Ещё слышны их крики

Кристина нагнулась ближе и с загадочным видом поманила Свена указательным пальцем.

– Знаешь, что я сделаю со своим будущим мужем, если он изменит мне? – прошептала она и расплылась в очаровательной улыбке. Выдержав небольшую паузу, она объяснила: – Я просто убью его.

Свен прищурился, словно старался рассмотреть что-то в ее глазах, и, похоже, рассмотрев это «что-то» нервно сглотнул. Кристина тут же рассмеялась звонким смехом и откинулась на спинку кресла.

– Шучу! – воскликнула она сквозь смех. – Ты бы видел свое лицо!

– Ты так не шути, – Свен неловко улыбнулся. – У тебя был жуткий взгляд.

– Хаха! Я просто попыталась прочувствовать эту сцену. Смотрела на тебя и представляла, что ты мой муж, который посмел так поступить со мной.

– И что? Убила бы? – спросил Свен, ощущая приятный холодок, пробежавший по спине.

Кристина склонила голову, поддерживая ее открытой ладонью.

– А изменил бы?

– Никогда.

– Ох, как мило, – протянула она и медленно погасила улыбку.

– Так убила бы?

– Да ладно тебе, – успокаивающе сказала Кристина и выпрямила спину. – Я просто хотела разрядить обстановку, потому что разговор о твоих родителях пошел нам не на пользу.

– Да уж, – усмехнулся парень и тоже выпрямился. – Хотя… мне кажется, что ты говорила всерьез. Думаю, ты действительно могла бы убить. Даже не так… довести до смерти.

– Чего это ты? – Кристина нахмурилась.

– Есть в тебе что-то… колдовское. Прямо демоническое. Тебя бы точно на костре сожгли в средние века.

– Вот спасибо, – с некоторым возмущением сказала девушка и жестом попросила налить ей еще.

Свен поспешил опустошить свой бокал и разлил остатки вина. В окно забарабанил вновь возобновившийся дождь.

– А вот представить тебя на скамье подсудимых после убийства не могу.

– Я бы там не оказалась, – уверенно сказала девушка. – Я знаю стопроцентный способ избавиться от тела и от всех следов преступления.

– Какой же? – спросил Свен, вновь уловив в оранжевом взгляде что-то совершенно непонятное.

– Не в этот раз.

– Кислота?

– Да ну, придумал. Где бы я взяла столько кислоты? Расскажу тебе в другой раз.

– Я как-то хоронил собаку. Это было единственное тело, от которого мне нужно было избавиться, – Свен засмеялся.

– И как? Весело что ли? – удивленно спросила Кристина и парень осекся.

– Да я ее и не любил, если честно. Нет, не весело, конечно. Но…

– Ты ее убил?

– Нет, что ты?! – Свен вздрогнул и поежился. – Она старая была. Просто… в самом процессе закапывания было что-то торжественное. Даже не могу объяснить, что именно.

– Не пугай меня, пожалуйста, – Кристина потерла ладонями плечи. – Не надо мне про восторги похорон рассказывать.

– Да, извини. Хотя, как мне кажется, в такие моменты люди просто касаются чего-то потустороннего.

– Нет, просто всем без исключения нравится копать ямы для чужих могил.

Свена такой приговор смутил, и в который раз он подумал, что его клонит не туда, куда нужно.

– Знаешь, мне правда жаль, что мое мрачное состояние портит тебе праздник. Я пытаюсь отвлечься, но голова все равно болит о собственных проблемах, – попытался оправдаться он.

– Если бы ты портил мне праздник, я бы тебе сказала. Но поскольку ты тут сидишь, знай, что ты и создаешь этот праздник. Во всяком случае, в немалой степени.

– Приятно это слышать, – сказал польщенный Свен, с облегчением отмечая, что все казавшееся ему неправильным, вполне возможно, в глазах Кристины выглядело правильным. – За что выпьем?

– За что бы ты хотел?

– За светлое будущее, – пожал плечами Свен.

– Отлично, – подтвердила Кристина, несколько раз утвердительно кивнула и, отпив вина, сказала: – Я уверена в твоем светлом будущем.

– Почему это? – усмехнулся Свен, не разделяя такой уверенности.

– Просто так. Вот знаю и все. Знаю, что ты обретешь многое из того, что еще сейчас тебе кажется недосягаемым. Знаю, что тебе суждено сыграть важную и ответственную роль. И знаешь что? Я хочу, чтобы ты мне поверил. Потому что я в таких вещах не ошибаюсь.

Вознесенный этими речами на вершины блаженства, Свен чувствовал, что хочет броситься ей в ноги и покрыть их поцелуями. О том, каким же образом он сможет добиться обещанных успехов он и не собирался думать.

– Нет, серьезно, – продолжала Кристина, возможно, расценив его восторженную улыбку как недоверие. – Взять хотя бы ту девушку. Я видела в ней… как бы это сказать… во всей ее реакции на мир, во всем ее мироощущении видела, что она на пороге рубежа, за которым ее ждет желаемая перемена.

– И что? Твое предсказание сбылось?

– Да какое предсказание, – поморщилась Кристина. – Это не связано с предсказаниями, гаданиями и так далее. Это видимость. Видимость того, что человек на грани срыва, стоит из последних сил, дрожит от самого легкого ветерка, понимаешь? И вот если в этот период времени человек найдет в себе силы выстоять, дальше обязательно все изменится. К лучшему. Обязательно.

– И чего она хотела?

– Что хотела, то и получила, – уклончиво ответила Кристина.

– То есть я тоже на грани?

– Похоже на то.

О да! Он страдалец на грани безумия. Таковым ему и хотелось быть.

И вот он глядит ей в лицо и тяжело вздыхает.

И он даже не понимает, что он творит.

А она выпивает свой бокал вина и откидывается на спинку кресла, раскидывая по плечам волосы и устремляя в него свой огненный взгляд, преисполненный чем-то, что Свен никак не может распознать. И это «что-то» продолжает его пугать и тем не менее заставляет лезть руками в этот огонь.

– Ты мне нравишься, Свен, – спокойно говорит она.

И он чувствует эрекцию. И не может произнести ни слова в ответ. Он боится. Боится, потому что перед ним самое страшное в его жизни искушение. Боится, как самый последний трус. И в голове его звучит голос персонажа из одного знаменитого фильма: «Если ты ждал подходящий момент, это был он». Да, Свен ждал. И вот он наступил. И все, чем Свен смог встретить этот момент – это страх.

И он чувствовал, как земля уходит у него из-под ног, как демон в его голове начинает хохотать и кричать: «Ничтожество! Посмотри, какое же ты непутевое ничтожество! Молчи и сгорай от стыда!» И к этому демону подключается отец и рычит ему в лицо: «Ты не Свен Оффер. Ты Жак Простак». И он молит, чтобы она сказала что-нибудь еще, чтобы освободила его от этой пытки. Чтобы сказала что-нибудь так, как умеет только она. Чтобы он вознесся с глубины своей никчемности на вершины своего мнимого величия. Скажи же, милая Кристина! Скажи что-нибудь.