Евсения. Лесными тропками

– Стах!
– прямо в его ухо заорала я, уткнувшись в грудь локтями, но в следующее мгновение уже ошарашено застыла сама... Послышалось?.. Отпрянув от мужчины, огляделась по сторонам - наш пасущийся рядом, маленький табун, все как один, повернули головы в сторону леса... Или не послышалось?.. Капкан, стоящий ближе остальных к крайним деревьям, вдруг, дернул ушами, а потом, взмахнув длинным хвостом... вновь вернулся к луговой траве... Не знаю...

– Евсения.

– Да-а?

– Извини... Просто, когда ты так близко, я будто ума лишаюсь... Ты права, конечно.

– В чем я права?

– Все не так, как должно быть между нами. Пойдем, - и, ухватив меня за руку, потащил в сторону дома. Так мы и бежали. Он - молча и впереди, я - пыхтя и следом. Вприпрыжку через бугры и канавы, а когда "доскакали" до двора...

– Хран! Любоня!

– Стахос, ты что задумал?

– Не бойся, любимая - наверстываю упущенное. Хран! Да где ж ты? О! А где Любо... Ага... Хран. Любоня. В вашем присутствии...
– торжественно начал Стахос, испугав меня еще больше, а потом, вдруг, хлопнулся на одно колено.
– Да к чему сейчас эти церемонии?.. Евсения! Ты - мое самое драгоценное в этом мире создание. Моя единственно возможная половина. И я люблю тебя больше жизни, потому что совсем без тебя ее не мыслю. Прошу тебя, стань моей женой. На долгие годы, до конца наших совместных, счастливых дней. Надеюсь, я все верно сказал. И извини за временное отсутствие кольца...

Самой первой мыслью, посетившей мою голову, была: "Уж лучше б я его на том лугу поцеловала". Так и стояла, твердя это про себя, в полной тишине, посреди чужой, забытой деревни с ладонью, плотно приложенной к сердцу человека, который только что огласил мне брачное предложение... "Прямо, как в книжке какой-то", - это, видимо, было второй моей мыслью. И только потом, оторвавшись от глаз Стаха, нашла своими глазами подругу, открывшую на крыльце рот. Любоня в ответ суматошно закивала головой... "И хорошо, что молча"... И Храна, стоящего у распахнутых настежь ворот сарая с шилом в руке. Мужчина сначала поднес инструмент к лицу, намереваясь, видимо, почесать им себе лоб, но, вовремя одумался... "А что-то не особо радостный у него вид. Хотя, у меня самой наверное...".

– Не-ет, Стах, - освободила я свою руку.

– Почему?

– Да потому что... Мы с тобой - очень разные. Из разных миров. И я о тебе ничего не знаю, но, даже не это главное. Ты понятия не имеешь, кто я такая. Иначе, сейчас не стоял бы передо мной на колене.

– Ты что такое говоришь?
– и вовсе бухнулся он в притоптанную траву.
– Как это, "не знаю"? Что значит, "не стоял"? Да я знаю о тебе самое главное.

– Цену моих поцелуев и ласк? Ты считаешь, они стоят твоей свободы?

– Евсения, да причем здесь это? Ты мне нужна целиком. И на всю жизнь, - оглядывая свои ладони, произнес он, а потом, вдруг, подскочил на ноги.
– А знаешь, что? Давай с тобой представим, что не было ни луга, ни моих слов сейчас. Ты это можешь сделать?

– Зачем?

– Евсения, так надо.

– Стахос! Ведь девушка тебе ясно дала понять...

– Хран, заткнись! Пожалуйста... заткнись, - не оборачиваясь, процедил тот сквозь зубы.
– Это касается только ее и меня и больше никого на этом свете. Евсения, ты в силах это представить?

– Хо-рошо, - глядя в совершенно шальные глаза Стаха, выдохнула я.
– И что дальше?

– А дальше я опять наверстаю упущенное - расскажу о себе. Пошли?

– А выбор у меня есть?

– Только, если заткнешь уши, - протянул мне руку мужчина...

Я не знаю, искал ли он какое-то "особое" место или просто куда-нибудь шел, по дороге настраиваясь на важную тему, но, скакать нам больше не пришлось. Да и бегать - тоже. Выйдя из ворот, мы перешли улицу и, тут же утонув в траве, занырнули в заросли бывшего местного палисадника. О прошлом его теперь напоминали лишь широко разросшиеся жасмины, давно покинувшие пределы скромных клумб, да еще густая сирень, облетающая последними розовыми гроздьями.

– Садись, - отведя рукой зелень, кивнул мне Стахос на узкую лавочку, приткнутую к самой стене бревенчатого дома. Сам же напротив, опустился в траву.
– Я обещал тебе рассказать... Раз это так необходимо...
– судя по началу, на обдумывание "важной темы" дороги мужчине не хватило.

– Стах, а может, ну его?
– наблюдая эти потуги, вкрадчиво уточнила я.
– Мало ли, чего я хотела?

– Хорошо, - тут же кивнул он.
– Но, тогда ты без всяких колебаний даешь мне свое согласие. Мы в ближайшей на пути конторе фиксируем этот факт, а в Тинарре играем полноценную свадьбу.

– То есть, как это?.. Как это... у тебя все быстро получается.

– Жизнь, любимая, у нас одна. К тому, же - поделена на двоих. Так к чему терять драгоценное время?
– с философским вздохом изрек нахал, а потом в голос расхохотался.
– Ты бы видела сейчас свое лицо... Евсения, ты же сама дала мне право на такие слова.

– Это когда?
– только и смогла выдавить я от изумления.

– Когда мне только что отказала. Ведь ты не стала говорить, что делаешь это из-за того, что меня не любишь? А значит, рано или поздно признаешься в обратном.

– Ну, ты и нахал. Самоуверенный нахал.

– Угу, мне это много раз говорили. В том числе ты. Но, если бы я таким не был, то не сидел бы сейчас здесь, напротив тебя. Разве не так? Я же тебе говорил, Евсения - это судьба. И от нее никуда не денешься. Так что, смирись.

– Что я должна сделать?.. Мы вообще-то не за тем сюда пришли. И я... Я передумала и очень хочу знать о тебе все. И кто тебя таким воспитал. Это - первоначально. Так что, смирись сам, и давай, рассказывай, - скрестив на груди руки, явила я собой большое неподдельное внимание.

– Значит, первоначально, "кто меня таким воспитал"?
– вмиг стал серьезным мужчина.

– Ага.

– Аф-фх-хи... О-ой.

– Тишок, а ты пошел вон из травы! Считай, сегодня тебе не свезло... Ну, Стахос, я тебя слушаю.

– Хо-рошо, - с явной завистью вздохнул тот вслед потрусившему через дорогу бесу.
– То, что касается моих воспитателей, то с одним из них ты уже знакома лично. Это - Хран.

– Так вы с ним не просто друзья?
– удивленно открыла я рот.

– Нет. Друзьями мы стали гораздо позже. Уже после того, как он сломал об меня ни одну свою палку, - с улыбкой покачал головой Стах.
– Хран многому меня научил. В первую очередь, боевому искусству. Ведь он в прошлом сам - солдат. И очень хороший солдат. Что же касается другого воспитателя, то им был старый кентавр по имени Феофан. Он и сейчас еще, слава богам, жив. Правда, сколько его помню, всегда казался мне жутко древним. Феофан учил меня разным наукам и ломал об мою спину уже указки... Евсения, мне продолжать?