Ф. М. Достоевский. Новые материалы и исследования

А еще год спустя, работая над романом "Подросток", Достоевский, все еще находясь под впечатлениями портретных сеансов Перова, высказал словами одного из персонажей романа такую мысль:

"В редкие только мгновенья человеческое лицо выражает главную черту свою, свою самую характерную мысль. Художник изучает лицо и угадывает эту главную мысль лица, хотя бы в тот момент, в который он списывает, и не было ее вовсе в лице" (VIII. — 387).

26 декабря 1872 г. в петербургской Академии художеств открылась вторая Передвижная выставка, на которой был экспонирован Перовский портрет Достоевского. Все авторы статей о выставке расценили это полотно как выдающееся создание русской портретной живописи. Вот некоторые отзывы о портрете в статьях, посвященных второй Передвижной выставке:

"Что касается Перова, то лучшим, даже безукоризненно хорошим из всех присланных им портретов, следует признать портрет г. Достоевского: свободная посадка фигуры, удачно схваченное выражение и мастерская лепка лица соединились здесь с естественностью и свежестью колорита, с этим важным условием всякой, а тем больше портретной живописи, не всегда покорным г. Перову" (из статьи В. В. Стасова в "С.-Петербургских ведомостях") [278] ;

"Портреты любимых отечественных писателей, сделанные лучшими художниками, — чему подал пример, если не ошибаемся, г. Ге — это весьма желанная иллюстрация к их произведениям, особенно когда эти портреты так осмысленны и схожи с подлинниками, как портреты Некрасова и Салтыкова работы г. Ге, и портрет Достоевского кисти г. Перова. Последний — вместе и картина. Такой свежей, мягкой и тонкой живописи, при поразительном сходстве и глубокой верности в передаче характера, не только личного, но и литературного, мы не встречали до сих пор у г. Перова, да и вообще находим редко у наших портретистов. Автор "Записок из Мертвого дома" сидит, сомкнув руки на колене, погруженный в безвыходно-скорбную думу <…> Да, портретной живописи, когда за нее берутся истинные таланты, удается иногда расторгать свои тесные границы <…> Если бы г. Перов написал один такой портрет, как Достоевского, то его следовало бы уже признать настоящим художником" (из статьи П. М. Ковалевского в "Отечественных записках") [279] ;

278

<Стасов В. В.>. Вторая передвижная художественная выставка // С.-Петербургские ведомости. — 1873. — № 23. — 23 января.

279

П. К. <П. М. Ковалевский>. Вторая передвижная выставка картин русских художников // Отечественные записки. — 1873. — № 1. — Отд. II. — С. 94-95.

"Портрет Ф. М. Достоевского поражает <…> простотою и задушевностью: романист так и вылился из-под кисти Перова, без прикрасы (как Погодин) и не рисуясь в позе (как Тургенев). В этих портретах г. Перов поднялся (особенно в последнем — Достоевского) на высоту, доступную немногим из русских портретистов" (из статьи П. Н. Петрова в "Биржевых ведомостях") [280] ;

"…Особенным сходством, типичностью и удачно выбранной обстановкой отличаются портреты М. П. Погодина и Ф. М. Достоевского <…> Сгорбленная, худощавая фигура автора "Записок из Мертвого дома", в сером пиджаке, с болезненным взглядом, впалыми щеками и болезненною же выразительностью всего лица, производит немалое впечатление на зрителя. По художественному воспроизведению характера и необыкновенно верному колориту — это едва ли не самый лучший из всех когда-либо появлявшихся в залах Академии портретов" (из неподписанной статьи в "Ниве") [281] .

280

П-в <П. Н. Петров>. Передвижная выставка в Академии художеств // Биржевые ведомости. — 1873. — № 4. — 6 января.

281

Нива. — 1873. — № 5. — 5 февраля. — С. 79.

"Очень хорош <…> портрет Достоевского, в бледном и болезненно-утомленном лице которого отражается то нервное и напряженное настроение, которым проникнуты все произведения этого автора" (из неподписанной статьи в "Новом времени") [282] ;

"Перов высоко поднялся теперь в портретном роде, и изображение Ф. М. Достоевского — творение во всех частях капитальное" (из неподписанной статьи во "Всемирной иллюстрации") [283] .

282

Вторая передвижная выставка картин // Новое время. — 1873. — № 6. — 6 января.

