Этрусское зеркало

–  Какого числа?

–  Точно не помню. Ближе к середине.

–  Так ведь ты был на стройке!
– удивился сыщик.
– Работал!

–  Я приезжал, - смутился Конарев.
– Не мог оставить Алису одну. Мы пахали посменно, и в свободное время я вырывался в Москву. В бригаде об этом не знали. Я должен был отдыхать, чтобы производительность труда не страдала, а не мотаться где попало. Если бы узнали, меня бы уволили. Я ходил к электричке пешком, через лес, там есть короткая дорога.

–  Почему ты сбежал со стройки?
– напрямик спросил Смирнов.
– По какой причине?

–  Это мое дело, - огрызнулся Глеб, по-волчьи зыркнул черными глазищами.

–  Не боишься, что уволят?

–  Теперь не боюсь.

Они со Всеславом как будто играли в кошки-мышки друг с другом. Оба чего-то недоговаривали, изворачивались, ходили вокруг да около.

–  Ладно. А зачем ты мне зеркало показал?

–  Думал, ты больше меня знаешь… подскажешь что-нибудь. Откуда оно у Алисы?

Сыщик пожал плечами:

–  Сам теряюсь в догадках.

Это была половина правды. Смирнов не знал, как зеркало попало к Алисе, но предполагал, чье оно.

–  Зачем ты в склеп полез? Что искал?
– спросил Глеб.

–  Интересно стало…

–  Врешь!
– оскалился парень.
– Любопытный, значит? Тебе это чуть жизни не стоило! Тот, кто тебя закрыл, наверное, приходил потом, проверял… живой ты или сдох? А тебя и след простыл. Он теперь в раздумьях… как с тобой дальше быть?

–  Ты его рассмотрел?

–  Нет, - мотнул головой Глеб.
– Темно было.

***

Ева заснула на диване в гостиной, ее тихое дыхание, рассыпавшиеся по подушке волосы привели Смирнова в умиление. Он наклонился и поцеловал ее горячую щеку. Ева шевельнулась…

–  Это ты?

–  Я. Спи…

Славка на цыпочках вышел, осторожно прикрыл за собой дверь.

Еще полгода назад он боялся, что со временем любовь к Еве начнет угасать, превращаться в привычку. Так часто бывает - когда мужчина и женщина изо дня в день живут бок о бок, видят друг друга без прикрас, отношения становятся обыденными. Из них уходят романтика, свежесть и волнующие переживания. Наступает скука.

Смирнов тщательно скрывал от себя, что невольно ожидает этой скуки. Он даже придумал несколько способов борьбы с ней. Но они не понадобились.

Ева же, казалось, вовсе не думала об этом. Она удивляла его своими всплесками эмоций, капризами, рассуждениями. Она вмещала в себя тысячи женских недостатков и достоинств, от возмутительной рассеянности до необычайной серьезности. Она могла скользить по поверхности, но иногда достигала такой глубины ума, что Всеслав не успевал за ней. Ее мышление было построено не по законам логики, а по законам чувственного, интуитивного постижения. И там, где интеллект заходил в тупик, Ева помогала Смирнову подсказками, основанными на проблесках «небесных молний». Так она называла свои догадки.

Ева могла разбудить его среди ночи или ворваться в ванную, когда он стоял под душем, с невинным заявлением: «Меня осенило! Послушай…» И ее стоило выслушать. Сначала ее слова вызывали недоумение и протест, но потом…

Сыщик научился ценить те намеки, которые он получал от нее. Ева была счастлива. Она забавлялась вместе с ним, разгадывая чужие тайны.

Всеслав вернулся домой за полночь после беседы с Глебом, выпил чаю и тоже улегся спать. Будить Еву не хотелось, и он постелил себе в спальне. Только добравшись до подушки, он ощутил, как сильно устал. Рогожинское дело перевернулось с ног на голову, Алиса Данилина как в воду канула… Сон пришел мгновенно, обрывая мысль на лету, окутал теплым, невесомым облаком…

Утром Смирнова разбудил телефонный звонок. Черт! Надо было отключить аппарат.

–  Тебя, - сказала Ева, заглядывая в спальню.
– Подойдешь?

–  Куда ж деваться?

Пришлось вставать.

–  Это Чернов беспокоит, - бодро представился Анисим Витальевич.
– Хочу поинтересоваться, как там… наша кража? Есть новости?

–  Мне нужна еще неделя, - подавляя зевок, ответил сыщик.

–  Мы тут посоветовались с господином Шумским и решили, что… вы справились со своей работой. Выставка закрылась, «Нимфа» благополучно продана, все тихо… - Чернов сделал многозначительную паузу.
– Имя спонсора вы нам сообщили. В общем, мы вам доплачиваем оставшуюся сумму, и дело с концом. Савву Рогожина не воскресишь - царствие ему небесное!
– так зачем нарушать его покой, ворошить прошлое? Вы согласны?

–  Ну, в принципе…

Смирнов плохо соображал спросонья.

–  А то, что воров не нашли, может, оно и к лучшему, - заключил Анисим Витальевич.
– Надеюсь, мы расстаемся к обоюдному удовольствию. И вам хлопот меньше, и нам спокойнее.

В трубке зазвучали гудки отбоя, а Всеслав все еще не совсем понял, о чем шла речь. Когда до него дошло, он длинно выругался и отправился под душ. Чернов с Шумским соскакивают! Этого следовало ожидать. Дьявольщина!

–  Почему они заявляют, что я воров не нашел?
– Горячий душ сыщик сменил холодным, чтобы окончательно проснуться.
– Воров-то я как раз успел найти, - ворчал он, подставляя тело под хлесткие ледяные струи.
– Почти!

Ева постучала в дверь ванной.

–  Выходи быстрее! У меня для тебя сюрприз.

Смирнов решил не бриться. Он наскоро вытерся и посмотрел в зеркало. Стекло запотело… стало туманным, покрытым мельчайшей водяной пылью.

–  Зеркало!
– пробормотал сыщик.
– Как я про него забыл?

Он вошел в кухню, держа руки за спиной. На столе дымился омлет, Ева переливала кофе в кофейник. Она выглядела превосходно.

–  У меня тоже сюрприз, - загадочно произнес Всеслав.
– Раз, два, три!

Он вытащил из-за спины бронзовое зеркало и поднес к ее лицу.

–  Ой!
– Ева отпрянула, ее глаза округлились.
– Где ты взял? Это же… настоящее этрусское зеркало! Дай сюда!

Она протянула руку, осторожно прикоснулась к стеклу.

–  Подделка под древность, - разочаровал ее Смирнов.
– Но очень старая. Полагаю, ей не меньше ста лет. Разумеется, если это то самое зеркало.

–  Что значит - «то самое»?

–  То, про которое я думаю.

Ева взяла зеркало в руки, опустилась на табуретку.

–  Боже, какое чудо! Откуда оно у тебя?

–  Глеб Конарев дал на время. Я хочу проверить кое-что.

Ева так самозабвенно любовалась зеркалом, что пропустила его слова мимо ушей.

–  Постой-ка… - разволновалась она.
– «За его спиной стоит кувшин, по кругу вьется цветущий плющ, прорицатель со странным именем Калхант держит в левой руке…» Это же строки из записок Алисы! Ты понимаешь? Я почти выучила их наизусть, пока пыталась разобраться…

–  Значит, Глеб говорил правду!
– перебил ее Смирнов.
– А я ему не поверил. Да нет! Не может быть! Я же чувствовал ложь… и глаза у него бегали.