Эйтонский отшельник

— Тебя приставили ко мне как сторожевую собаку, — неприязненно заметил Ричард.

Хильтруда прошла через комнату к окну, села на подоконник и посмотрела на мальчика тоже без особой приязни.

— Я знаю, что не нравлюсь тебе, — вымолвила она без грусти в голосе, но довольно твердо. — Да вообще-то и не за что. Но из тех же соображений ты не нравишься мне. Однако, похоже, ничего тут не поделаешь, мы теперь связаны… Но почему? Почему же ты согласился? Ведь сама-то я дала согласие выйти за тебя замуж лишь потому, что была твердо уверена: ты находишься под присмотром монахов и до брака дело никогда не дойдет. А ты как последний дурак сам попался им в руки! И теперь лишь господь бог в силах помочь нам! — Голос девушки упал и она мягко добавила: — Впрочем, тут нет твоей вины, ведь ты совсем еще ребенок. Что с тебя взять? Да мне и не за что не любить тебя, ведь я тебя совсем не знаю. Просто мне не мил такой брак еще больше, чем тебе.

Раскрыв рот и онемев от удивления, Ричард смотрел на Хильтруду широко раскрытыми глазами. Он увидел ее такой, какой она была на самом деле, — живой, решительной, готовой постоять за себя, и ни в коем случае не глупой. Ричард медленно сел на кровати и опустил ноги на пол.

— Значит, ты и не хотела выходить за меня?

— Замуж за ребенка? — спросила девушка, не жалея его самолюбия. — Да никогда!

— Так зачем же ты согласилась? — Ричард был слишком возмущен слабоволием Хильтруды, чтобы обижаться на ее замечание по поводу его малолетства. — Если бы ты отказалась и твердо стояла на своем, мы оба были бы спасены.

— Я согласилась потому, что мой отец не терпит, когда ему перечат. Он сказал мне, что для других женихов я уже слишком стара и что если я не выйду за тебя, то он отправит меня в монастырь и я до конца дней своих останусь старой девой. А этого я боюсь больше всего на свете. Я рассчитывала на то, что аббат глаз с тебя не спускает и ничего у них не получится. А теперь мы сидим тут вдвоем и не знаем, что нам делать.

Ричард дивился тому, как изменилась эта девушка прямо у него на глазах, став энергичной, живой, такой же, как он сам.

— А чего бы ты хотела? — почти заискивающе спросил он Хильтруду. — Если бы ты могла выбирать, что бы ты предпочла?

— Я предпочла бы выйти замуж за юношу, которого зовут Эврард, он ведет учет в маноре моего отца и служит управляющим в Рокстере. Я тоже нравлюсь ему, приятно это тебе или нет. Но Эврард младший сын в семье и у него нет своей земли, а к безземельным женихам мой отец совершенно равнодушен. Правда, у Эврарда есть богатый дядя, который любит его и, не имея своих детей, вполне может завещать свой манор Эврарду, однако это не устраивает моего отца. Он желает получить землю немедленно, а не когда-нибудь потом. — Хильтруда на минуту смолкла. — И зачем я тебе все это рассказываю? Тебе этого не понять. Да и ничем ты тут не поможешь.

Ричард подумал о том, что если Хильтруда сделает кое-что для него, то ему, в свою очередь, есть, чем отплатить ей.

— Где сейчас моя бабушка и твой отец? — спросил он. — Бабушка сказала, что завтра ты собираешься обратно в Рокстер. Что они задумали? Ищут ли меня монахи?

— А ты что, не знаешь? Тебя ищет не только аббат, но и шериф со всеми своими людьми. Они обыскали Итон и Рокстер, прочесали Эйтонский лес, заглядывали под каждый кустик. Мой отец опасается, что уже сегодня они доберутся до Лейтона, но леди Дионисия успокаивает его. Они подумывали перевезти тебя ночью в Итон, поскольку обыск там уже был, но твоя бабушка уверена, что у людей шерифа работы еще на несколько дней, прежде чем они доберутся до Лейтона. Она говорит, мол, даже если они доберутся сюда, то за дорогой следят ее люди и, стало быть, они всегда успеют переправить тебя за реку и под охраной отвезти в Билдвас. Она считает, что чем дальше ты будешь от Шрусбери, тем лучше.

— А где сейчас моя бабушка? — спросил Ричард.

— Поехала проверить, как идут дела в Итоне. Отшельник еще ночью отправился обратно в свой скит. Наверное, чтобы никто не заподозрил, что он отлучался оттуда.

— А твой отец?

