Этрусское зеркало

Наконец он сбавил скорость, обернулся.

–  Дорога почти пустая, теперь близко держаться нельзя - заметят. Придется приотстать, - объяснил Глебу водитель.
– Куда они, не знаешь?

Глеб, сцепив зубы, помотал головой.

–  Это хуже, - вздохнул таксист.
– Но ничего, попробуем не упустить. Улицы темные, хоть глаз коли…

Глебу захотелось спросить, где они, но он не смог - челюсти свело намертво. Неужели Алиса… Нет! Ему казалось, что он спит и видит страшный сон, который вот-вот кончится. Зачем Алиса приехала сюда?

Такси остановилось.

–  Выходи, - сказал шофер.
– Дальше ехать нельзя. Мне пойти с тобой?

Глеб, как пьяный, вышел из машины, ничего не соображая. Ревность, жгучее сожаление и боль затопили его, оглушили и ослепили. Он пошатнулся, но устоял на ногах.

–  Эй, ты обкурился, что ли, братан?
– глухо, издалека донесся до него голос таксиста.
– Осторожнее там…

Глеб оттолкнул руку паренька и побрел вперед.

Остальное происходило для него в тумане тяжкого, непереносимого отчаяния. Кто-то невидимый вел его по темной, заросшей кустами улочке, нашел удобное для наблюдения место… сам Глеб этого не смог бы. Он потом почти ничего не вспомнил, кроме «Рено» с двумя красными огоньками сзади, вышедшей из него Алисы и подавшего ей руку… чудовища. Великан в этот раз принял другое обличье - нелепое и оттого еще более ужасное. Что за шутовской наряд? Что за трущобы вместо волшебного дворца?

У Глеба помутилось в голове…

–  Братан… братан…

Последнее, что он увидел, - склоненное над ним лицо таксиста с оттопыренными ушами.

«Почему у тебя такие уши?» - хотел спросить Глеб, как в сказке про Красную Шапочку, но не успел - провалился в спасительную бархатную черноту…

Глава 14

Ева водила пальцем по карте, разложенной на кухонном столе.

–  Что ты делаешь?
– поинтересовался Всеслав.

–  Ты заезжал к Данилиным?
– вместо ответа спросила она.
– Спрашивал насчет Алисы?

–  Когда мне было?
– зевнул сыщик.
– Посмотри, который час. Двенадцать! А я только пришел… Ты почему не спишь?

–  Позвони Алексею Степановичу прямо сейчас!

–  Поздно уже… - попытался отбрыкаться Смирнов, но под настойчивым взглядом Евы сдался.
– Ладно. А что спрашивать-то?

–  Ну, ты и гусь! Обещал найти девочку, а сам…

–  Да найдется девочка и без меня, - оправдывался Славка.
– Девочки, мальчики… любовь, морковь… Я тут с кражей, с убийством Рогожина концов свести не могу! Куда ни ткнись - всюду облом!

Ева не поленилась и принесла в кухню телефон.

–  Звони. Спроси, не было ли в поведении Алисы чего-нибудь странного на протяжении последних месяцев? И еще… не произошло ли недавно в ее жизни чего-то… необычного, из ряда вон выходящего.

Смирнов сверкнул глазами, но послушно набрал номер Данилиных.

–  Леха, привет! Не разбудил?

Данилин обрадовался. Он с нетерпением ждал вестей от сыщика.

–  Какой там сон? Есть новости об Алисе?

–  Кое-что… - уклонился от ответа Всеслав.
– Мне требуются некоторые уточнения. Ты не замечал за сестрой никаких странностей в последнее время?

–  Странностей?
– сразу испугался Данилин.
– Имеешь в виду, не наркоманка ли она?

–  Ну, почему сразу наркоманка?! Просто… не появилось ли в ее поведении… заметных изменений, например?

–  Пожалуй, только одно, - подумав, сказал Алексей.
– Алиса стала очень резкой, нетерпимой, она ничего не желала слушать. Домой являлась поздно, чего раньше себе не позволяла. Могла прийти едва ли не под утро… наверное, развлекалась с этим своим Глебом. Мы с матерью ждем, волнуемся… а ей хоть бы что! Однажды я спросил, где она была, но ответа не получил. Алиса ушла в свою комнату, закрылась там и два дня со мной не разговаривала.

–  А происшествия никакого не было?

–  Да нет… больше ничего. Хотя постой… как-то вечером они пришли вместе с Глебом. Он был весь избит… из носа шла кровь. Алиса сказала, что на них за углом дома напали хулиганы… хотели отобрать у нее сумочку, что-то такое… Я Глеба не выношу, поэтому особо расспрашивать не стал, ушел к себе. А они полночи возились, отмывали кровь, примочки какие-то делали. Утром я пытался уточнить детали, но Алиса как в рот воды набрала. «Какое твое дело?» - вот все, что она сказала.

–  Когда это было?

–  В начале июля, кажется… точнее не припомню. А что, это имеет отношение…

–  Нужно проверить все варианты, - перебил его Смирнов.
– Ладно, извини за поздний звонок. Появятся новости - сообщу.

Сыщик отключился быстрее, чем Данилин успел задать очередной вопрос.

–  Ну что, довольна?

Он передал подробности разговора Еве. Та молча слушала, сопоставляя новости со своими предположениями.

–  Приятель Глеба утверждает, что парень уехал на стройку в Подмосковье один, без Алисы, - сказала она, когда Славка закончил.
– И было это примерно в середине июля. Алиса Данилина ушла из дома аж в середине августа. Не складывается!

–  Почему?
– удивился Смирнов.
– Они могли заранее договориться, что Глеб уедет как бы один, а девушка присоединится к нему в удобное для нее время. Он объяснил ей, как добираться, и…

–  Да послушай же!
– рассердилась Ева.
– Откуда у всех вас эта дурацкая уверенность, что Алиса сбежала именно к Глебу? И что она вообще сбежала?

–  А куда она делась, по-твоему?

–  Не знаю! Исчезла… Ты помнишь ее записку? «Отправляюсь в Страну чудес…» Полагаешь, она так называет глухую подмосковную деревушку, где работает ее парень? Или взятый внаем какой-нибудь старый домик без удобств?

–  Почему бы и нет?

–  Я читала ее тетради!
– горячо возразила Ева.
– И немного изучила Алису. Она далеко не проста! И отношения с Глебом у нее складывались не совсем так, как вы себе представляете.

–  Кто это «вы»?
– уточнил сыщик.

–  Ну, ты и ее брат… Этим летом в жизни девушки начали происходить какие-то перемены - ее записи становятся чем дальше, тем более запутанными и странными. Возможно, она попала в руки какой-нибудь колдовской шайки! Или… в наркопритон!

–  Вот так вот!
– усмехнулся Всеслав.
– Либо к колдунам, жаждущим принести ее в жертву дьяволу, либо - к наркошам. Ни больше ни меньше! Тебе не кажется, что ты все усложняешь, дорогая?

–  Мне не кажется, - вспыхнула Ева.
– А ты слишком легкомысленно относишься к судьбе Алисы. Это же сестра твоего друга!

–  Ладно, что еще ты там накопала?
– сдался Смирнов.
– Я действительно пустил это дело на самотек. Так не годится.

Ева заметно повеселела. Наконец-то она «достучалась» до упрямца, заставила его думать не только о Рогожине и пропавших картинах.