Эволюция бога: Бог глазами Библии, Корана и науки

Ассирия возродила былую воинственность, направила войска на запад и обложила непомерной данью более слабые государства, в том числе Израиль [438] . Израиль искал спасения в альянсах, его царь объединился с Дамаском, а также некоторыми финикийскими и филистимлянскими городами, рассчитывая поднять мятеж против ассирийцев [439] . В ответ Ассирия захватила немалую часть территории Израиля и стерла с лица земли многие из его крупных городов, так что под контролем израильтян осталась лишь столица Самария и холмистая местность вблизи нее. Значительно сократившийся Израиль некоторое время платил Ассирии дань, но не исчез полностью. А потом, напрасно рассчитывая на поддержку Египта, Израиль прекратил выплаты. Ассирийцы осадили Самарию и после захвата города в 722 году до н. э. лишили его большей части населения — «десяти потерянных колен Израиля» [440] . Так завершилось существование северного израильского царства. Теперь единственным хранилищем израильского наследия осталось южное царство Иуда. Неудивительно, что к моменту падения северного царства изоляционистская внешняя политика Осии и ее теологический коррелят — антипатия к богам чужеземного происхождения — нашли настолько широкую аудиторию, что его идеи выжили и достигли Иуды, вероятно, вместе с последователями Осии, бежавшими под натиском ассирийцев [441] .

438

Horn (1999), pp. 165–166; Blenkinsopp (1996), p. 67.

439

Finkelstein and Silberman (2002), pp. 214–215; Horn (1999), pp. 168–169.

440

Finkelstein and Silberman (2002), pp. 217-2120; Horn (1999), pp. 171–172; Blenkinsopp (1996), p. 68.

441

Есть мнение, что Осия сам мог бежать в Иуду.

После падения северного царства внешнеполитическая ситуация не внушала оптимизма и на юге. Теперь Иуде также предстояло столкнуться с яростью Ассирии. В течение двух следующих десятилетий попытки Иуды создать оборонительный союз провалились, подобно ранним попыткам Ефрема. Царство Иуда безуспешно восставало против Ассирии, а через два десятилетия после гибели Ефрема царь Иуды попался в ловушку в осажденном Иерусалиме, словно «птица в клетке», как горделиво сказано об этом в ассирийских анналах. Иерусалиму пришлось расстаться с золотом, имевшимся в храме и в сокровищнице, и смириться с вассальной зависимостью от Ассирии [442] .

442

Horn (1999), pp. 180–184; Blenkinsopp (1996), pp. 68–70.

В последующей истории Иуды есть немало светлых моментов, его отношения с соседями не всегда были игрой с нулевой суммой, бывали случаи, когда заключение союзов оказывалось оправданным. Тем не менее в течение более чем целого века это царство оставалось в проблематичном положении маленького и слабого в регионе, где господствовали агрессивные месопотамские сверхдержавы (сначала Ассирия, затем Халдейская, или Нововавилонская империя, сменившая Ассирию). Поэтому царство Иуда потратило немало времени либо на безуспешное сопротивление сверхдержаве, либо на исполнение унизительных обязанностей вассала таковой [443] . В итоге тех, кто внес основной вклад в дело почитания чужеземных богов, свидетельство плодотворных отношений с другими странами, найти непросто.

443

Разумеется, вассальная зависимость, которая для одного унизительна, для другого сравнительно выгодна. И действительно, принятие этой зависимости означало, что царь Израиля предпочитал ее восстанию, а если экономические отношения, связанные с вассальной зависимостью, оказывались достаточно плодотворными, можно было даже утверждать, что она была выгодна и для Израиля, и для гегемона в данном случае. Так или иначе, эта зависимость сопровождалась, по крайней мере для некоторых израильтян, признанием чужеземных богов, в то время как восстание зачастую заканчивалось их официальным неприятием. [См. Cogan (1974), р. 95: «Несмотря на то что Ассирия официально не добивалась культурного единообразия своих подданных… царство Иуда столкнулось с проблемой ассимиляции чужеземных норм в масштабе всей страны впервые за всю свою историю… Иудеи поддались чарам новых богов».] Как Blenkinsopp (1996), р. 69 пишет об Иуде после падения Ефрема: «Вассальная зависимость укрепила бы синкретические тенденции. Вместе с тем, частые попытки добиться политического освобождения были неизменно связаны с движением за восстановление и реформы религии». Как сказано далее, в Библии теология царей Иуды VIII века описана как в целом соответствующая этой модели: мятежные Езекия и Иосия — сторонники монолатрии, в то время как Манассия, ставший вассалом Ассирии, осужден за политеизм.

