Это не любовь...
Шрифт:
7 октября
Откладывая в сторону раздобытую мне сегодня ребятами в библиотеке для подготовки к завтрашнему коллоквиуму энциклопедию – сама я катастрофически не успевала попасть туда в короткие часы ее работы – я взглянула на время и решила всё-таки рискнуть.
Третий час ночи… Наверняка дежурный уже мирно спит.
Накинув на плечи плед, я тихо выскользнула в коридор и, стараясь не шлепать босыми ногами, отправилась в компьютерную комнату, расположенную как раз за комнатой дежурных. Из-за
Дверь оказалась, как обычно, не закрытой, и я ввела в ближайший компьютер логин и пароль Сашки, который, конечно же, выдал мне все свои доступы при первой просьбе – мой доступ пока отслеживался админами.
Прям концлагерь какой-то! – запсиховала я опять на ситуацию.
Отыскав недостающие куски информации, я отправила их на принтер, молясь, чтобы его тихое жужжание не было услышано за стеной и, подхватив теплые спасительнее листочки, занесла палец над кнопкой, планируя выключить компьютер.
Но…
Быстро пробежав пальцами по кнопкам, я вошла в почту и проверила входящие. Ткнув мышкой на долгожданное письмо я, улыбаясь, погрузилась в чтение.
Дочитав, я настрочила в ответ пару слов и только прикоснулась к кнопке «enter», чтобы отправить, как почувствовала горячее дыхание у себя на затылке.
От неожиданности я дернулась, но чьи-то руки придержали меня за плечи.
– Ну, ты еще давай закричи! – ехидно зашептал знакомый голос, и я с облегчением осела обратно.
– Борис Олегович… – закатила я глаза. – Нельзя же так с беззащитными девушками!
– Ты хоть представляешь масштаб бедствия, если тебя сейчас спалят? – в его голосе чувствовалась улыбка, и медленно перебирая пальчиками он, как паучок, спустился к моей груди, прикрытой только легкой маечкой.
Ах, Боречка, Боречка… – ухмыльнулась я.
– Какой смелый мальчик! – шепнула я и, вставая, сорвала с себя майку, решительно разворачиваясь к нему и присаживаясь на стол, демонстративно развела ноги.
Он замер раскрыв рот и ошалело моргая на меня большими глазами.
Вкусно! – я громко втянула воздух сквозь лёгкий агрессивный оскал.
Он не двигался и не подавал никаких признаков вменяемости.
В принципе на это и расчет… – кайфовала я от его шока.
– Ты бы хоть предупредил, что только дразнишься! – подмигнула я ему и кинула в руки маечку. На автомате он перехватил её. – Ладно, герой-любовник, – захихикала я, - Пойдем по койкам…
Накинув плед, я подхватила распечатки и потихоньку скользнула в холл.
– Кому хоть писала? – раздался сзади ангельский шепот.
– Как бы брату, – хихикнула я.
– "Как бы" - это как?
– Ревников!
Ооо, блять!
– Ревников – три бала за ночные похождения! Симоненко – десять!
– ПОЧЕМУ!? – развернулась я, заглядывая в довольные глаза воспитателя и готовясь к «бою».
– Пять за нарушение запрета на
посещение компьютерного класса, – кивнула она на мои распечатки. – И пять за ночные хождения…– Но ему ТРИ! – кивнула я на стоящего рядом ангела, натягивая поплотней плед.
Думаю, прилетит еще десятка, если она обнаружит под ним мой топлесс.
– Да… – ухмыляясь, подтвердила она. – Ему за похождения, а тебе за похождения в компании мальчиков.
Разъяряясь, я медленно перевела взгляд на Ревникова.
– Я помогу тебе отработать… – зажмурился он.
– Вот уж не сомневайся! – психанула я и снова, развернувшись к ней, язвительно добавила: – Эротических снов вам, Алла Сергеевна. Может хоть они снизят степень вашей чрезмерной увлеченности ночным времяпровождением молодежи!
Расправив плечи и громко шлепая, я зашагала в свою комнату, с удовольствием прислушиваясь к тому, как возмущенно выдохнула эта ханжа мне вслед.
***
26 октября
Открыв шкаф, я выбирала что-нибудь наиболее провокационное. Через час мне «на ковер» к директору и, если уж вылетать, то, как говориться, с музыкой!
Хотелось оторваться напоследок и покайфовать от их возмущения.
Хотя, надежда, конечно, есть… Директор не так плох! Да и несколько педагогов вполне интересные персонажи и благосклонно ко мне настроены.
Все – мужчины… – нахмурилась я. – Да и ладно!
Мужской педагогический состав школы был на порядок сильнее женского, и его мнение было значительно весомее.
Одев дерзкое мини, я накрасила губы алым и взбила непослушные пряди… И ботфорты… на высоченно шпильке – хер знает, как я дойду в них по нашим горным тропам к административному корпусу... Но я, блять, дойду!
Я – псих! – ухмыльнулась я себе и добавила к образу смачный «смоки-айс», – Убейтесь об стену, милые дамы – я иду «завтракать»!
Накинув дубленку, я отправилась на свою очередную казнь. Быть может, последнюю.
Оценив последствия отчисления, я в очередной раз психанула - вот уж хрен им! Надо как-то это переиграть…
Морозный свежий воздух ударил мне в лицо, и я надела капюшон, аккуратно вышагивая по подмороженной утренним холодом земле. Я выбрала лесную тропку, понимая, что окончательно опоздаю, если пойду по окружной асфальтированной дороге. А мне бы хотелось, чтобы меня отчислили хотя бы в моем присутствии.
– Симоненко… Ты бы лучше босяком… – усмехнулся нагоняя меня мой бородатый и неприветливый историк. – Я бы оценил... Но не сомневаюсь, что женский коллектив твой прикид приведет в полный восторг!
– Привет, Стеф Иванович! – усмехнулась я, подхватывая его под подставленный мне локоть. – Для них и стараюсь…
– Убьёшься еще… – прокомментировал мне он свой жест. – А мне потом отвечай за твое несанкционированное падение с такой высоты.
Он поежился от холода и недовольно забурчал: