Это не любовь...

На меня обрушились воспоминания всего произошедшего сегодня днем, и пряча от него свои чувства, с которыми я не смогла быстро совладать, я закрыла лицо руками.

Нельзя мне сейчас быть слабой! – внутренне я влепила себе пощечину, пытаясь привести в чувство – всё случившееся мой косяк!

Не сама ситуация – она следствие… Но всё, что к ней привело… Нужно было остановиться в самом начале, когда он еще мог меня отпустить… нужно было довольствоваться Викторией и позволить прожить ему этот год не со мной, а параллельно!

Словно услышав эти мысли, он через секунду уже оказался рядом со мной.

– Анечка…

Как больно…

Мои руки рефлекторно соскользнули на солнечное сплетение, и я вжала сильнее ладони, пытаясь и закрыться, и обезболить себя одновременно. Ничего не получилось, и я, теряя силы, упала на кровать.

Его рука взлетела в этот же момент и замерла у моего лица. Но пальцы приласкали не кожу, а всего лишь прядь волос, лежащую рядом на подушке.

– Как ты себя чувствуешь…?

– Всё хорошо… - пряча лицо в подушку, соврала я.

Его рука рядом с моим лицом сжалась в кулак. И я разревелась, всхлипывая и вжимаясь в подушку.

Невозможность управлять эмоциями, и их болезненное обострение сводило ума – что со мной?

– Почему я плачу? – я прижала губы к его кулаку, и он моментально разжал его.
– Что со мной?

– Дроп…

– Не понимаю…

Мне хотелось спрятаться, забиться куда-нибудь подальше, выплакаться и впасть в кому.

– Психофизиологический шок… Потеря доверия и разочарование в верхнем… - его голос был хриплым, а интонации… - так бывает, когда верхний заходит за хард саба… не удержал предел… или не реализовал отданный контроль… или резкий выход из сессии… потребности не удовлетворены, а пределы нарушены… это стрессовый психокомплекс нижнего, гормональной природы - неудовлетворённое состояние, разочарование, пустота - депрессия… и всегда – ошибка верхнего.

Его ладони легли мне на спину, и мои мышцы судорожно сжались. Он тут же одернул руки.

– С твоими нижними такое раньше было?

– После первых спейсов легкий дроп есть почти у каждого – гормональный откат… Сабспейс, сабдроп – это гормональная синусоида… И легкий спад, и опустошение – это норма после яркого экшена. Но в результате ошибки - никогда. Но я видел… пару раз… на сессиях у других пар.

Его пальцы снова нежно поглаживали прядь моих волос рядом с лицом. Слезы текли ручьями безостановочно, но голос уже становился ровным. Я развернулась, отыскивая его глаза, и немного пододвинулась ближе к его руке, мне хотелось чувствовать его прикосновения. Но он незаметно отодвинул ее.

– Почему я не могу себя контролировать...?

– Твой контроль отдан… у тебя его нет…

– Он у тебя?

– Нет… Я не справился… Не удержал….

– Где он?

– Нигде, малыш… Его нет пока нигде… - не уверена, что он сказал это вслух.

Во всем теле и, в принципе, внутри была какая-то непреодолимая слабость, и мне нужно было хоть что-то, чтобы опереться и удержаться – когда твой контроль нигде – это ужасно…

– Помоги мне… - шепнула я, опять прикоснувшись к его руке губами. Со стоном он медленно опустился лицом на мой живот.

От его прикосновений меня опять немного скрутило, но в этот раз он не отстранился.

– С этим почти ничего нельзя сделать… - простонал он тихо и болезненно.
– Это пройдет со временем… Тебе так плохо из-за того, что тебя вырвали на пике спейса… Ты очень чувствительная девочка…

В ушах звенело, в голове была пустота и тяжесть.

– У верхнего бывает дроп?

– Топдроп… редко… Только когда он и сам погружен полностью… и что-то происходит запредельное…

– Ты был погружен…

– Был…

– Делай что-нибудь! – потребовала я, понимая, что ему сейчас не легче, - мы не должны чувствовать это…

– Я не умею… - его дыхание было прерывистым, а пальцы сжимали подушку.

– Это твои проблемы.

Интуитивно мне казалось, чтобы остановить это надо, чтобы мой контроль снова вернулся к нему, и тогда он сможет выровнять себя и, как следствие, меня.

Через несколько минут метаний он навис надо мной, заглядывая в глаза.

– Ты доверяешь?
– заправил мне Илья за ушко выбившуюся прядь.

– Всегда… - моргнула я ему, и, перехватив его руку, прижалась губами к ладони.

Закрыв глаза, он медленно облизал нижнюю губу, проходясь по ней зубами и, сглотнув, открыл их снова.

Его взгляд изменился, и мои ощущения стали парадоксальны – на меня одновременно хлынуло и спокойствие, и сильная тревога.

Сместив ладонь мне на шею, он прижал пальцы к вяло бьющейся артерии. Его пальцы слушали пульс. Его лицо в секунду оказалось близко-близко, и глаза закрыли собой весь остальной мир. Он молчал…

Рука на моем горле пришла в движение, и он начал сжимать мою шею, перекрывая доступ кислорода, вздрогнув, я слегка запаниковала и накрыла его руку своими, не решаясь мешать ему.

– Убери руки, – тихо и спокойно приказал он, сжимая чуть сильнее. И мои пальцы тут же впились в его в попытке оторвать.

– Нет, – отрезал он, отпуская меня и позволяя сделать несколько вздохов.
– Руки мне на грудь.

Я подчинилась, и, погладив твердые мышцы, замерла, отыскивая его взгляд – спокойный и холодный. Его кисть опять начала сжиматься… Я ловила ртом воздух, но он не давал возможности вдохнуть. Когда мой предел был почти пройден, я впилась в него ногтями и выгнулась.

– Глубокий вдох, – приказал он, на секунду отпуская горло, и я громко втянула воздух, тут же выпуская его. Он снова сжал меня, не позволяя вдохнуть еще раз.

Моё тело паниковало, но его уверенный спокойный голос удерживал меня в его власти.

Мои пальцы гладили его грудь, но как только кислород снова стал кончаться, я дернула их к шее, умоляюще прикасаясь к его рукам.

– Я привяжу их… - нахмурился он, снова отпуская меня на секунду.
– Вдох глубже.

Я втянула в себя воздух, сколько смогла и почувствовала, как закружилась моя голова. Я слегка опьянела…

Как только я выдохнула, он снова сдавил мою шею, пока мои пальцы нервно бродили по его коже на груди. Невыносимое давление в легких, жар и снова спасительный вдох. Потом еще и еще… Я начала ловить ритм, и тело перестало паниковать, уже зная, что порция кислорода обязательно будет. Опьянение стало выраженней, и его взгляд начал плавить меня…

Как только я полностью подчинилась его ритму и перестала сопротивляться, он отпустил мое горло.

– Умница… - шепнул он, разглядывая мое лицо.