283

Передвижная выставка в Академии художества // Всемирная иллюстрация. — 211. — 13 января. — С. 50.

Еще девять газет — столичных и провинциальных — из числа выступивших со статьями о второй Передвижной выставке дали восторженную оценку Перовскому портрету Достоевского.

В Москве портрет экспонировался на третьей Передвижной выставке, открывшейся 2 апреля 1874 г.

Вот что писал Г. Г. Урусов об этом произведении:

"…В портретах г. Перов, по-прежнему, не имеет соперников. Портреты гг. Бородаевского и Достоевского составляют истинное украшение не только разбираемой нами выставки, но и вообще области родного искусства. Особенной силой отличается портрет г. Достоевского. Портрет этот, не говоря уже о сходстве и внутреннем выражении, совершенно живое тело, — красок нет следа" [284] .

284

Урусов Г. Г. Полный обзор третьей художественной выставки Товарищества передвижных выставок в России. — М., 1875. — С. 17-18.

В 1876 г. историк литературы П. Н. Полевой обратился к П. М. Третьякову с просьбой прислать фотографию Перовского портрета Достоевского для воспроизведения в одном издании. Но репродукцию портрета Полевой поместил лишь три года спустя в журнале "Огонек" (1879. — № 33-34) одновременно с очерком о Достоевском (см. ниже публикацию Ланского Л. Р. Достоевский в неизданной переписке современников. — С. 449-450).

Четыре года спустя — в 1878 г. — портрет был показан на Всемирной художественной выставке в Париже. Но до отправки туда отобранных произведений, они были предварительно экспонированы в петербургской Академии художеств.

В обзоре этой выставки критик А. Ледаков писал:

"Хороши также портреты г. Перова с гг. Бессонова и Достоевского. Блестящий колорит, всегда верный натуре, рельеф, верная передача характера изображаемого были всегда присущи даровитой кисти г. Перова, а в последних портретах все это сказалось еще сильнее" [285] .

285

А. Л<едаков>. Выставка в Академии художеств. Отдел портретной живописи // С.-Петербургские ведомости. — 1878. — № 69. — 10 марта.

Отзывы иностранной печати о парижской Всемирной художественной выставке не изучены, если не считать появившейся тогда же в пяти номерах "Нового времени" обширной статьи В. В. Стасова "Наши итоги на Всемирной выставке", в которой цитировались некоторые высказывания зарубежных журналистов об экспозиции русского отдела [286] . Лишь в двух из этих откликов упоминается портрет Достоевского: в статье Поля Манца в газете "Temps" говорилось, что портреты Крамского (Льва Толстого, Григоровича, Шишкина), Перова (Достоевского) "отличаются своей фактурой и особенно оригинальностью; ни один не выполнен ординарно" [287] ; по словам Стасова, "хвалит портрет Достоевского" в газете "Independence Beige" Жюль Кларти.

286

В. С. <В. Стасов>. Наши итоги на Всемирной выставке // Новое время. — 1878. — №№ 998, 1005, 1012, 1017. — 7, 14, 21, 28 декабря; 1879. — № 1024, 4 января. — Перепеч. в изд.: Стасов В. В. Избранные сочинения в трех томах. — Т. I. — M., 1952. — С. 339-376.

287

Статья Поля Манца появилась в "Temps" 2 октября 1878 г.; статья Жюля Кларти — в "Independence Beige" 13 июля того же года.

Но самую углубленную, высоко профессиональную оценку дал этому шедевру И. Н. Крамской в статье, озаглавленной "О портрете Ф. М. Достоевского" и напечатанной спустя месяц после кончины писателя.

Утверждая, что существуют только два портрета Достоевского, "о которых говорить стоит", Крамской далее писал: "Первый портрет — живописный, написанный Перовым 10-12 лет назад, и находится в галерее П. М. Третьякова. Портрет этот не только лучший портрет Перова, но и один из лучших портретов русской школы вообще. В нем все сильные стороны художника налицо: характер, сила выражения, огромный рельеф и, что особенно редко и даже, можно сказать, единственный раз встретилось у Перова, — это колорит. Его краски всегда были свежи и сильны, все его произведения этим отличаются, но сильные краски не есть еще колорит. Решительность теней и некоторая как бы резкость и энергия контуров, всегда присущие его картинам, в этом портрете смягчены, удивительным колоритом и гармониею тонов; смотря на него, положительно не знаешь, чему больше удивляться, но главным достоинством остается, разумеется, выражение характера знаменитого писателя и человека. Он так счастливо посажен, так смело взято положение головы, так много выражения в глазах и во рту и такое полное сходство, что остается только радоваться. Одно, что можно сказать нам, современникам, это то, что с Достоевского одного портрета мало. Он прожил после портрета еще много, не в смысле времени, а в смысле творческой жизни. В последние годы его лицо сделалось еще знаменательнее, еще глубже и трагичнее, и очень жаль, что нет портрета последнего времени, равного Перовскому по художественным достоинствам" [288] .

