Евсения. Лесными тропками

– От жениха, - опешила я.

– А-а... А я думала, ты про Русана... А его теперь и вовсе здесь нет, - всхлипнула, вытирая глаза.

– Я знаю. Мне Галочка сказала. И надолго он в Бадук сослан?

– Ты тоже думаешь, что Ольбег его специально туда спровадил?

– Не-ет, - удивленно протянула я.
– Просто, слово вырвалось.

– Вырвалось... А я вот думаю, что специально...
– протяжно вздохнула она, а потом, уж совсем неожиданно, расплылась.
– Евся... А ведь тогда, в Купальную ночь... Он ведь меня нашел.

– Да ты что?
– постаралась я удивиться.

– Ага... И ты знаешь, какой он... Он мне во всем признался. А потом... Ой, подружка моя дорогая, как же хорошо нам тогда было. И я так рада, что он у меня - первый, мой единственно любимый мужчина... Но, я не думала, что после той ночи... Я теперь совсем не могу его терпеть, своего жениха. Раньше, до рук Русана и губ его ласковых, думала, что смогу. А теперь точно знаю, что нет на то сил моих, - полился новый ручей из слез.

– Любонь, ну а, если, ты это знаешь, так почему ж не откажешься от своего замужества? И вообще, что Русан про все это говорит?

– Русан говорит, что...
– вдруг, замолчала она.
– ... Он говорит, что любит меня.

– А еще что говорит?

– И все, - расширила она на меня глаза.

– Как это, "все"? Раз любит, пусть сам тогда и женится. Ты ему говорила, что Ольбег тебе не мил?

– Не-ет. Так-то ж и так понятно. Иначе, разве б стала я с другим втихомолку любоваться? Для меня то - святой запрет, непростительный. До свадьбы - можно. Но, только с любимым... Или с женихом, - потерянно выдохнула она.

– С двумя сразу что ли?
– недоуменно скривилась я.
– В твоем-то случае так и получается. Любонь, чего ты молчишь?.. Ольбег что, тебя в кровать затащил, пока у вас столовался?.. Любоня?

– Нет, - отрешенно качнула она головой.
– Но, он меня в гости к себе зазывал. И сказал, чтоб я вечером приезжала, после заката. И без Галушки.

– И что, ты так и сделаешь?
– даже перехватило у меня дыхание.

– Евся...
– тихо начала она, уставясь в одну точку.
– Знать, у меня судьба такая - любить одного, а терпеть ласки другого. Вот завтра и поеду, сюрпризом. Он их любит. Потому как выбора иного у меня нет... Ты только не перебивай и не горлань на меня. Я до конца сказать хочу... Мой отец, Евся, Ольбегу очень обязан. Тот его в долю возьмет, как только я в Букошь съеду. Ты ведь сама знаешь, здесь, в Купавной нам хорошо жилось, но, то - не вечно. Скоро все молодые отсюда разбегутся и забудут старых богов. В прошлом году трое уехали - на месяц, на заработки. Да так никто из них обратно не вернулся. А в этом... Вон, даже Лех твой в наемники собрался. А за ним следом остальные потянутся. Кто - к соседям. Кто еще дальше. А что с весью станет? Кому будет нужен порядник без нее?.. Я не могу пойти против родительского благополучия. Им еще Галушке жениха достойного искать. А Русан... Русан так и будет для меня всю жизнь самым - самым. Вот и все... Теперь горлань, сколько душе угодно.

– Да что-то... не хочется, - откинулась я спиной на забор, подняв глаза к вечно бегущим по небу облакам...
– Скажи мне, Любоня. Только честно. А, если б, Русан тебя сейчас позвал за собой. Хоть куда, но, за собой, пошла бы?
– подружка с ответом промедлила. И я лишь услыхала сначала, сбоку от себя, очередной ее прочувствованный вздох, а потом, чуть слышное:

– Да. Кинулась бы...

– И еще скажи, что бы ты своему жениху, многоуважаемому, ни за что не простила?

А вот теперь она ответила сразу:

– Измену с нелюбимой. Потому как все остальное изменой не считается... Евся...

