких глаз.
«Сделай это», – послышалось в голове. Не похоже на Гельзара, голос был женский. Эйван повернул голову к Аирен. Она пристально смотрела на него.
«Ты снова потеряешь силу, если двадцатый умрёт», – подумал в ответ оборотень.
«Мне плевать. Избавься от него. Это приказ».
– Ты хочешь жить? – Эйван не смог не спросить об этом даже врага.
Овелиор судорожно хватал воздух, но он будто бы не доходил куда нужно.
– Пощада? От тебя? Нет.
Эйван зажмурился.
Он чувствовал, что может противостоять воле крошки-альфы. Вот только никому это не нужно.
Все внимательно наблюдали за каждым движением Эйвана.
Ему не нравилось вершить такой суд.
– Если это твой выбор...
– Проиграть тебе. Позор. Я убьюсь сам, если не сделаешь этого.
– Ладно.
Эйван
зарычал и всей силой навалился на Овелиора, насаживая его на штырь дальше.Он слышал, как остриё проникает всё глубже. Вскоре оно уперлось во что-то.
Зверь заскулил и обмяк.
Эйван смотрел на него, и чем дольше это делал, тем точнее отпечатывался в его сознании взгляд убитого.
Оборотни постепенно окружали его. Они встречали победителя траурным молчанием.
– Отойдите от меня! – зарычал Эйван и, оставляя за собой красные следы, зашагал прочь.
Он никого не хотел видеть и слышать. Только спрятаться и забыть обо всём.
Покоя, он хотел покоя.
Брёл по заснеженному лесу, не следя за дорогой, и каким-то чудом оказался у алтаря в форме волчьего черепа.
Ноги будто сами привели к нему.
«Убивать во имя любви к жизни. Воистину извращённый путь ты мне стелешь, Йогара».
Эйван упал в снег и закрыл глаза. Он слушал завывания ледяного ветра и крик ворон над собой. Раны затягивались, оставляя новые шрамы.
Бурую шерсть засыпало снегом, и постепенно белые крупицы превратились в пушистое одеяло.
Пустота, плотно переплетенная с покоем и холодом, подарила желанное забвение.
Оборотень спал, пока не почувствовал на себе чьё-то дыхание.
Тонкие руки уверенно подняли волчью голову и положили на что-то тёплое.
На мягкие колени. Девичьи пальцы утонули в густом волчьем меху.
– Почему ты пришёл именно сюда?
– Хотел подумать. Это как раз очевидно. А вот зачем здесь ты?
– Я за тобой шла.
– Спасибо, – Эйван прижался щекой к ноге. Он посмотрел одним глазом на бледную, с посиневшими губами Аирен. – Ты замёрзла.
– Тогда отведи меня домой.
Коварная. Она знала, что оборотень не сможет ей отказать.
Он медленно восстал из-под снега, оставляя глубокую вмятину, окрашенную в красный.
Крошка-альфа держала его за загривок и не отпускала всю дорогу. Странное ощущение, но Эйвану почему-то понравилось.
Аирен нужно согреть.
Добравшись до дома, Эйван принялся растапливать печь. Он самозабвенно смотрел на набирающий силу огонь и подкидывал дрова, не замечая, как становится слишком жарко даже для Аирен. В конце концов, она не выдержала и попросила прекратить устраивать в доме баню.
Она долго молча сидела рядом, а потом осторожно положила оборотню голову на плечо.
– Твоя совесть чиста. Убийство Овелиора на мне, я хотела отомстить ему. Я сделала это твоими руками.
– Нет, – мотнул головой Эйван. – Это было мое решение.
– Это был мой приказ.
– А я мог отказаться. Ладно, забудем, не хочу вспоминать.
Милое личико Главы оказалось как-то совсем близко, Эйван приподнял бровь, собираясь прокомментировать это, но он не успел, и Аирен впилась в него губами, нежно обхватив шею. Эйван не смог не ответить и, обняв рукой хрупкое тело девушки, коснулся её золотистых волос. От её близости закипала кровь и все плохое, что случилось сегодня, ушло куда-то на задний план.