288

Статья была напечатана без подписи в "Художественном журнале" в марте 1881 г. Переиздана в кн.: Крамской И. Н. Письма, статьи в двух томах. — Т. II. — М., 1966. — С. 256.

Завершал эту статью Крамской утверждением, что другим превосходным портретом Достоевского является фотография М. М. Панова, снятая 9 июня 1880 г. в Москве, на следующий день после речи писателя о Пушкине.

Созданное по инициативе П. М. Третьякова, это произведение явилось не только самым проникновенным изображением великого русского писателя, но и одним из наиболее прославленных полотен отечественной портретной живописи.

В архиве Третьякова сохранился документ о том, что в 1877 г. он просил своего петербургского знакомого обратиться по какому-то вопросу к Достоевскому.

Это письмо искусствоведа А. В. Прахова к Третьякову 28 февраля 1877 г., в котором говорится:

"У Достоевского я не успел еще побывать, так как 1, 2 и 3 неделю поста лежал больной" [289] .

289

Не издано // Отдел рукописей Государственной Третьяковской галереи.

В связи с чем Прахов должен был по просьбе Третьякова повидать писателя, неизвестно.

На протяжении 1879 г. в девяти номерах "Русского вестника" печатались "Братья Карамазовы" (до 9-й книги III части романа). Читали это последнее капитальное творение писателя Третьяков и его жена Вера Николаевна.

В дневнике ее имеется такая запись, сделанная в Москве 5 ноября 1879 г.:

"К нам <в Ялту> приехал Павел Михайлович-папа 12 сентября и прожил с сыном до 23 сентября. С ним наша жизнь оживилась, он был душой нашей семьи; читала я с ним "Братьев Карамазовых" Достоевского <…> Эти сочинения послужили мотивом для долгих бесед его со мной и сблизили нас еще на столько степеней, что почувствовали еще большую любовь друг к другу. Я благословляю в памяти это путешествие, которое дало уяснить много вопросов в жизни" [290] .

290

Не издано // Там же.

В следующем году состоялось Третьяковых с Достоевским. Произошло это на торжественном "думском" обеде, устроенном от имени города 6 июня 1880 г. в честь депутатов, прибывших в Москву на торжество открытия памятника Пушкину.

Вот что записала по этому поводу 5 июля того же года в своем дневнике В. Н. Третьякова:

"На обеде этом познакомилась с Достоевским Фед<ором> Михайловичем, который сразу как бы понял меня, сказав, что он верит мне, потому что у меня и лицо и глаза добрые, и все то, что я ни говорила ему, все ему было дорого слышать как от женщины. Собирались мы сесть вместе за обедом, но, увидев, что я имела уже назначенного кавалера, Тургенева, он со злобою удалился и долго не мог угомониться от этой неудачи. Обед прошел оживленно. Мой собеседник Ив<ан> Серг<еевич> был разговорчив. Он взял на память мои цветы — ландыши и хотел засушить их на память. На мое заявление, что я люблю его "Фауст", он хотел рассказать мне тот факт, который дал повод ему написать его "Фауста". Напомню ему когда-нибудь это. Обещал он непременно быть у меня в Куракине вместе с Яков<ом> Петров<ичем> Полонским <…> Во время обеда я вспомнила о Достоевском и желала дать ему букет лилий и ландышей с лаврами, который напоминал бы ему меня — поклонницу тех чистых идей, которые он проводит в своих сочинениях и которые помогают человеку быть лучше. При свидании с ним я отдала ему букет, "чистый, белый, как чисты его идеи". Он обрадовался им потому, что я вспомнила о нем за обедом, сидевши рядом с его литературным врагом — Тургеневым.