"Фантастика 2024-12". Компиляция. Книги 1-21

Брат Аристид начинал превращаться в большую проблему, и Альдор, увы, понятия не имел, как ее решить.

Миссолен.

Демос с усилием потянул на себя ручку, и дверь поддалась, жалобно скрипнув петлями.

«Не заперто — ждет гостей. Но вряд ли меня».

Синий кабинет встретил недружелюбно. Резкие линии вытянувшихся к потолку книжных шкафов, обманчивые тени, метавшиеся по полу в такт судорожному движению свечного пламени. Золотые волчьи морды на подлокотниках любимого кресла яростно скалились на Демоса, не обещая ничего хорошего.

На краю письменного стола сидел Ихраз. Энниец задумчиво перелистывал страницы увесистого гроссбуха и с громким хлопком закрыл книгу, увидев Демоса. Появление господина вызвало неподдельное изумление на его лице.

«Ты не ожидал увидеть меня без сопровождения, верно?»

Канцлер сделал несколько шагов и, опираясь на трость, остановился на расстоянии вытянутой руки от Ихраза.

— Ты, — констатировал Деватон.

— Я.

«Что же ты натворил, сукин сын?»

— Почему? — Демос пытался говорить спокойно, но в последний момент его голос все же сорвался на хрип. — Просто скажи, почему?

Вместо ответа энниец молча вытащил из-под воротника тонкую цепочку с болтавшимся на ней маленьким серебряным диском. Демос тихо рассмеялся.

«Однако, этот вечер преподносит все больше сюрпризов».

— Опустим тот факт, что ты никогда не проявлял тяги к вере. В конце концов иногда на людей нисходит божественное откровение. Но неужели ты предал меня, забыл о годах верной службы, наплевал на мое расположение лишь из-за того, что я безбожник? — проговорил канцлер, глядя слуге в глаза. — Ты забыл обо всем, через что мы прошли вместе? О том, что я считал тебя своим другом? Тогда, воистину, сила этой маленькой серебряной безделушки очень велика.

— Не поэтому, конечно же, — энниец убрал символ веры обратно под воротник. — Это — лишь способ достичь желаемого. Из-за Лахель.

«Еще неожиданнее. Выходит, она действительно ничего не рассказала тебе о том, что документы покойного императора отправились в Анси. Иначе во всем этом спектакле просто не было бы смысла. Но раз ты пришел именно сюда, где мы разгадали головоломку и поначалу спрятали бумаги, значит, о дальнейших их перемещениях не знал. Лахель-Лахель… Из всей моей свиты ты оказалась самой преданной — не разболтала даже любимому братцу. И вот как я отплатил тебе за верную службу — позволил прирезать тебя, словно овцу».

Демос жестом пригласил Ихраза продолжить. Ему стоило больших трудов не дать проклятому дару вновь вырваться на свободу. Или хотя бы удержать себя от того, чтобы врезать тяжелым серебряным набалдашником трости прямо по зубам предателю.

— Вы сломали ей жизнь, — обвинил Ихраз. — После той ночи, когда ваша мать подарила ее вам, дабы сделать из вас мужчину.

«Поступок, которого я все еще стыжусь».

Демос с силой сомкнул пальцы на подарке Лахель, стараясь унять гнев.

— Ты давно в курсе, что та ночь не была моей прихотью. Тогда я даже не знал, что вы были невольниками. Но я освободил вас, как только выяснил это. Вы не были моими рабами — в империи это запрещено.

По лицу эннийца прошла судорога.

— Освободили, ха! — пролаял он. — Вы так это понимаете? Вырвать двух детей из Сифареса, отправить их в чужую страну, заставить ублажать капризных господ… Это было благом, по-вашему?

— Этим заправлял не я, повторяю. К слову, если ты предпочитаешь умереть от побоев плетью, служа какому-нибудь жестокому господину, это все еще можно устроить с помощью одного краткого письма дядюшке Эсмию в Сифарес. Но мы отвлеклись. За что еще, по-твоему, я достоин этого кинжала в спину?

«Кинжала, который в конечном итоге воткнули в спину Лахель. Из-за тебя, идиот».

Ихраз отлип от стола, чтобы подойти к канцлеру, но Демос остановил его, уперев конец трости ему в грудь:

— Ни шагу дальше. Я прекрасно слышу тебя и отсюда. А если посмеешь дернуться, клянусь, я убью тебя.

— Слышать угрозы от вас смешно. Вы же всегда действуете чужими руками. Нашими руками.

— Но это не значит, что я не смогу справиться самостоятельно.

Ихраз надменно усмехнулся.

— Вы — больной и слабый маленький человек, лорд Демос. И всегда будете таким, а с годами станете еще беспомощнее. Вы так и продолжали бы стареть и дряхлеть, пока очередные рабы выносили за вами дерьмо, кормили с ложечки и вливали в вашу глотку эннийские снадобья от мигрени. Вы беспомощны, и угрозы ваши — пусты.

— Скажи это трупам людей, которых отправил в мои покои, — канцлер пожал плечами. — Думаю, они поспорили бы с тобой, но, увы, уже не смогут.

«Потому что я слабый, больной, но очень и очень везучий уродец».

— Зачем вы заставили ее служить вам? — энниец снова уселся на стол и поднял на Демоса блестящие черные глаза. — Неужели было недостаточно одного меня? Я — мужчина, я с рождения учился драться. Но Лахель… Вы знаете, через какие мучения ей пришлось пройти, чтобы стать вашей телохранительницей? Вы хоть раз задумывались, сколько всего она вынесла ради вашей прихоти — иметь в охране красивую женщину? Экзотическую диковинку! Лахель не была создана для сражений, а вы сделали из нее убийцу.

«По-твоему, было бы лучше пойти на поводу у матери и сделать из нее шлюху?»

— Она этого хотела, — отрезал Демос.

— Вы могли ей запретить.

— Запретить ей мог хозяин, которым я не являлся. У нее была свобода выбора, и она приняла решение. — Демос нахмурился, вспоминая еще теплое тело Лахель, лежавшее под дверями его спальни. — Ты совершил большую ошибку, Ихраз. Я понимаю твои чувства, и я даже могу принять твои мотивы. Но предательство… Ты же мог просто рассказать мне все. Я бы понял.

«Но ты выбрал иной способ, а я был слеп».

— Черта с два вы понимаете! — прошипел энниец. — Она настолько очарована вами, что готова отдать за вас жизнь. Без раздумий. Она живет только ради вашей похвалы, забывая о себе. Но Лахель никогда не скажет вам об этом, — энниец поднял глаза на канцлера. — Она — единственное, что у меня осталось, лорд Демос. А я больше не могу смотреть на то, как она сбивается с ног, стараясь вам угодить. Хватит с нее. Она заслуживает большего.

«И не поспоришь. Но больше она не получит ничего, кроме ящика из сосны».

Демос заметил брешь, черневшую на одной из книжных полок — там должна была стоять конторская книга с отчетами о перемещении средств Дома Деватон в Бельтерианском банке.

«Под меня копают по-крупному. Хотят выставить не просто изменником, а трижды мошенником. Но в гроссбухах они зацепок не найдут».

— Вот чего я не могу понять, — сказал Демос, возвращая конторскую книгу на место. — Если ты так ненавидел меня, мог убить тысячу раз. Зачем все усложнять сейчас, копаясь в моей бухгалтерии, рыская по документам? Гораздо проще просто перерезать мне глотку.