Евсения. Лесными тропками

Но, мне не спалось. Наверное, если б была я полноценной дриадой, все было бы проще, а сейчас... Вспомнилась Любоня, сказавшая много правдивых слов и о веси и о древних богах, в вечность которых с каждым годом верится все сложнее. Уж я то, как внучка волхва, это точно знаю. И тут же вспомнился он сам с его гневными словами: "Неужто и такие малые жертвы тебе не по силам?". А в чем она, эта сила? Моя сила? Вот, у подруги моей она в любви. Это я тоже точно знаю. А у Адоны она в чем? У Тишка? Да и у самого волхва?.. А потом я подумала, что, если мне станет, действительно худо, то, наверное я тогда и вспомню лишь о том, что даст мне силы бороться... И, вдруг, вспомнила Стахоса... И в этот самый момент, где-то на грани слуха, уловила легкий немудреный мотив... Отбросила одеяло, и, склонив голову набок, опять постаралась прислушаться, усердно хмуря лоб. Звук стал отчетливее. Он будто звал кого-то, то прерываясь, то вновь возобновляя переливы, как имя, что кричат в ночи, останавливаясь лишь, для того, чтобы набрать в грудь воздуха... и снова крикнуть... Евсения... Нет, я точно рехнулась. Потому что, спустя всего несколько мгновений, уже неслась меж деревьев на этот звук... На этот тихий зов...

ГЛАВА 12

Я неслась по ночному лесу. Неслась по следу незатейливой музыки, даже не задумавшись и на долечку, что ждет меня на другом конце ее узкой светящейся ленты. А когда, вынырнув у самого края холма, замерла, пытаясь вглядеться в темень ночи, лишь облегченно выдохнула и вновь припустила по склону... Ну, конечно, кто ж еще это мог быть... Стахос, стоящий у тына, посреди спящего луга, обернулся ко мне и оторвал от своих губ свистульку. Потом улыбнулся, как-то неуверенно:

– Я решил, что, чем больше думаю, о том, "кто ты", тем меньше мне хочется знать ответ.

– Ты пришел сюда, чтобы об этом сказать?
– подошла я к мужчине вплотную, выравнивая дыхание.

– Не-ет. Я, в конце концов, и сам понял, что мне это совершенно безразлично.

– А-а... Тогда, зачем ты здесь? И откуда у тебя мой кентавр?

– Так это кентавр?
– усмехнулся, вдруг, он и покачал головой.
– Понятно... Я его случайно нашел в траве, недалеко от вашего дома, когда днем к тебе приходил. А тебя не было.

– Так ты еще и днем приходил?

– Угу. Познакомился, точнее, пытался познакомиться, с твоим дедом. И ты знаешь, вы с ним похожи.

– Интересно, чем?
– с прищуром посмотрела я на мужчину.

– А он тоже меня прогонял, - засмеялся Стахос.
– А потом вслед еще крикнул, в ответ на мой вопрос: "Почему мне нельзя с тобой видеться".

– И что именно?
– вмиг насторожилась я, прекрасно зная силу волховецких проклятий.

– Он крикнул...
– припоминая, скосился в сторону Стах.
– "Понеже, ты, кмет... нахвальщик". Да, точно так. А что это означает?

– Сущую правду в твоем случае, - выдохнув, облегченно засмеялась я, откинув назад голову.
– Он сказал: "Потому что, ты, парень - нахал".

– А-а-а... Ну, здесь, я согласен. Только, причина не уважительная. Нужна другая.

– И какая же?

– Какая?
– всерьез задумался мужчина.
– Я такой не знаю. А ты, Евсения?
– с улыбкой посмотрел он на меня.

– О-о... У меня их - целое озеро. Да только...
– смолкла я, а потом, вдруг, сама ошалев от собственного желания, сделала последний, разделяющий нас шажок, и ткнулась лбом в плечо Стаха.

– Да только я не хочу назад на то озеро. А что будет дальше, совсем не знаю.

Мужчина от неожиданности замер, а потом, осторожно, будто боясь поверить в произошедшее, прижал меня к себе:

– Евсения, позволь мне сказать то, что я знаю?

– Говори, - вздохнула, не отрываясь от его тепла.

– Мы с Храном приехали сюда, в Букошь, по одному... очень важному делу. И я ему посвящал все свое время, ни на что другое не отвлекаясь и думая лишь о том, как бы поскорее с ним покончить и отсюда свалить. А потом...Ты меня слушаешь?

– Ага. Вы здесь - проездом. Я поняла.

– Ну да...
– вздохнул Стах.
– А потом я встретил тебя. И как-то все сразу изменилось. Встало с ног на голову: и где теперь самое главное, а где - второстепенное?.. Евсения, я не знаю, кто ты, но, я уверен в тебе, как в части собственной души. Потому что ты и есть - я, моя душа. Как отражение в божественном зеркале... Ты меня понимаешь?
– склонил он ко мне голову.

– Я - это ты?

– Да. Как две половины одного целого. И я... я люблю тебя, моя единственная половина. И хочу, чтобы все твои беды и страхи стали и моими. Чтобы я смог тебя от них защитить.

– Стахос, - отстранилась я от него.
– Ты не ведаешь, о чем говоришь. Какие "беды" собрался на себя взваливать. Ты сам - одна большая "ходячая неприятность". А тут еще мое... Что?
– и замолчала, глядя в прищуренные глаза мужчины.
– Почему ты на меня так смотришь?

– Ты знаешь, Евсения, - качнул он головой.
– Я, почему то думал, у тебя будет... немного другая реакция на мое признание в любви. Или ты мне не веришь?

– А-а-а...
– растерянно протянула я.
– Ну так, понимаешь... Я тебе верю... А что я должна была сделать?

– Ну, - убрал он с моего лба выбившуюся прядь.
– Ты должна была поблагодарить меня за оказанную этим признанием честь. Это сначала.

– Так, я тебе благодарна, - согласно кивнула я.
– Что дальше?

– А потом заявить мне об ответных чувствах, если, конечно, они у тебя есть. На что я очень сильно надеюсь. Иначе, в противном случае мне придется тебя просто привязывать к Капкану.

– Меня привязывать к капкану?
– открыла я рот.

– Ну да, к его седлу... веревкой... Так коня моего зовут, тебе уже знакомого, - во весь голос захохотал он, прижав меня к себе еще сильнее.

– Ну, надо же, какие вы прыткие... вместе с конем, - совершенно справедливо возмутилась я, уперев в мужскую грудь руки.
– Ты сначала со своими бедами разберись, а потом чужие разрешай.

– Евсения, ты о чем?.. А-а, понял, - растаяла на лице Стаха улыбка.
– Мы нашли на утро в канаве следы от двух человек, которых ты оттуда... вспугнула. И там же камень из клумбы.

– А почему сразу я?
– припухла я под пристальным мужским взглядом.

– Хран тебя узнал. По свисту. Ты и у реки так же лихо свистела, когда меня на берегу бросила.

– Не бросила, а оставила... с уведомлением. И вообще, давай с тобой договоримся.