Евсения. Лесными тропками

– "Ты пришла сдержать свое обещание или..."

– Да, - тоже с поспешностью, кивнула я.
– Но, для начала, мне нужно знать твое имя... Настоящее имя. Как мне к тебе обращаться?

Зверь на мгновение замер, а потом, вдруг, громко фыркнул:

– "Ты права... Обращайся ко мне "Донатис". Так меня звали когда-то"

– Хорошо... Донатис, я избавляю тебя от прежней службы и отпускаю на свободу, которой ты волен распоряжаться, как велит тебе твое сердце... У меня все... Я что-то не так сказа... Жизнь моя, пожухлый лист!
– и в следующий миг уже усиленно терла пальцами глаза. Потому что зверь, во время моей речи торжественно вставший на задние лапы, вдруг стал... "облетать", постепенно выравниваясь с контуром собственного сияния, вспыхнувшего теперь с новой силой.

– Радужные небеса, - выдохнул, открывший рядом со мной рот, Стахос.

– Что, медведем я был... краше?
– медленно произнес "перевертыш", ухватившись рукой за свою непослушную нижнюю челюсть.
– Ведь ты догадывалась, кто в итоге окажется перед тобой?

– Ага, - сглотнув слюну, кивнула я, глядя на только что случившееся "чудо". Высокий худой мужчина с копной серых кудрей на голове был одет опрятно и даже дорого, хотя, что я вообще смыслю в богатой одежде? И лишь странное узкое украшение, плотно прилегающее к его бледной шее, выбивалось из общей картины.
– Я еще что-то должна... сказать? Или, может, вас...

– Ничего, - со вздохом прислонился тот к кедру.
– Ты сделала для меня все. Дальше - я сам... доделаю, - оскалился, вдруг, мужчина, а потом добавил.
– Я могу быть с тобой откровенным?

– Да-а, - обернулась я к замершему Стаху.
– У меня нет от него секретов.

– Ну, тогда знай, что те двое, надругавшиеся над тобой много лет назад уже давно мертвы. Они не вышли из леса. И сделать это мне волхв не приказывал... Я сам, - бросил он под громкий стук моего сердца, а потом, пригибаясь на ходу, пошел вглубь леса.
– Прощай!..

– Евсения...

– Стахос, молчи. Пожалуйста, молчи. Я пытаюсь это забыть. Я не хочу об этом даже думать... Хотя, теперь ты знаешь обо мне, действительно, все... Пошли, - и первой качнулась к просвету между деревьев...

ГЛАВА 20

Не скажу, чтоб возвращения нашего ждали. Просто, Хран с мечом наперевес, отмерял шагами ельник, а Любоня так со своего седла и не слезла... "Сразу видно, в случае опасности, кто б в какую сторону ломанулся", - с невеселой усмешкой, оглядела я обоих. Кстати, еще одного не хватает.

– Ну, наконец-то...
– ага, а вот и третий обнаружился.

– Спускайся. Нет больше страшилки из заповедного леса, - задрав голову, прищурилась я на Тишка, обосновавшегося в ветвях крайнего дуба.
– Отпущен на свободу в виде...
– пришлось, вдруг, не на шутку задуматься.
– не человека, это точно.

– Он алант, Евсения, - сосредоточенно глядя куда то в траву, произнес Стах.
– Перевертышем был алант.

– Да ты что?!.. Погоди, а ты как об этом догадался?

– Ошейник, - черкнул мужчина пальцем над рваным воротом рубахи.
– На нем был специальный ошейник, не дающий возможности вещать. И такими "украшениями" обезвреживают лишь алантов. Магам цепляют "браслеты". Из особого металла. Вот так вот, - поднял он на меня глаза.
– И ты знаешь, вертится что-то в голове - какие то факты и цифры, но никак не могу уловить связь между ними.

– Так может, на свежую голову, это быстрее получится?
– обернулся от своего коня Хран.
– Сейчас перекусим по-быстрому, потом до обеда прикорнем в тени. А там и...

– Связь, говоришь?
– зацепило теперь и меня.

– Угу... И имя его, Донатис, совсем на неожиданные параллели наводит, - кивнул мне в ответ мужчина.

– Да ну вас... обоих. Умойтесь хоть. Вон, вода у кострища.

Стах, одарив своего наставника рассеянным взглядом, подобрал из травы бурдюк и тут же его бросил обратно:

– Помнишь, я, еще на озере тебе рассказывал об аланте - коллекционере, который...

– Пропал вместе с вашей подковой?.. Помню... А что касается связи, - вновь задрала я к бесу голову.
– Как то мы с Тишком подсмотрели одну очень странную встречу в нашем лесу - волхва с Ольбегом, но, единственно стоящее, что я тогда из их разговора расслышала, было слово "бер".

– То есть, получается, эти трое знали друг друга?
– сузил глаза мужчина.

– Вполне возможно.

– Угу-у... И кроме этого ты ничего не расслышала?

– Нет. Но, я знаю, кому повезло тогда гораздо больше меня... Тишок!

– Евся.

– Тишок?!

– Евся?!

– Дятел!

– Чего?!

– А того, что, или ты остаешься лесной птичкой на этом дубу, или кончаешь придуриваться, слезаешь к нам и рассказываешь, наконец, свою, давно просроченную "страшную тайну". Ну-у?..

– Ох, и злыдня ты, все ж, - под трескучий дождь из сухих сучьев, начал свой спуск бесенок.
– И если я пострадаю, смерть моя будет на твоей совести, - да-а... Вот так и воспитываются "страхи" на всю жизнь... и даже у нечисти.

– Ну, и чего ты так волнуешься? Ведь зарок твой давно снят, а бера больше нет?

– Ага, - вздохнул уже из травы Тишок.
– Значит, о чем там была речь?

– Да!
– выдали мы с мужчиной дуэтом, после чего он вздохнул еще громче:

– О тебе, Стах там была речь. Точнее о том, как тебя по быстрее прикончить, чтоб ты вместе с Храном не совал свой нос куда не надо...
– а вот теперь мы и рты открыли... тоже дуэтом, что сподвигло беса ускорить свое повествование.
– Я уже позднее понял, что этот разговор был вскоре после того, как вы в дом к Ольбегу влезли. Поэтому он и настаивал перед волхвом, чтоб тот своего медведя на вас натравил, ну, чтобы самому ни причем остаться. А волхв не хотел, потому как слишком ненадежное это было дело - в такую даль зверя выпускать. Да он и сам, честно говоря, его побаивался.

– Ага...
– опустилась я в траву рядом с Тишком.
– И предложил свой вариант - со мной и двумя убийцами - наймитами.

– Не-ет. Ты что? Он Ольбегу про тебя не рассказывал. Ведь это было бы равносильно признанию в собственной магической неспособности. Он просто тогда ему сказал, что сам все сделает и без участия медведя. Обнадежил его.

– Это теперь прояснилось, - присел перед нами на корточки Стах.
– А скажи, Тишок, ты не знаешь, что их троих могло вместе связывать... кроме наших с Храном длинных носов? Ведь на каком-то же интересе они до этого сошлись, по крайней мере, ваш волхв и наш черный коллекционер?