"Фантастика 2024-10". Компиляция. Книги 1-18

Эгорд, Тиморис и Леарит не сразу поняли, что кругом только ледяное поле и скульптуры замерзших костей. Другие умертвия поспешили убраться из зоны холода, пружинят вокруг как разъяренные кошки, осталось восемь, но сделать ничего не могут.

За ними – красное болото, где в центре человек-скорпион с головы до ног в кровищи, но кровь не его, хвост стряхивает капли размером с черешни, те хлюпают, разбиваясь о камни, об оторванные головы, об еще клокочущие сердца, черные пирамиды печенок, лозы кишок...

Полудохлое туловище без ног рядом с Хафалом пытается отползти, хрипит.

Хафал наступил ему на голову, и та раскололась как арбуз.

Потолок задрожал от рычания, в нем яростный экстаз, хвост тянется вверх, а жало трясется как погремушка гремучей змеи.

Сын Зараха упал на колени, нижняя челюсть опустилась на грудь, хвост оседает. Тело уменьшается, клешни превращаются в руки...

Восьмерка умертвий замерла.

Морды повернулись в конец пещеры – к тьме. Фиолетовая сила костей клубится, шипит, но сами скелеты будто прислушиваются...

Вдруг сорвались туда, куда смотрели глазницы, бесшумно и гибко, как пантеры, оббегают ледяной ковер, некоторые по верхушкам сталактитов, обрушенных Леарит, другие по стене, как пауки, а один вообще по потолку.

Стая пробежала свалку трупов, мимо Хафала, хлюпая по кровавой гуще.

Но перед тем как исчезнуть во тьме, скелеты резко, но грациозно развернулись, встали в конце пещеры полукольцом, стена умертвий пылает фиолетом, хвосты приподняты, шеренга как парапет балкона.

И на этот «балкон» из тьмы медленно выплывает фигура человека. Складки плаща, капюшон, пламя фиолетовых глаз.

Эгорд оледенел.

Кажется, слышит по ту сторону мыслей гул. Лиловый огонь взгляда оставляет на мозге холодные ожоги.

Это обращение.

Метка врага. Знакомого врага! Негласный вызов: я здесь, и мы еще встретимся, Эгорд...

– А это что за чучело? – выдал Тиморис.

Затылок прогрело тепло от пальцев Леарит.

– Эгорд, кто это?

Волевым рывком воин-маг переборол подавляющую волну.

– Старый знакомый...

Некромант.

Тот самый, что атаковал остров вместе с Милитой. И спас ее от Леарит. Унес с острова верхом на костяной виверне.

Если он здесь, значит, и Милита...

– Неужели тот самый... – начала Леарит.

Эгорд кивнул.

– Вы о ком? – не понял Тиморис.

Пришлось в двух словах напомнить.

– Ого! – воскликнул Тиморис. – И как ты узнал?

Эгорд ткнул подбородком в некроманта.

– Он сказал.

– Когда успел?!

– Сейчас.

Воин хмыкнул недоверчиво.

– Какие все крутые и таинственные, жуть! Хорошо, что я простой рубака.

Плащ, капюшон, а затем и фиолетовые глаза некроманта отплыли назад, темнота растворила бесследно.

Восемь умертвий начали шагать к Эгорду и его спутникам.

С каждым шагом пламя смерти вокруг костей все ярче, в едином порыве твари делают разбег, на окровавленной земле, где буйствовал Хафал, взвился костяной смерч с осью лилового огня, уперся в потолок, пещеру затопили рев и свет.

Кости складываются в жуткую химеру в три человечьих роста.

Голова – череп василиска, весь в костяных кинжалах, будто в волосах. На ступнях тоже по черепу. Руку венчают аж пять черепов, сложенных в страшный цветок пасти, как у подземного червя. Другую руку продолжает собранный из восьми хвостов кнут.

Скелет пылает сиренью, рука с пастью-червем вперед, «цветок» изрыгает чудовищный рев, воздух вибрирует, люди на шаг отступили.

Вой оборвался.

Рукопасть опустилась, над иглами черепа заплясал хлыст, нарезает под потолком круги.

Тиморис запрокинул голову.

– Да что ж мертвякам не спится-то?

Эгорд, хмуря брови, смотрит уродцу в глаза.

– Выспался.

– Мертвые хотят жить, – сказала Леарит тихо.

Тиморис глянул на дрожащий кулак, в нем обломок сабли.

– Я, знаешь ли, тоже!

На троицу падает хлыст. Тиморис и Леарит отпрыгнули кто куда, Эгорд оброс с головы до ног ледяной скорлупой.

Гигантская костяная плеть отпечатала на земле шрам, лед на Эгорде звонко лопнул, блеснул рой осколков, но воин-маг в той же холодной позе, конец кнута свалился ему на плечо, сполз на мерзлоту под сапогами.

Зарычало.

Над Эгордом пролетела тень, позвонки хлыста треснули в объятиях Хафала. Демон взбежал по хлысту как по трамплину, прыжок – и клешни вонзились в глазницы, а жало – в череп.

Монстр отшатнулся, плеть разнесла пару сталактитов, но равновесие тварь удержала.

Хафал схвачен за ногу лапой-капканом.

Гигант швырнул демона за спину, хрустнул протаранивший стену хитин.

Но заминки хватило Тиморису и Леарит, они прыгнули с двух сторон, воин оседлал запястье, которое венчает корона челюстей, а богиня вцепилась в корень хлыста.

Эгорд все так же холодно смотрит, не двигаясь. От подошв расползается белый трескучий лед...

Монстр тряхнул кнутом, и Леарит выронила меч, ладони ухватились за кость, девушка повисла, а меч, не долетев до земли, превратился в Жею, птица с криком описала золотую дугу, взмыла под потолок, а потом метнулась, как луч, к хозяйке.

– Гребаные кости! – проорал Тиморис.

Вонзил огрызок сабли между костями, держит рукоять, вторая сабля долбит черепа на лапе, каждый удар – трещина, вмятина, осколки...

– Нет бы в клумбу превратиться или домик – обязательно в какую-нибудь гадость!

Громадина попыталась зацепить Тимориса острием хлыста, но Леарит испепелила конечные его позвонки лучом. Глазницы игольчатого черепа повернулись к ней, Леарит карабкается по ребрам, как по лестнице, к шее.

На голову скелета накинулся Хафал. Вцепился как клещ, жало дырявит черепную коробку со всех сторон.

Жея хлопает крыльями вокруг да около, суетится, кричит, но причинить чудищу серьезный вред не может. Подлетает то к Тиморису, то к Леарит, осыпая целебными искрами.

Исполин взревел, будто вышел из себя, рука-пасть ударила Тиморисом о скалу, щит света на воине лопнул, тот с воплем полетел вниз.

Укороченный хлыст свернулся вокруг щита Леарит, позвонки почернели, но костяная праща метнула пузырь в стену, он разбился, девушка упала с высоты, Жея метнулась от Тимориса к хозяйке, а гигант захватил «червем» хвост демона, и тот пролетел, как снаряд из катапульты, над Эгордом.