— В доме его нет, но он недалеко отсюда. Объезжает окрестные деревни. С ним поехал его приказчик. Наверное, они хотят собрать неуплаченные подати. — Хильтруду мало интересовали поездки ее отца, но ей стало любопытно, что такого мог придумать этот ребенок. Голос ее окреп, в нем появилась надежда, потухшие было глаза заблестели. — Зачем тебе это знать? что это тебе дает? Или мне?

— Вообще-то я могу кое-что сделать для тебя, нечто очень хорошее, если ты за это сделаешь кое-что для меня, — вымолвил Ричард, улыбаясь. — Раз уж их обоих здесь нет, помоги мне убежать, пока они не вернулись. Бабушка проговорилась, что мой пони стоит в здешней конюшне. Я уеду на нем, а ты запрешь дверь на засов, и до самого вечера меня никто не хватится.

Хильтруда решительно покачала головой.

— А кто будет виноват? Мне не удастся свалить вину на слуг. А отвечать самой, нет уж, спасибо! Хватит с меня всех моих печалей! — однако видя, что искра надежды вот-вот готова погаснуть в глазах мальчика, Хильтруда продолжила. — Впрочем, если бы в итоге решились все мои проблемы, я бы, пожалуй, что-нибудь придумала. За свою свободу я готова на все. Но что толку в твоем бегстве, когда мы с тобой связаны до конца дней своих? Что тут можно изменить?

Ричард встал с постели, быстро подошел к подоконнику и сел рядом с девушкой.

— Я открою тебе одну тайну, — прошептал он ей на ухо. — Но сперва поклянись мне молчать, покуда я не сбегу отсюда и не окажусь в безопасности. Поверь мне, ты не пожалеешь!

— Пустые обещания! — недоверчиво вымолвила девушка, повернувшись к мальчику, но увидела в его глазах ничем не прикрытое торжество. — Брак ведь расторгнуть невозможно, если конечно ты не принц и не ходишь в дружках у Папы Римского. Им нет дела до простых людей, вроде нас с тобой. Мы с тобой еще не разделили ложе, да и случится это еще нескоро, все это так, но если ты надеешься на то, что леди Дионисия и мой отец позволят нам развестись, ты глубоко ошибаешься. Они никогда не откажутся от выгодной им обоим сделки.

— А вот и нет! — настаивал Ричард. — Не надо нам никакого Папы Римского! Поверь мне! Обещай по крайней мере молчать, а когда услышишь мои слова, ты и сама захочешь помочь мне.

— Ну хорошо, — согласилась наконец Хильтруда, скорее успокаивая мальчика, нежели и впрямь поверив, что он знает нечто такое, что может вернуть им желанную свободу. — Обещаю молчать. Так в чем же твоя тайна?

Ричард почти прижался губами к ее уху, так что выбившийся локон ее волос щекотал ему щеку, и тихо-тихо стал говорить, словно и стены в этом доме имели уши. На мгновение Хильтруда замерла, после чего разразилась звонким, счастливым смехом. Она обхватила Ричарда руками и крепко прижала к себе.

— Я сделаю для тебя все, что бы мне это ни стоило! — воскликнула она. — Ты честно заслужил это!

Глава одиннадцатая

Поверив Ричарду, Хильтруда принялась размышлять над планом побега. Она прекрасно знала этот дом и всех слуг, и поскольку ее послушание ни у кого не вызывало сомнений, ее пускали повсюду и она могла распоряжаться грумами и служанками по своему усмотрению.

— Лучше всего будет дождаться часа, когда тебе принесут обед, а потом унесут посуду. Тогда у тебя в запасе будет больше времени и хватятся тебя очень нескоро. Позади дома у конюшни есть ворота на выгон. Я могу приказать Джехану вывести твоего пони попастись на травке, а то лошадка давно уже застоялась. За конюшней у ворот есть кусты, я спрячу там седло и упряжь. А когда все будут заняты делами по дому, я выпущу тебя с черного хода.

— Но ведь твой отец к тому времени уже вернется, — засомневался Ричард.

— После обеда он обычно спит. Если он и захочет на тебя взглянуть, чтобы убедиться в том, что птичка по-прежнему в клетке, так это случится наверняка еще до того, как он сядет за стол. Да и для меня так будет лучше. Кто заподозрит меня в пособничестве, если все будут знать, что я, как мне и приказали, провела утро с тобой? Вот будет забавно, когда тебе принесут ужин, а птичка-то уже улетела! Даром что окно и дверь заперты! — вымолвила Хильтруда, воодушевленная своим хитрым планом.