Бог маленького народа

Какую бы значительную роль ни сыграли международные отношения в возникновении монолатрии, движение «только Яхве» вполне могло получить поддержку и благодаря внутренней политике. Со времен Осии, когда пророки первыми наотрез отказались почитать богов кроме Яхве, в воздухе запахло классовой враждой. Пророк Амос, современник Осии в северном царстве [444] , бичует тех, кто «жаждет, чтобы прах земной был на голове бедных, и путь кротких извращают», «угнетающих нищих, говорящих господам своим: „подавай, и мы будем пить!“» [445] Тем временем в Иуде Исайя сетует на тех, кто «пишут жестокие решения, чтобы устранить бедных от правосудия и похитить права у малосильных из народа Моего, чтобы вдов сделать добычею своею и ограбить сирот» [446] .

444

Считается, что Амос родился в южном царстве Иуда, но проповедовал для слушателей в северном царстве. Теологии Амос посвящал меньше времени, чем Осия, и многие исследователи считают, что его недвусмысленные теологические высказывания не соответствуют представлениям о монолатрии. Но Morton Smith (1987), p. 31, утверждает, что сама сохранность текстов Амоса свидетельствует о том, что их одобрили сторонники движения «только Яхве», и как он отмечает, более поздние пророки-монолатристы (как Софония, о котором речь пойдет далее) заимствовали идеи Амоса. Во всяком случае, Амос (5:26) критикует поклонение Саккуту и Кайвану, вероятно, божествам ассирийского происхождения [в Синодальном переводе — «Вы носили скинию Молохову и звезду бога вашего Ремфана…». — Прим. пер.] (см. Coogan, ed. 2001, примечание на с. 1311; van der Toorn ed al., eds., 1999, pp. 478, 722; Cogan, 1974, p. 104). И он нигде не признает поклонения никаким богам, кроме Яхве. Кстати, сказать, что, например, Амос или Исайя применяли антиэлитарную риторику, не значит сказать, что сами они не принадлежали к элите — скорее, среди их слушателей были те, кто к элите не относился.

445

Ам 2:7, 4:1.

446

Ис 10:2. Некоторые исследователи полагают, что эта глава Книги пророка Исайи хотя и помещена среди глав, обычно приписываемых самому пророку, была добавлена спустя долгое время после его жизни.

Почему обличительные речи пророков, направленные против богатых, совпадали с обличительными речами против поклонения богам, кроме Яхве? Возможно, из-за естественной связи между недовольством высшими классами Израиля и противостоянием интернационализму, — как мы уже видели, связанному с чуждыми богами. Археологические раскопки показали, что эпоха Осии была временем вопиющего экономического неравенства между израильтянами. Кроме того, в этот же период развивалась международная торговля [447] , и от внимания бедных не могла ускользнуть неразрывная связь богачей с этой торговлей — не только потому, что они контролировали ее и наживались на ней, но и потому, что немало дорогостоящих привозных товаров оседало в богатых домах [448] .

447

Об экономическом неравенстве и расширении торговли: Blenkinsopp (1996), pp. 71, 81.

448

Schniedewind (1999), pp. 55–58, обсуждает роль урбанизации и социальной стратификации в нарастании недовольства космополитичной элитой и на севере, что отражено в книгах Амоса и Осии, и на юге.

ОБЛИЧИТЕЛЬНЫЕ РЕЧИ ПРОРОКОВ, НАПРАВЛЕННЫЕ ПРОТИВ БОГАТЫХ, СОВПАДАЛИ С ОБЛИЧИТЕЛЬНЫМИ РЕЧАМИ ПРОТИВ ПОКЛОНЕНИЯ БОГАМ, КРОМЕ ЯХВЕ

Амос не указывает на связь богатых с внешней торговлей, а осуждает несомненное потребление с явно чужеземными элементами. Его мишень — те, кто лежат «на ложах из слоновой кости» (изделия из слоновой кости VIII века, найденные археологами на севере Израиля, имели характерные финикийские особенности и были украшены египетскими мотивами) [449] . Тем временем на юге Исайя обрушивается на иудеев, которые «с сынами чужих в общении» или «обмениваются рукопожатиями» — явное указание на торговые сделки, а также на тех, чья земля «наполнилась серебром и золотом» [450] .

