Фантастические тетради

— Ни в коем случае, — ответил биолог, — второй раз я вряд ли решусь.

— Тогда следите за ориентиром…

Магнитные приборы отключились на границе экватора. Взбесились и замерли, словно перед прыжком в бездну. Эсвик едва не порвал поводок, стараясь вырваться из воронки. Втроем его невозможно было удержать на месте. Но вскоре и профессор переметнулся на сторону аборигена.

— Мы с Эсвиком возвращаемся, — заявил он. — В лагерь! А вы — как хотите…

— Я не могу понять, — злился Мидиан, — вы передумали возвращаться на Пампирон?

— Не передумал, — оправдывался Эф. — Не передумал… Но не таким же варварским способом.

— Считайте, что он единственный, и не смейте упираться, когда мы почти у цели. Предупреждаю вас, Эф, если вы не последуете за мной, я потащу вас силой.

Эсвик растопырил конечности и стал погружаться в песок вместе с прилипшим к нему профессором.

— Эф, кончай… — призывал Бахаут. — Ты ведешь себя как кретин. — Он налег на веревку со стороны выбившегося из сил Мидиана, и утопающие головы высунулись из грунта. Опора внезапно стала жестче, гравитация увеличивалась с каждым шагом. Вскоре путешественники оказались придавленными к полированной поверхности песка. Небо смешалось с твердью. Пространство окаменело, едва не замуровав живьем путешественников. Эсвик издал протяжный вой.

— Держите веревку! — крикнул Мидиан и испугался собственного голоса, потому что это был не его голос. Прямо перед ним зияла черная дыра воронки, без края и дна.

— Только не я! — вопил надрывным фальцетом профессор. — Только не я! Только не теперь!

Нормальная паника, уместная в подобной ситуации, сменялась совершенно неуместной демонстрацией возможностей голоса, искаженного ураганом. Профессор заливался на все лады, а Мидиан боролся с соблазном воткнуть его физиономию в песчаный наст. У него не было сил идти дальше и уж тем более не было сил возвращаться. Как вдруг случилось то, чего он меньше всего ожидал. Профессор, выполнив бросок вперед, скользнул в воронку и скрылся из вида. Следом стремглав рванул Эсвик. За Эсвиком поволоклось обессилевшее тело Бахаута и тоже скрылось в бездне, так как не успело отстегнуть поводок от рюкзака. Мидиан неожиданно оказался замыкающим и, прежде чем последовать за товарищами, попытался включить высотомер на мертвой панели скафандра, но потерял сознание.

Жесткий удар вернул способность восприятия окружающего мира. На мгновение Мидиан пришел в чувство, обнаружил себя распластанным на гладких камнях, живым и относительно способным мыслить. С чувством вялого удовлетворения он закрыл глаза, и время снова перестало существовать. Отлежавшись и оправившись от потрясений, он сделал еще одну попытку очнуться и увидел молодую женщину, слегка прикрытую тканым тряпьем. Она стаскивала скафандр с бесчувственного тела профессора, проявляя при этом немалую сноровку.

— Эй, постой, — зарычал Мидиан, — не делай этого…

Но женщина еще быстрее орудовала пальцами, расчленяя герметичные швы биозащиты.

— Перестань сейчас же!

Мидиан, едва поднявшись на ноги, попытался прогнать хулиганку, но получил меткий удар в челюсть, рухнул на камень, и время снова остановилось. На этот раз надолго, потому что, придя в сознание, он не увидел ни Эфа, ни Бахаута, ни полуголой воровки, ни мерзавца Эсвика. Он лежал в холодном коридоре совершенно один. По полу стелился вонючий сквозняк, где-то плескалась вода. Он был раздет до исподнего и не очнулся бы вовсе, если б не промерз до костей.

Для начала Мидиан пощупал одеревеневшую челюсть и не обнаружил прежней симметрии лица. Оно распухло от уха до подбородка, а запекшаяся ссадина треснула, испачкав кровью ладонь. Он огляделся. В коридоре валялся лишь развороченный рюкзак Бахаута. Похоже, переносная биостанция аборигенов не заинтересовала. Мидиан сложил приборы на место, пристроил сумку в нише стены, чтобы не возбуждать воровские аппетиты обитателей подземелья, и пошел на звуки воды.

