Евсения. Лесными тропками

– Евсения! Быстро отсюда сваливай!

– "Ага, сейчас... Ой! Мимо..."

– Я кому сказал?!

– "На Капкана своего так орать будешь... Ага! Теперь попала!.."

– Евсения! Ну, доберусь я до тебя первым, строптивое создание!

– "А вот это уже не смешно. И даже местами так прямо оскорбительно!"

Но, когда я и сама поняла, что слишком уже заигралась, "валить" внезапно оказалось некуда - меня загнали в просторный, разящий прелым сеном сарай. Запыхавшиеся и злющие мужики, сразу от входа, разойдясь на расстояние вытянутых мечей, медленно двинули в сторону дальнего угла, в который я сейчас, спиной вперед, отступала, стараясь попутно не оставить следов в тех, что щедро "отбрасывал" по ночам наш табун. Но, расстояние меж нами сокращалось все больше. Пока... Хр-рясь!

– Ах, ты, оторва! И когда мимо прошмыгнуть успела?!
– подогнул колени, приложенный палкой мужик, а второй смачно сплюнув, развернулся на выход.

– Евся, ты или на самом деле сваливай отсюда. Или покажи на что способна, - проследив взглядом за вторым преследователем, ощерился на меня Тишок.

– И ты туда же? Где Любоня?

– В доме закрылась. Ну, так что? Или ты лишь меня в воздухе кувыркать способна?

– Ну так... отойди, - выдохнув, направилась я к открытым воротам сарая. Потом обвела взглядом весь двор и хоть ничего не смыслила в тактике боя, все ж догадалась, что держаться нам осталось не долго... И даже Стах кричать перестал, больше не тратя свое драгоценное дыхание на сотрясающие воздух посылы.
– Попробуем.

Первым в воздух, сначала не очень высоко и уверенно, но, воспарил один из моих "загонщиков". Тот, кому не досталось от беса. Мужик, с вытаращенными от страха глазами, сначала завис над колодцем, а потом стал плавно смещаться в сторону огородной изгороди... И даже как то красиво, если б конечностями так не махал.

– Евся, - пихнул меня сбоку незримый Тишок.
– А по быстрее нельзя?

– Ага, - тут же рухнул летун в высокий бурьян и, обернувшись от него, я с удовольствием отметила, что зрителей сей "полет" равнодушными не оставил. Правда, ненадолго.

Поэтому, уже через долечку, следом взмыл и второй, лишь успев замахнуться на Стаха мечом со спины (может, хоть спасибо мне скажет). Но, парил он не долго. Зато довольно высоко, с криком исчезнув за крышей сарая. Тишок, четко бдящий за моей безопасностью, уже потянул меня в сторону за юбку, но, вот с третьим совсем не свезло - в следующий миг дверь в дом с жалобным визгом распахнулась и на крыльцо, упираясь, вышла Любоня, а впритык за ней - длинный рыжий мужик с намотанной на кулак подружкиной косой:

– Эй, бойцы!!! Кончай бузить, иначе вашей крале конец!
– перехватил он по удобнее нож, приложенный к девичьему горлу.
– Меня все хорошо расслышали?
– и вдохновленный повисшей вмиг тишиной, усмехнулся.
– То то же. А теперь слушай меня чутко! Мы - люди не мстительные, потому возьмем только то, зачем пришли и уйдем. И ту... Нам нужна вторая и золотая цацка, ею у очень уважаемого человека умыкнутая. Так что, бросайте свои железки и волоките сюда обеих. Ну?!..

– Евся, даже не думай. Им все одно - конец. Это не тати, это наймиты и они свидетелей не оставляют, - заскулил, не отрываясь от моей юбки бесенок.

– Да что ты говоришь?
– в ответ прошипела я, медленно проявляясь посреди заваленного телами двора.

– Евся-я...

– Ух ты! И в правду, дриада во всей красе, - душевно расплылся мне рыжий, кивнув своим, замершим рядом подельникам.
– Руки ей за спиной вяжите. Да по крепче. А то, предупреждены, наслышаны.