449

Ам 6:4; Horn (1999), р. 161; Finkelstein and Silberman (2002), pp. 212–213.

450

Ис 2:6–7. См. примечание в Coogan, ed. (2001).

Даже сегодня состоятельные люди любят хвалиться экзотическими импортными товарами, даже сегодня этим они вызывают раздражение. А в древние времена связь между богатством и внешней торговлей была еще крепче, так как в такой торговле преобладали предметы роскоши. Перевозка по-прежнему была непростым и дорогостоящим делом, поэтому везти из дальних краев стоило только товары, имеющие большую ценность по сравнению с весом. Международная торговля ассоциировалась главным образом с драгоценностями, тканями, пряностями, а все перечисленное, в свою очередь, — с ненавистными богачами. Поэтому антиинтернационалистский импульс движения «только Яхве» естественным образом черпал силы в недовольстве космополитичной элитой.

Так, Софония, страстный пророк и сторонник монолатрии, живший примерно веком позже Осии, Амоса и Исайи, писал, что когда настанет судный день, Яхве покарает правящий класс и «всех, одевающихся в одежду иноплеменников» [451] . А в деловой части города будут слышны рыдания, «ибо исчезнет весь торговый народ, и истреблены будут обремененные серебром» [452] .

Софония — малоизвестная фигура, вероятно, потому, что Книга пророка Софонии — одна из самых коротких в Библии. Однако он заслуживает внимания. Предположительно он жил в последние десятилетия VII века до н. э., когда движение «только Яхве», как мы увидим, сделало значительный рывок к известности и власти. И даже если не учитывать время, в которое он жил, и период, в который Книга пророка Софонии была написана и подверглась правке (при всей каверзности датировки библейских текстов), эта книга ценна как наглядный образец монолатрического трактата, согласующегося со сценарием, описанным на предыдущих страницах: по нему сила движения «только Яхве» заключалась в настороженном отношении к внешним связям и в недовольстве элитой, которой эти связи приносили прибыль.

451

Соф 1:8. См. Sweeney (2001), р. 197, альтернативная интерпретация.

452

Соф. 1:11. См. Blenkinsopp (1996), р. 114.

Разумеется, боги, поклонение которым Софония подвергал яростным нападкам, были чужеземными. Софония предупреждает, что Яхве скоро покарает тех, «которые клянутся Господом и клянутся царем [Милком] своим», то есть богом аммонитян, населявших современную Иорданию. Яхве также накажет тех, кто «на кровлях поклоняются воинству небесному», что в данном случае означает обожествленные небесные тела, вероятно, вроде тех, которым поклонялись жители Ассирии, а также наместники ассирийцев в землях израильтян [453] . И конечно, Яхве уничтожит по всему царству Иуда «остатки Ваала» [454] .

453

Соф 1:4–5. О значении «воинства небесного» см. примечание к 1:5 у Meeks, ed. (1993); van der Toorn et al (1999), pp. 428–429. О возможном ассирийском наследии звездных богов см. Blenkinsopp (1996), р. 114. См. Keel and Uehlinger (1998), pp. 288, 294, об археологических свидетельствах того, что ассирийские правители в Палестине поклонялись таким небесным божествам, как звезды и луна в VIII–VII веках до н. э. Киль и Уэлингер отмечают рост поклонения небесным телам в Израиле примерно в конце VIII века и приписывают эту тенденцию (р. 294) ассирийскому и арамейскому влиянию.