В низкой пещере, под сводами белесых наростов известняка, у берега водоема располагалось семейство обросших бородами существ, одетых в грубые тряпки. Среди них было трое взрослых особей и столько же безбородого молодняка, занятого купальными процедурами. Над озером поднимался пар с запахом прокисшего ила. Вода имела мутно-коричневые оттенки и рябила от ветерка. Посреди водоема на поверхность вынырнула прозрачная линза, распуская вокруг себя мелкие пузырьки. В этом зрелище Мидиан с ужасом опознал маску своего костюма, но едва он сделал шаг к воде, как бородатый мужчина преградил ему дорогу.

— Нельзя, — сказал он внятно на языке пришельца, ничуть не затрудняясь, несмотря на то, что пришелец и рта раскрыть не успел.

— Это мой скафандр, — объяснил Мидиан, едва процедив слова сквозь развороченную челюсть.

Из воды показался купол шлема с ушастой женской головкой внутри. Дамочка светилась необыкновенным восторгом, даже вид расстроенного Мидиана не мог испортить ей удовольствия от новых ощущений.

— Это женщина, — пояснил бородатый, — она может делать, что захочет.

— Понимаю, — согласился Мидиан, — это не в моих правилах отказывать женщинам в удовольствиях. Но я не могу жить без этого скафандра. Я могу без него умереть.

— Как скоро? — поинтересовался бородатый.

— Не понял…

— Когда ты осчастливишь богов своей кончиной?

Женщина поднялась по пояс из воды и с упоением шлепала перчатками по ряби коричневой жидкости. Скафандр перекосился и скукожился, покрываясь желтоватыми подтеками над блоком панели.

— Что она делает… — испугался Мидиан. — Нарушена герметизация. Внутри газ, он может повредить кожу.

— Не торопись, — остановил его бородатый и снова преградил дорогу. Мидиан в отчаянии опустился на камень.

— Отдайте костюм. Прошу вас по-хорошему. Он вам все равно ни к чему. Он не настроен на погружение в воду.

— Ты откуда такой взялся? Тощий, вредный, в потешных подштанниках…

И впрямь, кальсоны Мидиана отчего-то светились в полумраке зловещим, матовым спектром.

— Ты аркар или манустрал? — спросила женщина, выходя на берег. Желтые струи лили с нее водопадом, и Мидиан боялся поднять глаза, представляя, во что превратилась его универсальная нательная защита. Ради спасения, он рискнул бы назвать себя богом, но кальсоны и распухшее лицо выдавали с поличным слабого, никчемного простофилю.

— Аркар, — сказал он.

— Ну и топай за своими аркарами. Чего ты к нам прибился?

— Но мои друзья, манустралы, будут очень недовольны, узнав, что вы…

— Ах, твои друзья — манустралы! — возбудился мужчина и поднес кулак к распухшей щеке Мидиана. — Сейчас как дам…

— Нас было трое. Я должен найти их. Без оборудования панели это невозможно сделать. Отдайте хотя бы не надолго. Вы же без труда отберете его опять.

— Нельзя, — повторил бородатый, сменив гнев на сочувствие, — как ты не поймешь, женщине нравится твой костюм, значит, он принадлежит ей.

Чуть держась на ногах, Мидиан высунулся в проем коридора.

— Эф! Бахаут!

Подземелье ответило дуновением сквозняка и прерывистым эхом, гулким и ритмичным, как стук барабана. «Люди, — почудилось ему. Этот звук невозможно было принять за естественный шум пещер. — С барабаном… Полнейший идиотизм. Не иначе как сотрясение мозга». Чем дольше он стоял в раздумьях, тем четче вырисовывался ритмический узор барабана. Ему померещился слабый отблеск огня, не похожий на матовое сияние его экзотических панталон. Мидиан вернулся к водоему. Женщина сидела на камне, откинув защитную маску, и выдавливала влагу из складок костюма.