Это (не) твой ребенок

Правда, не совсем все. Девушка умолчала о том, что творится в ее собственной душе, когда она думает об этом толстокожем чурбане.

Борис молча выслушал ее монолог. Возразить было нечего. И, что странно, хотелось, чтобы она говорила еще и еще. Убеждала его в неправоте, да и вообще, в чем угодно. Лишь бы говорила. Ее голос, несмотря на требовательные и даже резкие нотки, успокаивал Бориса, настраивал на лирический лад.

Он с обожанием и нежностью посмотрел на Катю. Улыбнулся.

— Я тебя услышал. Постараюсь не вмешиваться, хотя, если честно, будет трудно. Только у меня есть к тебе одна просьба. Давай на «ты». Так будет проще. А?

— Нет проблем. Я только за. Надеюсь, мы договорились. Пусть все идет, как идет. Даже если у Марины с Павлом не сложится, ей не в чем будет упрекнуть Вас. Прости, — тебя.

Катя подарила Борису свою обворожительную улыбку и стала прощаться.

— Я провожу?

— Нет, спасибо. Побегу.

Борис смотрел вслед девушке и понимал, что пропал. Совсем пропал.

Вернувшись домой, он постучался к сестре. Та долго не отвечала. Сердце Бориса ухнуло в бездну. Он резко толкнул дверь. Громко выдохнул застрявший в горле воздух. Маняша спала, свернувшись клубочком, словно котенок. Она улыбалась во сне.

Борис еще раз вздохнул с облегчением и, на цыпочках выйдя из комнаты, тихонько притворил за собой дверь.

Глава 13

Выпроводив Ольгу, которая, кстати сказать, и не подумала навести в квартире порядок после своих кутежей, Павел сделал заказ в клининговой компании. Хотелось навести идеальную чистоту, чтобы, как говорится, и духу от бывшей здесь не осталось.

Квартира засияла, заблестела и радовала свежестью. В душе Красницкого тоже было радостно и свежо. Он был настроен решительно. Припарковав джип у дома Марины, Павел на одном дыхании взбежал на третий этаж, не воспользовавшись лифтом.

Сам того не подозревая, он тем самым все же оставил себе несколько минут в запасе. Волнение зашкаливало. Нажал кнопку звонка. За дверью никакого движения. Позвонил второй, третий раз.

Ему казалось, ожидание длилось вечно. На самом деле, прошли считанные секунды.

Борис открыл дверь. Перед ним стоял Павел. Первое желание брата — вытолкать Красницкого взашей. Но, вспомнив обещание, данное Катерине, он, не глядя на Павла, буркнул:

— Чего тебе?

— Позови Марину, — взгляд уверенный, твердый.

Ни слова не говоря, Борис постучался к сестре. Она уже собиралась бежать в университет.

— Там это… к тебе, — Борис ушел на кухню.

Маринка, решив, что за ней зашла Даша, чтоб вместе отправиться на лекции, распахнула дверь и застыла:

— Ты? — девушка растерялась.

— Мариша, ты выйдешь за меня замуж?

До нее не совсем дошел смысл его слов.

— Как ты меня назвал? — первое, что пришло в голову от неожиданности.

— Мариша. А что?

— Мне нравится! А то всё Маняша, да Маняша. Как маленькую. — Она не отрываясь смотрела на Павла, все еще не постигая значения других его слов. Но уже морщила брови, пытаясь восстановить их смысл.

— Ты не ответила на мой вопрос, — сердце Павла болезненно сжалось: неужели откажет?

Марина молчала. Разум отказывался помогать ей.

Павел не выдержал и, взяв ее руки в свои, повторил уже поникшим голосом:

— Выходи за меня замуж, — глаза в глаза. Шквал эмоций у обоих. Справиться трудно.

Наконец, Марина произносит:

— Я согласна. Но Борис… — радость постепенно сменяется волнением и страхом.

А Павел, наоборот, освободившись от сковывающего ужаса перед отказом, радостно обнял девушку и, уже не сдерживаясь, поцеловал ее.

Земля уплыла под ногами Марины, она обмякла в крепких и мягких руках любимого. Долго ожидаемый поцелуй растворил ее сознание, оставив только необыкновенное ощущение тепла, растекающегося по всему телу, по каждой его клеточке, и рождающего желание застыть навсегда в объятиях Павла.

Она уже не думала о гневе брата. Мир обретал очертания только в единении с Павлом. Девушка прижалась к нему и шепотом произнесла:

— Не оставляй меня здесь. Я хочу к тебе.

— Мариша, милая. Я люблю тебя. Мы будем вместе. Только будь стойкой. Я должен попросить твоей руки у Бориса. Но даже если… — Марина перебила его:

— Я убегу! — Павел погладил ее по голове.

— Надеюсь, это будет крайняя мера. Пойдем к нему. — Красницкий уверенно открыл дверь, и они вошли вместе, представ перед Борисом не покорными и безропотными, а решительными.

Даже в глазах Маринки не было страха. Она стояла рука об руку с человеком, которого любила, и это вселяло в нее силу, способную преодолеть любые препятствия на пути к своему счастью.

Тяжелый взгляд Бориса не испугал ни ее, ни Павла. Крепко сжимая ладошку Марины, он заговорил:

— Борис, мы любим друг друга. Я прошу руки твоей сестры. Обещаю, что буду любить, беречь и защищать ее, как это делал ты.

Больше всего Борису хотелось прогнать Красницкого. Но он видел перед собой взволнованное лицо сестренки, его маленькой и уже такой взрослой Маняши.

Молчание затянулось.

— Боря! — Марина готова была расплакаться. Силы придавала только рука Павла, крепко и нежно поддерживающая ее.

Борис растрогался:

— Бог с вами… Я не против, — он отвернулся на секунду, чтобы скрыть блеск увлажнившихся глаз. Затем обнял сестру. Крепко пожал руку Павлу и строго добавил:

— Только чтобы все по закону, официально.

— Естественно, — радостно заверил Павел. — Может, помиримся?

— Да ладно тебе. И так уж помирились. Они скрепили мир крепким дружеским объятием с традиционным похлопыванием друг друга по плечу.

Маринке хотелось прыгать от счастья. Но, чувствуя ответственность за свое взрослое поведение, она сдерживалась, с восторгом наблюдая перемирие двух самых дорогих людей.

— Так, может быть, чай? — уже по-хозяйски спросила она.

— Оно, конечно. Только у меня есть кое-что существеннее, — Борис достал непочатую бутылку коньяка. Марина засуетилась с закуской.

— А знаете что? Я предлагаю отметить это событие в ресторане. Мариша, и подружек пригласи.

— Разве что только Катю, — она взглянула на брата, тот опустил глаза. — Не хочется пока афишировать нашу помолвку.

— Ишь ты, какие слова знаешь, — удивился Борис.

— А то! Я ведь уже большая девочка. Ты не заметил?

— Да уж. Совсем взрослая. Я рад за вас, ребята, — он, наконец, расчувствовался. — Простите меня, если был в чем-то неправ. Будьте счастливы.

Мысли опережали произносимые им слова. Он весь был в предвкушении встречи с Катериной. Благодарность к ней переполняла его. Ведь именно благодаря ей он сумел победить в себе ревнивца и не препятствовать счастью сестренки.