Это не любовь...

Отобрав у него косяк, я еще разок затянулась, пытаясь выделить то состояние, в которое погружает меня марихуана, и идти навстречу ему уже самостоятельно, без стимулятора.

Кажется, у меня получалось, и я вернула косяк Женьке.

Композиция № 48_Золото Ацтеков – Шаманская

– Чего ты больше всего боишься в смерти?

– Не знаю… неизвестности, наверное, и того, что эта неизвестность принесет…

– Принесет именно то, что ты будешь ожидать от нее. Чего ты ожидаешь?

– Страх… боль… не знаю! Такая глупая истерия внутри… а вдруг я делал что-то неправильно, и там меня ждет наказание! А я делал!

– Кто будет наказывать тебя?

Стянув с шеи шарф, я обошла его сзади и прижала ткань к его глазам, немного помедлив, завязала их.

– Не знаю… тот, кто имеет право на это…

– Имеешь право только ты… якобы наказание – это попытка удовлетворить твое собственное чувства гармонии, равновесия и справедливости. Если по своей сути ты нарушил его, у тебя возникает потребность восстановить равновесие. И реальность изменяется так, чтобы дать тебе такую возможность внешними обстоятельствами. Этот процесс никогда не прерывается, как только мы достигаем полного равновесия, карма становится ровной, и у нас больше нет необходимости рождаться в материальном мире. После смерти тебе дается концентрированный тренинг, который устроен по такому же принципу, что и твоя жизнь, только на порядки интенсивнее, – я шептала ему это все на ушко, раскручивая вокруг оси и заставляя потерять ориентиры, - твоя задача осознать, что все происходящее с тобой - всего лишь отражение твоей сущности, если внутри страхи, то реальность будет пугающая, если внутри насилие, то агрессивной, если внутри покой и доверие, ты будешь умирать, так как умирала в детстве я. Ничего, что отсутствует внутри тебя, с тобой не произойдет… Что у тебя внутри мой умирающий кот?

– Не знаю… - шепнул он, - страх… там много страха и нет доверия, о котором ты сказала.

Достав из сумки наручники, я застегнула его запястья за спиной.

– Ты должен научиться идти навстречу своему страху, доверяя без оглядки. Страх не должен влиять на твои решения…

Мой мозг был задурманен, и я чувствовала, как раздваивается реальность, прижавшись к его спине, я словила его ощущения, мой голос звучал для него как переменное стерео, а тело было расслабленным и непослушным.

– Я буду твоим страхом, но ты должен доверять мне… слушайся меня без сомнений, как бы сомнительно и страшно тебе не было… Я начала медленно раскручивать его в другую сторону, - ты помнишь, где мы?

– На крыше… - шепнул он, останавливаясь.

– На этой крыше нет перил… - напомнила ему я, - если ты подойдешь к краю, ты просто полетишь вниз… - подтолкнув его в спину, я вынудила его сделать несколько шагов, а потом он притормозил, сопротивляясь моему давлению в спину. – Самое страшное в смерти – это страх смерти… Тобой не должен руководить страх… иди… - снова подтолкнула я его.

– Я не хочу! – уперся он, - я боюсь…

– Нет… - возбужденно зашептала ему я , - ты еще не боишься… Попробуй прочувствовать ситуацию… ты один со мной здесь… мы под наркотой и нет никакой гарантии, что я вменяема, в принципе… ты в моей власти – зрения у тебя нет, как и рук, которые могут тебе помочь вернуть его… Вспомни, кто такая я… - я сместила себя в легкое сумасшествие, позволяя ему почувствовать этот ментал, - что ты знаешь обо мне? Быть может, я маньяк… быть может, у меня есть намерение убить тебя изощренно… быть может, это всё очередной мой сумасшедший эксперимент… ведь никто не знает, что ты тут со мной… никто же не знает? – рассмеялась я, уже зная наверняка, что он не звонил Илье.