454

Соф 1:4. Толкование этих отрывков из Софонии представляется проблематичным. Во-первых, встает вопрос, относятся ли слова «остатки Ваала» ико всему небесному воинству, как утверждает Halpern (1987), р. 94, или это обособленное выражение. В своем толковании я следовал Blenkinsopp (1996), р. 114, который подводит итог словам Софонии следующим образом: «Политическая элита обвиняется в поклонении Ваалу, причастности к ассирийским культам солнца, луны и звезд, а также божеству аммонитян Милкому…» Бленкинсопп также отмечает (р. 114), что высокопоставленные отступники «заимствовали чужеземные обычаи и одежду и относились к традиционной религии с позиций просвещенного скептицизма». С вопросом о том, были ли эти боги чужеземными или воспринимались как таковые, связан вопрос о времени написания этих отрывков из Книги пророка Софонии. Некоторые ученые считают, что большая часть книги относится к периоду пленения или даже к более позднему. См. Albertz (2003), pp. 217–221, подробную дискуссию. Сам Альбертц полагает, что ядро книги, написанное до пленения — 1:7–2:4 (в том числе обличение дружественной чужеземцам элиты, но не отрицание поклонения конкретным богам). Тем не менее даже если обличение, например божественных небесных тел было добавлено в VI веке, Альбертц (с. 217) все же убежден, что они относятся «прежде всего к чуждым культам, распространившимся в Иуде в VII веке, во время длительного периода ассирийской оккупации». Следует отметить, что столь точная датировка отдельных стихов не в почете у тех ученых, которые считают ее безнадежной задачей или верят, что точная правка библейских текстов осуществлялась в меньшей степени, чем предполагает эта методика.

Как и в случае с Осией, представления Софонии о чужеземных богах неразрывно связаны с его представлениями о чужих странах и народах. С явным удовольствием он сообщает о намерении Яхве «уничтожить Ассура». Не забыты и аммонитяне с моавитянами: их земли станут «пустынею на веки», а «остаток народа Моего возьмет их в добычу, и уцелевшие из людей Моих получат их в наследие» [455] . Конечно, как и в случае с Осией, не сразу ясно, исходит ли влияние от геополитики и направлено на теологию, или наоборот. Корреляция между враждебностью по отношению к странам и народам и враждебностью к чужеземным богам не означает, что первая вызывает вторую. В конце концов, надежду и даже ожидание страстного монолатриста или монотеиста увидеть крах народов, признающих других богов, можно понять.

455

Соф 2:9-13.

Однако как выясняется, по крайней мере в некоторых случаях, эти народы обречены не только по теологическим причинам. Гнев Яхве и пророков иногда может иметь только приземленную основу. Аммонитяне и моавитяне, утверждает Софония, обречены потому, что «они издевались над Моим народом и величались на пределах его» [456] . Ассирийцы, по мнению Софонии, также чересчур самонадеянны. Нарисовав обширную панораму разрушений, которым Яхве подвергнет Ниневию, столицу Ассирии, Софония заключает: «Вот чем будет город торжествующий, живущий беспечно, говорящий в сердце своем: „я — и нет иного, кроме меня“» [457] . Это ощущение презрительного или высокомерного отношения со стороны высокопоставленных и могущественных типично для пророческих текстов, в которых подчеркивается преданность Яхве. Исайя сообщает, что Яхве «положит конец высокоумию гордых и уничтожит надменность притеснителей» [458] .

456

Соф 2:8. Этот отрывок — пример тому, как трудно увязать конкретные обличения с конкретными историческими трудностями. Sweeney (2001), р. 195, отмечает, что в IX веке до н. э. Моав и Аммон захватили земли, которые израильтяне считали своими — земли, которые Ассирия захватила в VIII веке и таким образом сделала уязвимыми для Моава и Аммона после отступления ассирийцев примерно во времена Софонии. Другие исследователи, указывает Суини, расценивают этот отрывок как добавленный во времена пленения и связанный с вавилонским вторжением Моава. Между тем Albertz (2003), р. 185, приписывает сравнимую и, вероятно, появившуюся в период пленения критику в адрес Моава, Аммона и Едома в Книге пророка Иеремии участию этих народов в антивавилонском заговоре (Иеремия был сторонником вассальной зависимости от Вавилона). Другие — см. Provan (2003), р. 284 — отмечают, что Едом, еще один обвиняемый Иеремии, пользуется пленением, чтобы захватить территорию Иуды.

457

Соф 2:15.

458

Ис 13:11. См. также Ис 2:11–17.