Это (не) твой ребенок

Она жила прошлыми воспоминаниями и раскаянием о содеянном.

Навещая жену, Павел встречался то с полным равнодушием к нему, то видел в глазах оттенки осуждения, порой — даже ненависти.

Бориса и Катю то ли не узнавала, то ли делала вид, что не узнает их.

Врач советовал не тревожить ее раненую психику вопросами, вызывающими тяжелые воспоминания. Но эти вопросы она задавала себе сама, и они постоянно бередили ей душу.

Оживая, Марина пыталась объяснить себе, где, когда, как и чем она прогневала Господа. За что ей ниспослано такое наказание? Она не роптала. Она доискивалась объяснения, но не находила ответа, почему она дважды потеряла самое дорогое — долгожданного ребенка.

При встречах с мужем опускала глаза. Боялась увидеть в них осуждение за то, что не сумела уберечь их счастье. Еще — за содеянное зло и за свой эгоизм.

Изводила себя мыслями о чувствах той матери, которую хотела лишить счастья материнства.

Психотерапевт, работающий с ней объяснял ей ее поступок болезненным состоянием, но Марина продолжала корить себя, доказывая себе же, что нет ей прощения.

Самобичевание становилось непреодолимой преградой к полному выздоровлению.

Павел страдал не меньше. Комплекс вины сформировался и у него. Он мечтал о счастье для Мариши, а оказался виновников ее нездоровья. Ведь, как рассуждал он, если бы не выпитый бокал шампанского, все могло обернуться по-другому. Первая девочка могла бы родиться здоровой, успей он вовремя доставить жену в больницу.

Со вторым ребенком опять же винил себя. Стараясь найти причину своей виновности, доходил до абсурда: вот если бы… Тут его фантазия рисовала самые невероятные варианты возможного поведения, при котором все обернулось бы по-другому.

Но действительность не признает условного наклонения. В ней все совершается по каким-то своим, никому не ведомым законам. И главный из них — закон подлости, при котором все совершается вразрез планам и чаяниям человека.

Днем Павел был поглощен производственными вопросами, после работы спешил к Марине. Рассказывал ей, как прошел день, ждал ответной реакции, но она все больше молчала.

Беседуя с врачом, Павел каждый раз справлялся о том, возможно ли полное восстановление психики после столь серьезного потрясения. В ответ тот только пожимал плечами:

— Все зависит от нее самой.

— Но почему она все время молчит? Как мне ее разговорить? Помогите, посоветуйте что-нибудь. Ведь есть же какие-то методы!

— Безусловно. Ей нужны положительные эмоции. А где их взять? — усталый взгляд психотерапевта говорил о том, что ему самому нужно встряхнуться от повседневного рутинного общения с людьми, погруженными в свой особый мир.

— Что я могу сделать? — Павел терял терпение. Он считал, что Марине пора домой, но врач не соглашался с ним, утверждая, что любая мелочь дома может спровоцировать новый стресс и все его усилия будут напрасны.

— Обратите внимание, она стала внимательно слушать собеседника, взгляд вполне осмысленный, а отказ от общения со временем тоже пройдет. Постарайтесь радовать ее.

— Совет, конечно, дельный, — думал Павел, направляясь к машине. — Только чем я могу порадовать мою Маришу? Ее ничего не интересует. Да, она изменилась, но мысли ее не обо мне, она застряла в том ужасном дне, когда решилась на старшный шаг.

— Красницкий? — его грустные размышления прервал знакомый голос. Это был Лаврецкий.

— Как супруга, выздоравливает?

— Что-то застряла она в депрессии. И никак. Врач говорит, нужны позитивные эмоции. А сам домой не советует. Может быть, дома Мариша бы и разморозилась, а тут, — Павел обреченно махнул рукой.

— О моей подсказке не задумывался?

— Какой подсказке? — Красницкий сдвинул брови, пытаясь вспомнить, что советовал ему Лаврецкий. И вдруг молнией сверкнули его слова: «Девочка — отказница… Так что Вам действительно повезло.»

Павел вскинул на Лаврецкого глаза. В них отразился ураган мыслей и чувств: досада на себя, радость озарения, благодарность этому удивительному человеку.

— Вы — действительно чудо-доктор! Спасибо Вам. Я побегу. Теперь я знаю, что делать!

— Ну-ну, беги. И пусть тебе повезет…

Глава 33

Красницкий буквально вбежал в приемную роддома. Решительными шагами он направился прямиком к Резнику:

— Иван Ильич, — голос его выдавал волнение, — я за дочкой.

— Я Вас не совсем понимаю, — выразил Резник удивление.

— Помните тот случай с похищением ребенка? Так вот я муж той женщины — Марины Красницкой.

Иван Ильич укоризненно посмотрел на Павла:

— Я-то помню. А вот Вы, батенька, опоздали. Девочки у нас нет. Что же Вы так долго собирались?

В области сердца Павла что-то гулко ухнуло. Он тяжело опустился на стул. В глазах застыла безнадежность. Резник подошел к нему и, тронув за плечо, произнес.

— Да Вы не отчаивайтесь раньше времени. Мы вынуждены были перевести девочку в Дом малютки. Это буквально напротив нашей больницы. Может быть, ее еще не удочерили. Так что поспешите.

— Но я не знаю, ни как ее назвали, ни какая у нее фамилия. А мне нужна именно эта девочка.

— А вот мы сейчас и выясним, — он достал папку, на которой крупными буквами было написано «Отказники». У Павла расширились глаза:

— И что часто от детей отказываются? — у него не укладывалось в голове, как, по какой такой важной причине можно отказаться от своего ребенка.

— Не часто, но бывает. Сейчас посмотрим. — Иван Ильич внимательно перелистывал документы: — А вот и наша путешественница. Алиса, — Павел вздрогнул: «Не может быть, таких совпадений не бывает!», — а Иван Ильич продолжал: — Любимова. Это уж наши медсестры напридумали, — добавил он. Так Вы уж поторопитесь. Всего неделю назад и перевели.

Павел с замиранием сердца входил в Дом малютки. Мысленно он молил Бога, чтобы Алиска, их Алиска была еще там…

* * *

Молодой мужчина бережно и с нескрываемой гордостью нес конверт с младенцем. Он то и дело смотрел на ребенка, заботливо поправляя кружавчики.

У входа в отделение, где лечилась Марина, Павла остановил лечащий врач:

— Куда это Вы с ребенком? Хотите довести жену до полного безумия?! Я не позволю!

Красницкий молча отодвинул его в сторону и уверенно направился к Марининой палате. Когда Павел приоткрыл дверь, он увидел обычную картину: Марина сидела у окна, напряженно вглядываясь вдаль. Мысли ее были далеко. Она не отреагировала на звук открываемой двери.

Павел тихонько позвал ее:

— Мариша, а вот и мы…

Марина вздрогнула и резко встала. В глазах отразился ужас:

— Паша, что ты сделал?! Ты же понимаешь, что это преступление!

— Марина, солнышко мое, успокойся. Нет никакого преступления. Я удочерил малышку. Теперь это твой ребенок. Твой и мой. Посмотри, какая она красавица. Наша Алиса.

Марина полными слез глазами смотрела на мужа. Осмелев, она подошла к мужу и, все еще не веря, что это не сон, взяла девочку на руки. Осторожно прижимая малышку к себе, она спросила: