Фамильное древо

Кажется, я хохотала над этим едва ли не громче принцессы и совершенно не хотела останавливаться. Но, когда перфоманс стал подпрыгивать с заметно меньшим энтузиазмом, все-таки сделала над собой усилие и даже вспомнила, как останавливать коляску, не повредив псам.

Его Высочество быстрым шагом подошел и помог мне подняться. А я невольно заметила, что он раскраснелся точно так же, как и маленькая принцесса, и с его лица не сходит улыбка - но совершенно не такая, какую я до сих пор видела у него.

Так улыбалась Ее Высочество - как и все счастливые дети - и, наверное, сама принцесса Кейли, маленькая, хрупкая рыжеволосая женщина, которая всегда и всюду находила повод для веселья.

– Угостите их, - жарко шепнул мне на ухо Третий, сунув в руку собачьи лакомства.

Он говорил очень тихо, но ездовой энтузиазм воспрял немедленно, и на меня уставились две пары самых преданных на свете глаз. Пушистые хвосты истерично заметались из стороны в сторону.

И я, наплевав на платье и манеры, с ответным восторгом тискала псов, за лакомство и внеплановую пробежку готовых простить мне любую фамильярность, чесала охотно подставленные животы и загривки - а маленькая принцесса с крайне важным видом показывала мне, как правильно снять упряжь и расчесать шерсть. Его Высочество орудовал пуходеркой с умением, которому мог позавидовать любой псарь. Его собаки почему-то облизывали с особым тщанием. К концу процедуры Третий был обслюнявлен с ног до головы, а на дорогом покрытии беговой дорожки высились пять гор белоснежной шерсти, размером мало уступающих собственно псам. Няня взирала на нас с уже знакомым выражением ужаса и философского смирения.

– Я вся в шерсти!
– с доступным только детям восторгом призналась Мелкая, даже не пытаясь отряхнуться.

– Мы все в шерсти, - согласился Его Высочество, - даже те, кто в вычесывании не участвовал.

Няня мученически молчала. Кажется, слово “шерсть” она уже выучила.

– Госпожа Риана, - перешел на другой язык счастливый отец, - помогите Ее Высочеству подобрать наряд. Вечером прибывает делегация Хеллы, и леди Адриана собиралась взять с собой дочь. Полагаю, у нас в любом случае будет урок магии.

– А порисовать?
– мгновенно вскинулась маленькая принцесса, хитро прищурившись.
– Мы же должны были закончить картину! Леди Альгринн, полагаю, нужно назначить еще одну встречу?

Я, не выдержав, откровенно расхохоталась.

– Как пожелаете, Ваше Высочество!

Сдав принцессу няне, а собак - псарю, Третий решительно взялся за меня: поднял на ноги, уже привычно потянул к губам мою руку и улыбнулся так, что у меня закружилась голова.

– Позвольте проводить Вас, - попросил он, - леди Хикари, должно быть, уже устала нас ждать.

Потенциально возможный приворот под мощным обаянием меховых собачьих панталон был забыт начисто, и я даже не сразу вспомнила, зачем баронессу вызвали во дворец. Но взяла себя в руки, встряхнулась, безнадежно осмотрела покрытое белой шерстью платье (о, тетушка будет счастлива - теперь от обновок никак не отвертеться!) и позволила увести себя в нескончаемую систему потайных ходов.

Насчет одного Его Высочество просчитался: если леди Хикари оставить наедине с книгой и чаем, она не устанет ждать - а вот приставленная к ней горничная замучается менять стремительно пустеющие чайники. Судя по замотанному лицу девушки, даже не поднявшей взгляд при нашем появлении - кажется, она даже не поняла, кто вошел, просто молча пошла за еще одним чайником, - баронесса ждала и впрямь очень долго.

– Хикари, - радостно улыбнулась я и коснулась кончиками пальцев протянутой мне руки.
– Обнимать, прости, не буду - держу пари, ты и без того будешь вечером чистить платье от собачьей шерсти. Не рискну лишний раз задевать такую красоту.

