Еще один глоток

– А теперь пройдемся немного, Харкот, мы уже почти приехали. Свежий воздух прочистит вам мозги, – он улыбнулся. – Вы должны быть покладисты и невозмутимы во время этого интервью.

Беллами вышел из машины, расплатился с водителем, включил свой электрический фонарик и помог выбраться Марчу.

Несколько шагов Харкот сделал твердо, но после того как свежий ночной воздух добрался до его легких, выпитое начало сказываться. Он стал качаться из стороны в сторону и, если бы Беллами не держал его под руку, наверняка бы упал.

– Держитесь прямее, Харкот, – посоветовал Беллами, – в таком виде появляться там не годится, знаете ли. Вы ведь должны быть начеку.

– О, Господи, – сказал Марч. – Я, кажется, пьян.

Беллами позвонил в квартиру Вэнинга. Отнимая руку от кнопки звонка, он уже приветливо улыбался. Левой рукой он крепко держал Марча под локоть.

Вэнинг открыл дверь, посмотрел на Беллами, потом на Марча.

– Входите, – пригласил он.

Он стоял у двери, пока Беллами вел Марча внутрь квартиры.

– Ну, вот он, – сказал Беллами. – Лично я думаю, что он здорово пьян. Я надеялся, найти его трезвым.

Вэнинг взглянул на Марча. Он был очень бледен, лицо его словно застыло, резко обозначились скулы.

– Ну и тип, – проворчал он.

Марч ничего не произнес. Он стоял, поддерживаемый Беллами, голова его глупо падала то в одну, то в другую сторону. Беллами провел его через холл и короткий коридор в гостиную и подтолкнул к дивану у камина. Голова у Марча откинулась назад, он потерял сознание. Беллами стал спиной к камину и достал портсигар. Он глядел на Марча с циничной улыбкой. Когда вошел Вэнинг, Беллами сказал:

– Не думаю, что он так "хорош", как представляется, Филип. Он быстро напивается, но так же быстро трезвеет. Полагаю, минут через двадцать он будет в порядке. Дайте ему тогда стакан содовой – это прочистит ему мозги… может быть!

Вэнинг кивнул и с отвращением посмотрел на развалившуюся на диване фигуру. Вынимая сигарету, Беллами подумал, что понадобится гораздо больше, чем двадцать минут и стакан содовой, чтобы привести Марча в более-менее разумное состояние.

– Мне нужно идти, Филип, – сказал он. – Оставляю этого борова на вас. Вернусь после одиннадцати. К этому времени постарайтесь закончить со своим делом. И мы примемся за него вместе.

– Хорошо, – ответил Вэнинг.

Беллами вышел. В дверях он оглянулся. Вэнинг стоял у изголовья дивана и глядел на Марча так, словно это было какое-то диковинное животное.

Беллами направился к площади Беркли. Он взял такси на ее западной стороне и поехал в "Малайский клуб". Там у стойки было с полдюжины посетителей. Но Фенелла уже ушла. Беллами прошел к дальнему концу стойки и заказал мартини, спросив у барменши:

– Значит, миссис Рок ушла?

– Да, – с вызовом ответила та. – Вы, кажется, начинаете охотиться за ней? Так вот, мне кажется, что вы ей уже не нравитесь, как прежде, – насмешливо добавила она.

– Вот как? – удивился Беллами. – А почему, как ты думаешь?

– Будто сами не знаете. Любой, кто видел, как вы с ней разговаривали сегодня, понял бы, что она была чем-то страшно расстроена. Это так на нее не похоже, она ведь всегда улыбается.

– Правда? – сказал Беллами. – Ну, что ж, все мы иногда кого-нибудь огорчаем, блондиночка. Приходится. Случается, мы сами себя огорчаем. Помню, одна женщина как-то в поезде…

– Да? – заинтересовалась блондинка, поправив свежевыкрашенный локон. – Бьюсь об заклад, это случилось в Америке.

– Почему? – удивился Беллами. – Почему именно в Америке?

– Все ваши лучшие истории произошли в Америке, – ответила блондинка.

– Ты совершенно права, – согласился Беллами. – Это очень подходящее место для всяких историй. В Лондоне никогда не случается ничего волнующего.

– Рассказывайте сказки! – воскликнула девушка. – Но что же с этой женщиной?…

– А, ничего особенного. Я ехал в поезде, это был "Чикагский экспресс" и заметил ее во время обеда. Она сидела в вагоне-ресторане за столиком неподалеку от моего. У нее была самая восхитительная фигура, какую я видел в жизни. Высший класс. Я сидел и гадал, какое же у нее должно быть лицо.

– Понимаю, – вставила блондинка, – естественное любопытство.

– Правильно, – подхватил Беллами. – Естественный ход мысли таков: если у женщины очень хорошая фигура, значит, лицо ей не соответствует. Во всяком случае, я сгорал от желания увидеть ее лицо. Спустя какое-то время она встала и проследовала в вагон для обозрения – он был прицеплен в конце состава.

Я пообедал, пытался читать, но не мог сосредоточиться на книге, – продолжал Беллами. – Мне не давало покоя лицо этой женщины.

– Вероятно, вы пошли и взглянули на него? – весело предположила блондинка. – Вы были удивлены?

– Был ли я удивлен? – воскликнул Беллами. – Я прошел через весь состав к наблюдательной платформе. Она была там. И она была… негритянкой… черной, как уголь…

– Уверена, что вы были разочарованы.

– Был, – подтвердил Беллами. – Когда она обернулась, я стоял, облокотившись о перила, и я был так потрясен, что упал с поезда.

– Боже милостивый! – вскрикнула блондинка. – И что же было потом?

– Потом? Все кончилось очень плохо. Навстречу как раз шел другой поезд, который меня переехал. Я скончался в страшных мучениях спустя час.

– Ну вы и выдумщик! – засмеялась она. – Никогда не знаешь, шутите ли вы или говорите всерьез.

– Я это знаю, – сказал Беллами. – Это мне и нужно.

Он допил виски и вышел.

III

Было без четверти одиннадцать. Беллами стоял посередине своей спальни на улице Полумесяца в окружении массы одежды. Он тщательно складывал ее в большой чемодан, тихо мурлыкая себе под нос какую-то песенку.

Наконец он закончил, оттащил чемодан в угол комнаты и посмотрел на часы. Потом подошел к телефону и набрал номер Кэролы Эверард.

Ответила горничная. Мисс Эверард нет дома. Беллами спросил, где она, у него к ней важное дело. Горничная сообщила, что мисс Эверард ушла в клуб Мотта минут пятнадцать тому назад. Он повесил трубку.

Закурив, надев пальто и шляпу, он вышел. Пустынные улицы были совершенно темны. Беллами включил фонарик и стал пробираться к дому Хайда. Он пытался угадать, что произошло между Вэнингом и Марчем, но склонялся к тому, что, скорее всего, не произошло ничего.