– Ага.

– А ведь я права была, - усмехнулась, вдруг Любоня.

– Поздравляю тебя. И в чем?

– Дрались в Солнцеворот из-за тебя.

– Да что ты?
– отстраненно отозвалась я, думая в это время о своем.

– Ага... А еще, знаешь, что?.. Той драке, уж прости, но, я поспособствовала. Я просто, когда мы с чужаком этим, Стахосом, к костру пришли, сгоряча выпалила, что у вас с Русаном любовь. Ну, я ж тогда так и считала. А он сразу развернулся круто и назад к лавочке пошел.

– Ну, ты, подруга, и дуреха.

– Еще какая. Только я к чему это говорю. Ты ж теперь, наверное, тоже здесь не останешься, в своем лесу. Ну, мне так кажется.

– А кто его знает...
– глубокомысленно вздохнула я и со смехом обхватила за плечи свою "дуреху"...

Домой, в "свой лес" я, в итоге, вернулась лишь к вечеру, проведя почти весь день, вначале с Любоней, а потом и с остальной женской частью ее семьи. Лично пронаблюдав торжественный вынос надежно спящего жениха в рыдван, а потом и его, не менее торжественное восвояси отбытие. И, хоть подружка в купе со своей матушкой косились на меня с едва заметными улыбками, вопросами лишними не обременяли. И на этом спасибо - звание "внучки местного волхва" мне и не такое порой дозволяло проделывать (правда, лишь благодаря местной магической малограмотности).

А, почти у самого дома меня саму поджидал сюрприз в виде нервно подергивающего хвостом Тишка:

– И сколько можно тебя дожидаться?
– первым делом пробурчал он.
– Давай за мной.

– Куда?
– напротив, тормознула я посреди тропки.

– Я же сказал - за мной, - бросив суетливый взгляд назад, схватил меня Тишок за руку и с силой потянул в лес.
– Мне Адона велела тебя туда свести. И больше ничего у меня не спрашивай, - предупредил, как раз вовремя, вынудив (раз Адона так велела), лишь шустро бежать следом. Правда, недалеко.

Да, в этой части леса я и раньше бывала, немного южнее истока Тихого ручья, в самой тенистой гуще древних дубов. И даже название ему придумала: "Сказка". Из-за мягкого мха, обволокшего своим густым ковром не только землю вокруг, но и сами "седые" деревья. И дуб этот, наполовину поваленный грозой видала, но, чтоб такое...

– Тишок, что дальше?
– открыв рот, застыла я перед настоящим лиственным "шалашом".

– Ныряй вовнутрь. Будешь сегодня здесь ночевать.

– С чего бы?
– уже на изготовке, развернулась я к бесу.

– А это уже лишний вопрос, - подтолкнул он меня сзади. Не ожидая такого бесовского "обхождения", я тут же, на первом шаге, запнулась, да так и рухнула на колени... посреди просторной лежанки из матраса, накинутого покрывалом, а поверх еще и пуховым одеялом. В довершении всего разглядела и гостеприимно взбитую подушку.
– А вон там, в стороне тебе пирожки со щавелем и молоко в крынке, - сглотнув слюну, оповестил меня бес.

– А ты чего замер? Залазь. Вечерить будем, - с готовностью сбросив туфли, вступила я в новое звание: "Сказкина хозяйка".
– Располагайся, подельничек...

Подельничек... Он уж давно удрал, прихватив кузовок с яйцами, и пожелав на прощанье "ночи без снов". А я все так и лежала, свернувшись клубочком под теплым пуховым одеялом. Хотя, дриады холода не боятся. Но, само знание того, что для меня его приготовили любящие руки, грели этим одеялом мою душу, не только бренное тело... Лежала и слушала ночной лес. И древнего дуба, давшего мне сегодняшний кров. Он сначала долго молчал, а потом лишь спросил своим тихим, скрипучим голосом: "Почему ты здесь?". "Не знаю", - ответила я. И это было правдой, а потом и сама его спросила: "Как ты живешь?" А дуб проскрипел: "Завтра придет дождь. А сегодня ты спи". Вот и весь разговор...