Платье, разумеется, было невероятное - по последней моде, с открытыми плечами и плотно облегающим фигуру корсажем нежного светло-светло-розового цвета с легким персиковым отливом. Еще немного бежевых тонов, и оно сливалось бы с кожей, оставляя впечатление большей наготы, чем если бы на ней вообще ничего не было надето.

Потрясающая женщина. Порой мне казалось, что любому мужчине в радиусе пятидесяти метров, не потерявшему голову, следовало выдавать почетный орден Невероятного Хладнокровия, - и Его Высочество по какой-то необъяснимой причине его заслужил.

– Леди Хикари, - нейтрально улыбнулся он и, завладев ее рукой, как и полагалось, поцеловал воздух над запястьем.
– Боюсь, вынужден придерживаться той же тактики, ибо восхищен не меньше.

Баронесса позволила себе короткую понимающую улыбку. Уж она-то отлично понимала: если мужчине действительно понравилось платье на очаровательной леди, он не станет его беречь, а постарается поскорее снять.

– Конст сказал, у вас какое-то дело ко мне, - с некоторым сожалением покосившись на недопитый чай, произнесла она, снова усаживаясь.

– Да, - откровенно нахмурился Его Высочество и тоже сел.
– Вы умеете распознавать привороты?

– Что, вас опять кто-то попытался?..
– недоуменно моргнула великолепная баронесса, расслабленно положив обнаженные руки на подлокотники кресла.
– Рино говорил, что придворные маги должны были усилить защитные плетения.

– Все доработали и усилили, - сухо кивнул Третий.
– Речь не обо мне. Я хотел, чтобы Вы проверили на приворот леди Альгринн. Разумеется, счет за Ваши услуги оплатит королевская казна.

Леди Хикари раздраженно отмахнулась и протянула ко мне обе руки. Я покорно вложила в них свои ладони и замерла, позволив этой невероятной женщине сосредоточенно щуриться и осматривать меня, будто в поисках скрытого послания. Ее магия ощущалась, будто легкая игривая щекотка.

А вот слова жалили, будто рой озлобленных ос - хотя, должно быть, она хотела меня успокоить.

– Нет, приворота нет. Все в порядке.

Его Высочество нейтрально улыбнулся ей и выразил пожелание увидеть счет в течение трех дней. Я заставила себя поблагодарить подругу и осталась с ней допивать чай за ничего не значащей женской болтовней, надеясь, что она поможет мне привести мысли в порядок, как помогала всегда. Возвращаться в особняк, пока там еще творит неподражаемый Крейг Ривз, я откровенно боялась.

А Его Высочество вскоре вежливо откланялся и ушел встречать хелльскую делегацию, ни словом, ни жестом не дав понять, как его задели напрашивающиеся выводы - что художник мне действительно нравится до ватных коленей и заплетающегося языка, как никогда не нравился сам принц.

***

Хикари с трудом дождалась, пока Его Высочество удалится. Ей, как и любой благовоспитанной леди, никогда не проявляющей излишнего любопытства при свидетелях, не терпелось разузнать все подробности о моем “подозреваемом”.

Разговор с ней не показал ничего неожиданного. Все мои сведения о художнике сводились к тому, что у него было трудное детство, а еще он талантлив и возмутительно хорош собой. Я не могла даже с уверенностью сказать, найдутся ли у нас общие темы для беседы, - но голову теряла исправно.

Я не знала, что ему нравится, где он живет, поддерживает ли связи с семьей, - но отчего-то точно помнила, что от улыбки у него появляется ямочка на левой щеке и загораются глаза; помнила его легкую небрежность в одежде и весьма неплохие для человека его класса манеры. И - особенно, почти болезненно четко - зеленое пятнышко краски на смуглой ключице. И рассказывать об этом, кажется, могла бесконечно.