– Подружка, прости, - не хуже Тишка, пропищала Любоня, заставив меня криво улыбнуться:

– Все хорошо, - лишь после этого обернулась я к Стаху.
– Все будет хорошо.

– Конечно, хорошо, - пихнув Любоню в объятья ближайшего бандита, оскалился мне главарь.
– Вот доставим тебя, куда надо и...

– Я тебя найду, сволочь и прикончу.

– Что ты сказал?
– развернулся тот к стоящему на коленях Стаху и в ухмылке скривил рот.
– Я б на твоем месте не был таким оптимистом. Хотя, на том свете мы, наверняка свидимся. Только, вот я прибуду туда гораздо позже и тебя и твоего дружка. А вот кралю вашу...
– с прищуром оглянулся он к плачущей Любоне.
– Кралю вашу мы...

– Умет ты фаряжный!
– с чувством выкрикнула подруга, вырываясь из рук бандита.
– Евся, прости меня! Все меня простите!

– Любоня, прекрати... А ты? Чего же ты ждешь?! Ведь я тебя чую!
– что есть мочи, заорала я, уставясь во тьму за распахнутой створкой ворот.
– Мне нужна твоя помо...
– резкий удар, рикошетом от лопнувшей вмиг губы, заслонкой захлопнул глаза. И, уже уткнувшись лбом в траву, я все ж поняла - он пришел. Явился на зов своей госпожи. А потом, собрав все свои силы, прокричала.
– Своих - не смей! Иначе, не отпущу никогда! Ты меня понял?
– ответом мне стал страшный медвежий рев. Значит, понял. И, значит, все, действительно, будет хорошо... Правда, не у всех...

Вот завидую я своей подруге - "Ах!" и срочно лишиться чувств. Провалиться из ужаса яви прямиком в мягкую спасительную перину беспамятства. А тут... Да я бы сама с удовольствием куда-нибудь сейчас "провалилась". Но пришлось, все ж, ползти, через двор, временами сжимаясь от скачущих и орущих вокруг, превозмогая пульсирующую боль в голове, именно к ней, живописно разлегшейся в лопухах. Чем вам не дама с картины из... Да о чем я вообще думаю?

– Любоня... Любонь?
– облизнув соленые губы, приткнулась я сбоку к подружке, и попробовала сама избавиться от пут на руках. Но, где там - вязали, действительно на совесть. А потом, плюнув, подняла взгляд... Уж лучше бы этого вовсе не делать. Рыжий главарь наймитов, лежащий посреди двора на боку, с распахнутыми мертвыми глазами, кажется, смотрел ими прямо на меня. Смотрел, и, скривившись в последней своей, презрительной усмешке, будто ей говорил: "Да, и это тоже - настоящая жизнь. А что ты хотела, дремучая наивница? Это - не книжка тебе".
– Я в домике...
– зажмурившись, прогундела я себе прямо под нос.
– Мы в домике. Мы в надежном маленьком домике и никто нас здесь...

– Евсения?
– ну вот, а только начинала верить сама.
– Ты как?
– Стахос, стоящий передо мной на коленях, с кровью на лбу и вдоль скулы, в совершенно драной, грязной рубахе, но, все же, живой, с силой прижал меня к себе.

– Я тоже живая, - шерканулась щекой об шею мужчины.
– Любоня - в обмороке, а где Хран?

– Он здесь. Бес твой на трубе сидит. И еще...
– отстранился от меня Стах, помогая подняться на ноги.
– Что с медведем то теперь делать?

– С бером?
– прищурившись, скользнула я быстрым взглядом по двору и у самого колодца встретилась им с огромным бурым зверем.
– Я сама с ним... Только, руки мне развяжи...

"Медведь" - прозвище "лесного царя", земного воплощения бога Велеса и сторожа входа в подземный мир. А истинное имя ему - "бер". Имя, которое вслух произносят немногие, да и знают лишь единицы. Потому что боятся... и бога и зверя. И я тоже сейчас боялась, хоть и видела очень отчетливо, что предо мною уж точно ни один и не другой.