Евгений, Джек, Женечка

50. Дурачок

Настил висячего мостика гудел под нашими ногами, точно натянутые нервы. Я старалась не смотреть под ноги — только вперед, строго вперед. И оглядываться нельзя — на Джека и на прошлое, иначе не удержу равновесие. Нужно идти вперед. Пусть ковыляя и спотыкаясь, но вперед. Прошлое не изменить, настоящее какое есть, такое есть — и только будущее еще можно выкроить под нас по новому лекалу. Хотя бы попытаться. В одну реку дважды не ступишь, но нам и не нужно дважды. Мы с Джеком никогда и не жили вместе. Для нас обоих это в первый раз.

— Какие люди!

Почти час ночи — начало среды! Что Серега шляется тут… Еще и один… Понимаю, собаку б выгуливал… Хотя у него может и не быть собаки…

Джек не выпустил моей руки. Собственно, и не успел бы — кусты вдоль дороги разрослись, точно джунгли, и не знаешь, кого встретишь, пока действительно не повернешь.

— Привет, — только и сказали мы тихо, и Джек добавил:

— Бессонница?

Интересно, был ли это намек на какой-то их личный разговор? Возможно, из юности, если они действительно делили меня. Или Джек просто растерялся так же, как и я.

— У Юрки сидели…

— И он тоже тут?

— Так у нас тут семьи, а у тебя что? — не сводил с нас глаз Серега.

Даже и не пьяных — мигом протрезвел, узрев нашу парочку.

— Так и у меня семья, — не отвел глаз и Джек. — Мать забрать из гостей надо.

— А она что тут делает?

— В гостях, сказал же. Ностальгия разыгралась.

— Не поздно ли для гостей? — не сдавался Серега.

— Да ни для чего не поздно.

— Слушайте, я весь день пахала, и завтра снова в поля, — не выдержала я их мирной перепалки. — Вы можете болтать хоть до утра, а я пошла.

И действительно пошла, хоть идти мне было некуда. Ключ у Джека, и он мне его не предложил. Зато пошел следом, но за руку больше не взял, хотя теперь можно было даже обнять. Посторонние люди за ручку не ходят ни в каком возрасте. Идиотизм… Ну а чего я хотела от дачи!

— Думаешь, растрезвонит? — спросил Джек, открывая калитку.

— Я не собираюсь ни перед кем оправдываться, — бросила я, забирая окольцованной рукой ключи.

Джек не стал сопротивляться — отдал.

— Не перед твоими приятелями уж точно, — продолжила я тираду. — Тем более, твоя мать считает, что тебе не стоит с ними плотно общаться. И, как я успела понять, тебе трезвому их общество тоже в тягость, но работа обязывает четко следовать сухому закону.

Джек молчал.

— Ты где припарковался? Может, перегонишь машину от греха подальше?

— Не хочешь со мной в дом входить? — заговорил он наконец. — Детей разбужу мотором. Утром пригоню. Вас гнать к пруду не буду.

Я усмехнулась.

— Мне одного котенка достаточно.

— А это уж как повезет…

Он отвернулся, чтобы повернуть на калитке внутренний замок. Я пошла вперед, все еще без сумки, но с ключами, хотя входную дверь никто не закрывал. Скинула кроссовки и попросила Джека поставить мои туфли рядом и отпустить песью морду, которую он сжал, когда Берька решил на него тявкнуть. Ну и свои кроссовки тоже не мешало бы снять.

— Нужно обзавестись тапочками для гостей, — бросила я с усмешкой, горьковатой, как и послевкусие нашей травяной любви.

Ответить я не успела, услышав на лестнице шаги, поспешные.

— Ты где так долго?

Не, ходить по дому в одних трусах я Ярослава не отучу, как и пса лаять на гостей.

— Почему ты еще не спишь? — это спросила не я, а Джек. — Мы же договорились!

— О чем? — буркнул Ярослав.

— Что ты не мать ждешь, а спишь.

— Папа просил позвонить, когда ты будешь дома, — ответил Ярослав не Джеку, а мне.

— Тебя просил? — вмешалась уже я. — Мне он не звонил.

— Меня просил.

— Тогда иди пиши, что я дома, — бросила я и прошла на кухню, чтобы налить себе воды.

Да и вообще пиши, о чем хочешь — мне реально пофигу… Я в разводе. Если Влад согласен сказать сыну правду, я сделаю это за него. Хочу полную свободу. Во всем. Специально не позвонила Владу из офиса. Не нужна мне его помощь. Это моя работа, и я справлюсь с ней без его личного участия. Его вообще подобные вещи не касаются. Не тот отдел. И я уже первым делом запросила у Москвы аудит питерского офиса в связи с открывшимися фактами. Официально я как бы его не приняла. Это должно было произойти в следующий понедельник.

Ярослав утопал наверх, Джек привалился спиной к холодильнику — я не стала ничего говорить. Ни про Влада, ни про холодильник, потому что ничего не собиралась из него вынимать. Лучше завтра поем. Голодание бывает даже очень полезным. Особенно в моменты, когда в тебя ничего все равно не влезет.

— Ты не догадался принести мне какой-нибудь одежды? — спросила я с надеждой.

Джек кивнул.

— Я не лазил в шкаф. Взял только твою пижаму и халат со стула. Ну и чистые полотенца повесил в ванную.

Я кивнула и тихо поблагодарила. Взгляд мой покоился на диване, застеленным моим постельным бельем.

— На чем твоя мать спит?

— У тебя две подушки было. Я оставил ей одну.

— Тогда ладно.

— Есть будешь?

Я мотнула головой — отрицательно.

— Я в душ и спать. Ты тоже ложись. Тут места на двоих хватит.

Он усмехнулся, не сводя с меня глаз.

— Валетом?

— Хватит… Мне уже не до смеху. Спи нормально. Иначе я вызову завтра такси. Мне еще детей малых поднимать. Я не хочу с тобой разбиться…

Я сжала губы — ничего ведь не имела в виду, просто фраза…

— У меня больше ни одной аварии не было.

— Джек, извини, я не о том… Твоя мать мне вчера все рассказала. Но я и до этого знала, что это не твоя вина. Пожалуйста, ложись спать.

Я не шептала — просто говорила тихо. Никакой крамолы в моих словах не было и никогда не будет.

Я ушла в душ. О вешалке Джек не подумал, пришлось положить костюм на стиральную машину. Проверила наличие на полочке сухого шампуня и выдохнула. Можно голову не мочить, только лицо. Фен тихо не включишь. Зато халат можно плотно запахнуть. И вовремя, потому что на кухне я застала Татьяну Борисовну. Джек сидел вприсядку подле пса и наглаживал его прижатые некупированные уши. Мне тоже от вида его матери сделалось страшно, только уши наоборот заострились, точно у эльфа.

— Почему вы не спите? — спросила я первой, но в ответ получила другой вопрос, почему я не ем. — Я перекусила в офисе, — соврала, чтобы не вдаваться в подробности моего состояния. — Надеюсь, дети хорошо себя вели?

Нареканий не было. Но даже будь они, Татьяна Борисовна их бы не озвучила.

— Мне очень жаль, что так получилось. Я старалась найти вам подмену, но моя няня только утром вернется на дачу.

— Не надо извиняться.

Конечно, не надо. И не надо стоять на кухне и держать меня подле разобранного дивана испепеляющим взглядом.