"Фантастика 2024-2". Компиляция. Книги 1-17
Шрифт:
– Щиты!
– вдруг вскрикнул боярин Лука, и я отработанным движением, как на тренировках вскинул щит, прикрывая грудь и живот.
Ранение в любую другую часть тела можно пережить, а вот если болт войдет в живот, порвав кишки, да еще и если наконечник внутри останется, то кончится все совсем плохо.
Я услышал звук спускаемых тетив, а мгновение спустя в руку что-то ударило. Самострельный болт пробил деревянную основу щита, и его наконечник так и остался торчать в паре вершков он нагрудной пластины доспеха. Болт был пущен почти в упор, поэтому и прошел так далеко.
Я выглянул поверх щита и увидел группу
Можно было построить стену щитов, тем более, что это уже было отработано у нас, причем опробовано в бою против татар. Но я просто прибавил шагу, и несколько мгновений спустя оказался среди стрелков.
Резко выбросил вперед руку с мечом, пробивая стеганку на ближайшем из крымчан, провернул меч в ране, выдернул, рубанул второго, попытавшегося закрыться самострелом. Рубил я с плеча, так что деревянное ложе не выдержало моего натиска и переломилось. Но крымчанина это не спасло, тут же достал кто-то из моих, и ещё одно тело упало на землю крепостного двора.
Третий крымчанин, понимая, что самострел перезарядить уже не успеет, выхватил меч. Вернее, попытался выхватить, положил руку на рукоять, и тут же этой самой руки лишился. Я махнул мечом, добивая подранка, и встретил следующего из захватчиков ударом ноги в колено. Нога его подогнулась, он упал, я махнул клинком и снес ему голову. Кровавый фонтан выплеснулся из обрубка шеи, красная жидкость брызнула мне в лицо, но я вовремя успел прикрыть глаза, а когда открыл их, больше никого передо мной не оказалось. Мы смяли защитников крепости, и теперь нам нужно было пробиваться дальше, ко входу в тюрьму.
– Налево!
– заорал я.
– За мной, налево, ко входу в тюрьму.
Мы повернули, оббежали какую-то постройку и двинулись к невысокому зданию, которое и представляло собой тюрьму. Если верить словам Ивана Резаного Уха, а не верить ему резона не было, под зданием этим находилась обширная сеть подземелий, как тюремных, так и с погребами и складами.
Навстречу нам выбежал еще один отряд крымчан, но эти были вооружены, как положено: щитами и мечами. Захватчиков было с полтора десятка, среди них было трое людей в настоящем доспехе, и я отметил их, как самых опасных.
Однако нас было в четыре раза больше, да и волнение уже ушло. Оно ушло с того самого момента, как я пустил кровь первому из крымчан, сменившись боевой яростью. Хорошей такой яростью, которая придаёт тебе стойкости, а твоим ударам силы. Без такой ярости и воина не бывает, об этом мне говорил еще Игнат.
Два строя столкнулись, напротив меня оказался один из доспешных крымчан. Он бросился на меня и принялся наносить удар за ударом. Я отражал их и уклонялся от такого бешеного натиска, мечи зазвенели и звон этот снова стал складываться в музыку.
Два удара я принял на клинок, еще три - на щит, а от последнего уклонился, резко изогнувшись назад. Мой соперник был хорошим воином, и драться он явно умел. Думаю, он был большой шишкой среди крымчан, и именно он вел в бой этот отдельный отряд. Тем лучше будет для меня, если я сумею вывести из боя одного из крымских командиров.
Почти забытое ощущение охватило меня. Я вспомнил, каково это - слушать музыку боя и управлять ей. Вспомнил все свои бои, когда мне удавалось воспользоваться этим тайным
умением, роднившим меня с отцом, который, по словам Игната, тоже умел это делать.И я принялся менять эту музыку под себя. Отбил в сторону клинок своего противника, проскользнул вдоль него и самым кончиком меча взрезал сухожилия на руке крымчанина. Тот вскрикнул, но меча не выронил, а быстро перебросил его во вторую руку, после чего бой продолжился. Но на этот раз действовал он аккуратнее, уже не бросался в атаку, как до этого, а больше оборонялся. На моем пути еще не встречались воины, способные драться обеими руками, но и этот был не из таких. Перехватив меч левой рукой, он стал гораздо медленнее, чем до этого. К тому же он был ранен, с висевшей плетью правой руки на землю бодрой струей лилась кровь.
Я сделал подшаг вперед и ударил его щитом в туловище, а когда он поднял руки, чтобы закрыться, привычно ткнул его мечом подмышку - единственное уязвимое место, до которого можно добраться, не проламывая доспехи. Провернул, выдернул клинок.
На крыше соседнего строения что-то мелькнуло, и я вскинул щит. Как раз вовремя, чтобы принять на него прилетевшую стрелу, срикошетившую от металлического умбона.
– Ян!
– заорал я, поворачивая голову.
– Лучники!
Но боярин Ян и без меня знал, что делать. Новики, которые не были связаны боем с крымчанами вскинули самострелы, несколько раз щелкнули тетивы, и с крыши посыпались люди. Я сделал шаг в сторону и встал напротив следующего из крымчан, который дрался с бояричем Никитой.
– Этот мой, Олег, мой!
– прокричал тот, но не успел.
Я долбанул захватчика ногой под колено, а когда тот запнулся и упал, полоснул его по горлу. Боярич Никита, тем не менее, не стал останавливаться и рубанул сплеча, отделив голову крымчанина от туловища. Меня снова окатило кровью, но на этот раз я не успел прикрыть глаз, и весь мир окрасился в красный цвет.
Сквозь пелену я увидел, как Ефим получил стрелу прямо в горло и завалился на землю. Тут же еще одна стрела прилетела и Женьке, но ему повезло, потому что он качнулся, и она попала в плечо. Обломив хвостовик, он снова бросился в драку.
Следом упало двое людей из присоединившихся ко мне наемников, которых я отдал под командование Никиты. Если ничего не сделать, то лучники нас всех перестреляют. Почему бездействуют стрелки?
А они не бездействовали, просто крымчане избрали единственную верную тактику: попрятались за конек крыши, и высовывались только для того, чтобы выцелить очередную цель и выстрелить.
Кое-как я протер глаза, и тут меня толкнуло назад. Стрела прилетела прямо в нагрудную пластину доспеха, оставив на ней глубокую царапину, я прикрылся щитом, и тут же еще две стрелы пробили мой щит, уже больше напоминавший ежа.
Похоже, что крымчане поняли, кто командует нападением и решили сосредоточить свою стрельбу на мне. Это было мудрым решением с их стороны, но мне совершенно не хотелось пробовать себя в качестве мишени. К счастью к этому времени последний из крымчан, что пытались задержать нас, упал. и я со спокойной душой заорал:
– Стена щитов! Живо!
Прошло несколько мгновений, и мы встали в отработанный на сотнях тренировок боевой порядок, выстроив стену из щитов. Теперь достать нас стрелами было невозможно. А наши стрелки могли прятаться за нами же, и стрелять.