– Блляяять! – попытался выбраться он из моих чар, - это все ебучая трава. Это просто…

– Нееет… мой почти мертвый кот… мы идем с тобой к краю… я же обещала, что провожу тебя туда… - продолжала смещать я его в страхи, внутренне сама разворачивая вариант, при котором смогу столкнуть его вниз, он должен чувствовать, что я не шучу!

– Иди… - толкнула я его в спину, и он снова сделал несколько шагов вперед, опять замирая. Вена на его шее колотилась во всю, а, значит, уровень адреналина был уже достаточным.

– Не останавливайся… ты должен доверять мне, какой бы ужасной и пугающей я не была! Смотри на свой страх со стороны… он отдельно, ты отдельно…

– Я убью тебя Симоненко… - выдохнул он.

– А ты уверен, что я это она? – холодно шепнула ему я, подталкивая в спину, – быть может, ты уже мертв, и это все игры разума… Как ты определишь, что ты еще жив?

Сглотнув, он заткнулся и сделал еще пару маленьких шагов к краю,

– Маньячка… - его голос дрогнул.

– Доверяй мне…- опасно захихикала я, уже сама немножко сходя с ума и чувствуя, как трава усиливает его созданную мной паранойю.

Остановив, я опять несколько раз повернула его, снова сбивая направление и толкнув в спину, подвела к краю, громко вдохнув от ощущения опасности и стометровой пропасти перед нами. Ветер ударил нам в лицо и Женька окаменел.

– Ты знаешь, где мы? – зашептала я ему в ухо.

– Край крыши… - он попытался сделать шаг назад, но уперся в меня, и я снова надавила ему на спину, не позволяя отступить… до края на самом деле было еще около метра, но именно с этой стороны на расстоянии метра в полу был небольшой порожек, который с других сторон был на самом краю крыши, и я решила использовать эту иллюзию, чтобы обострить его ощущения.

Я еще раз надавила ему на спину и носки его кросовок уперлись в бетонный порог. Он стоял у такого, когда рассматривал сверху город и сейчас был уверен, что перед ним обрыв площадки. Он вздрогнул и немного потерял равновесие, задыхаясь от адреналина.

– Страшно? – зашептала я, на всякий случай покрепче удерживая его за наручники.

– Пиздец! – дрожащим голосом ответил он.

– Ты обещал мне доверять… ты же хочешь в свой покой и безмятежность… ты должен научиться отделять себя от своих страхов… Прыгай… - шепнула я ему, и он, качнувшись, попытался найти равновесие, перехватывая мои руки своими за спиной.

– Нет… - неуверенно закачал он головой.

– Твой страх только в твоей голове… «Шагни навстречу и обними, поцелуй кровавую пасть!» - шептала я ему в другое ухо, – бояться нечего… все будет хорошо… верь мне… прыгай… ты уже мертв… ты выбираешь сейчас между страхом и доверием. Что выберешь, с тем и уйдешь… это всего лишь отражение тебя… Поменяй нас в мыслях местами… я стою с завязанными глазами на краю, а ты просишь прыгнуть меня… смог бы ты обмануть мое доверие, предать мои ожидания? Смог бы ты столкнуть меня вниз?

– Нет…

– Я только твое отражение… если не можешь ты, то и я не смогу… смело прыгай… поверь в себя … действительно ли ты не можешь? Или можешь? – зашептала я ему в другое ухо, раздваивая его восприятие… ведь если бы мог, тогда ты разобьешься… я же только твое отражение и могу восстанавливать только то, что ты представляешь из себя…

– Я бы не смог! – отрицательно качнул он головой.

– Тогда сейчас это ты держишь меня на краю, уговаривая прыгнуть, будучи уверенным, что я не разобьюсь… чего ты тогда боишься? Толкай меня… прыгай! – уговаривала я его. – Верь мне! Верь себе! Иди на свой страх… он иллюзия… прыгай… разве я могу сделать что-то плохое с тобой, если ты на это не способен? Ты веришь себе? Прыгай…