Фанатик

«Работа Роллы», — смутно осознал Юрий. Его дуплет уложил обоих. Юрий не знал, что сержант ГБ был настолько быстрым и искусным стрелком.

Трррррррррррррррр!

Тело Галланти ещё даже не начало оседать, когда короткая, смертоносно аккуратная очередь сержанта Пирса отбросила его на пять метров к переборке. При этом заряды дробовика буквально разорвали тело на куски. Слава Богу, больше они никого не задели. Слава Пирсу, на самом-то деле; даже несмотря на потрясение, Юрий понимал, что опытный ветеран позаботился о свободной линии ведения огня. Хотя как минимум трое из команды мостика неистово стряхивали с себя брызги и клочья Галланти, — а одного из рядовых выворачивало наизнанку, — на самом деле больше никто не пострадал.

— Нед, — услышал Юрий жалобу Роллы, — ты хоть что-нибудьможешь сделать опрятно? Что ты используешь на рыбалке? Ракеты?

— Эй, Джейми, я же морпех. Так уж мы делаем дела. Хочешь перевестись? Я замолвлю за тебя слово — и как минимум десять ребят, которых я знаю, поступят также. Может тебе даже удастся сохранить свой ранг.

Ролла начал было, как обычно, отвечать тирадой об умственных недостатках морпехов, но, не сказав и четырёх слов, остановился. А потом, после мгновения паузы, тихо произнёс:

— Да, скорее всего так я и поступлю. У меня такое чувство, что Госбезопасности предстоит серьёзное сокращение.

К этому моменту сержант ГБ вернул пульсер в кобуру, поскольку на мостике больше не осталось вооруженных угроз. К удивлению Юрия, он отодвинул его в сторону — не грубо, нет; но, тем не менее, решительно — и встал в центре мостика, уставившись на экран.

Точнее говоря, на Виктора Каша.

— Вы мне скажите. Сэр, или как там я должен вас называть. Кто теперь командует парадом?

«Хороший вопрос», — подумал Юрий.

— И что нам теперь делать? — продолжил сержант Ролла.

«А этот ещё лучше».

10

Каша даже не поколебался, и Юрий снова проклял его. Вся несправедливость вселенной, в данный момент, похоже, сконцентрировалась в том, что двадцатичетырехлетний фанатик — даже сейчас! — выглядел ни в чем не сомневающимся.

— Я думаю, что ситуация достаточно ясна, сержант, э-э?

— Ролла, сэр. Джейми Ролла.

— Сержант Ролла. Что касается званий, думаю, мы можем оставить причудливое титулование, — сверкнула бритвенно-тонкая улыбка Каша. — Признаюсь, что я устал от многоречивого слога. Мой текущий ранг в Государственной Безопасности — капитан, так что его я и оставлю за собой. Что же до остального…

Каша провел взглядом по находившимся на мостике «Гектора», затем кратко по тем, кого видел на дисплее второго СД; и напоследок, гораздо пристальнее, по флотским офицерам, стоящим рядом с ним. Особенно пристальный взгляд достался адмиралу Чин.

Потом он повернулся назад, к Ролле.

— Вот что я думаю. У нас нет никакого представления, что произошло — или происходит — на Хевене. Новости, которые принесло торговое судно, слишком искажены. Единственное, что ясно на данный момент, это то, что Сен-Жюст мертв, а адмирал Тейсман удерживает власть в столице. Но мы всё ещё не знаем, что за правительство возникнет на месте Сен-Жюстовского — или на каких политических принципах оно будет построено.

Женевьева сжала губы.

— Лично я буду с Тейсманом.

Юрий мог почувствовать шевеление среди офицеров ГБ на мостике «Гектора». Не первый раз в жизни он обнаружил, что хотел бы, чтобы адмирал Чин научилась быть хоть чуть-чутьдипломатичнее.

— Так ли это, адмирал? — требовательно спросил Каша. — Вы не знаете абсолютно ничего о том, что за режим адмирал Тейсман может — а может и не — создать. Это может быть военная диктатура в чистом виде. Вы действительно настолько уверены, что это то, чего вы хотите?

— Это лучше, чем Сен-Жюст! — прорычала она.

Каша пожал плечами.

— Возможно. А возможно и нет. Но Сен-Жюст, так или иначе, мертв, и тем самым выпал из уравнения. Давайте не будем забывать, что нашей главной ответственностью — главной для всех нас — является ответственность перед республикой и её людьми. Неперед какой-либо её организацией.

— Легко тебе говорить! ГБшник!

Юрий стиснул зубы до хруста. Ради Христа, Женевьева. Мы только что едва избежали катастрофы из-за того, что одна женщина не могла контролировать себя. И теперь ты собираешься всё это испортить? На случай, если вы не заметили — адмирал! — у нас тут всё ещё есть два полностью вооруженных СД Госбезопасности в системе. Да, конечно, я, может быть, смогу контролировать этот, судя по тому, как у меня получилось собрать командный состав. Вот только это смешанный командный состав, собранный на скорую руку, и если подать людям из ГБ идею, что флот и морпехи собираются начать ответную чистку… Боже, всё это может перейти в гражданскую войну!

Он оборвал злую, отчаянную мысль. Каша снова обратился к Чин, всё тем же спокойным, холодным, уверенным тоном.

— Да, я ГБшник. Но скажите мне, адмирал, за что же вы обижены на меня? — Каша бросил взгляд на экраны. — Или на комиссара Радамакэра. Или на комиссара Джастис?

Это — наконец-то! — похоже проняло Чин.

— Ну… вы избили моих людей!

Брови Каша поползли вверх.

— Вашихлюдей? Адмирал Чин, я не могу припомнить ни единого случая, когда я распорядился бы о телесных наказаниях хотя бы одного представителя флота или морской пехоты. — Он посмотрел на Неда Пирса, который тоже попадал в поле зрения. — Ну, допустим, вы можете сказать, что я наказал кулаки сержанта, приказав ему превратить несколько моихлюдей в отбивные. Или вы забыли — в который раз — что Радамакэр и Джастис не военные и служат в ГБ.

Если у Юрия и были какие-то сомнения в том, что он любит Шарон Джастис, она развеяла их не сходя с места. Шарон улыбнулась Пирсу и сказала:

— Сержант, если вы простите мне свои бедные кулаки, то я прощу вам своё бедное лицо. Идёт?

Пирс улыбнулся в ответ.

— Договорились, капитан. Э… комиссар.

Голова Шарон слегка повернулась к изображению Чин. От этой трехсторонней голографической дискуссии голова Юрия начинала понемногу идти кругом.

— Женевьева, прекращай это, — сказал она. — Уже на протяжении шести лет ты восстановила карьеру — и, возможно, спасла свою жизнь — доверяя тем людям из ГБ, которым считала возможным доверять. Почему ты не хочешь сделать этого сейчас? За годы мы сумели спасти Ла Мартин от худшего, что происходило, работая вместе. Я бы сказала, что мы к этому привыкли.

Гнев Женевьевы спадал, и к ней начал возвращаться присущей ей ум. Юрий распознал признаки этого, и глубоко выдохнул.

— О’кей, прекрасно. — сказала Женевьева. — Но это относится только к… ну, к вам. К флотским ГБшникам.

Лицо Каша оставалось, как обычно, бесстрастным. Вези, командир «Тилдена», с другой стороны, выглядел определенно напряженным.

— Я верю, что комиссар Джастис не имеет претензий к капитану Вези, — заявил Каша. — По крайней мере, все рапорты, который я получал от неё при выполнении задания, были исключительно положительными. Я ничего не напутал, комиссар Джастис?