"Фантастика 2024-49". Компиляция. Книги 1-15

— Нет, вы понимаете. Но вы боитесь ответить, боитесь раскрыться передо мной. Почему? Вскоре мы расстанемся и никогда уже не увидимся больше. Или вы тут намекали на возможность вторично меня похитить?

Она рассмеялась, а Фолкмер только буркнул:

— Когда?

— Когда ставили под сомнение крах ваших замыслов.

— Черт, что за ерунда… Ничего конкретного я не имел в виду. Просто как это бывает… Сегодня король, завтра нищий, послезавтра снова король.

— И опять нищий, да? Все правильно, Йохан, такой подход к жизни в вашем характере. Вы — авантюрист. Вам бы родиться в восемнадцатом веке… Но ничего, вы и в нашем веке не теряетесь. Ваши операции великолепны… Я аплодировала бы вам, не коснись они меня так близко.

— Зачем вы мне все это говорите?

— Затем, что вы притягиваете меня. Глупо, смешно, но эта сила выше меня самой. И нам предстоит расстаться… Необыкновенно начавшись, это приключение должно и необыкновенно закончиться. У нас еще есть шампанское…

Словно ей стало жарко, она расстегнула верхнюю пуговицу. Фолкмер, колеблясь, медленно произнес:

— К чему это, Диана? Зачем усложнять…

— Я упрощаю! — Вторая пуговица была расстегнута. — Достаньте шампанское.

— Только для вас. Вам известно, что здесь, на станции, я не пью спиртного.

— Сегодня вы выпьете. Я прошу, я требую — вы выпьете со мной! Один бокал…

Последние слова прозвучали умоляюще, а с победой над третьей пуговицей перед Фолкмером в наиболее волнующем ракурсе предстала безупречная грудь Дианы — он мог видеть края коричневых кружочков около сосков. Тут не устоял бы и железный человек, а Фолкмер не был железным. Он достал бутылку шампанского, откупорил и наполнил два бокала. Соприкоснувшись, бокалы не зазвенели, полные тяжелой золотой влаги.

— За эту минуту! — провозгласила Диана. — За то, что в эту минуту мы здесь, за наш порыв и за эту прекрасную музыку… Но убавьте, пожалуйста, громкость. Я хочу, чтобы решительно все идеально подходило к моему настроению.

— Извольте. — Фолкмер поставил бокал на круглый столик, не отпив ни глотка. — Подождите, да где же пульт… Тут громкость только с пульта регулируется…

— Куда-то я его засунула. — В голосе Дианы появились интонации капризной принцессы. — Найдите, ухаживайте за мной!

Поиски пульта не затянулись, но, когда Фолкмер приглушил звук и снова повернулся к Диане, она уже была обнажена до пояса. Ослепительно улыбаясь, она поднесла бокал к губам.

— Пейте, Йохан!

Одним глотком Фолкмер осушил свой бокал.

— Теперь раздевайтесь, — прошептала Диана и облизнула губы.

Как в полусне, Фолкмер начал исполнять ее приказ. Он почему-то путался в рукавах, его покачивало. Мысль о разыгравшемся снаружи шторме показалась ему необычайно забавной, и он хихикнул. Но тут же его пошатнуло сильнее, стены, потолок, лампы, кадры видеофильма, лицо Дианы — все понеслось в ускоряющемся вихре. В глазах сначала покраснело, потом потемнело. Внешний мир померк для Йохана Фолкмера. Какое-то время для него еще танцевали разноцветные привидения, затем разбежались и они.

Очнулся он с дикой головной болью, лежа на спине, лицом вверх. Приподняв голову, он увидел, что совершенно обнажен и лежит на отодвинутой от стены кушетке-диванчике. Он попытался встать и обнаружил, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой. В кожу врезались тонкие шнуры. Нетрудно было догадаться, что его запястья и щиколотки намертво привязаны к металлической раме в основании кушетки.

— Йохан, Йохан, — донесся до него знакомый укоризненный голос откуда-то из Вселенной. — Никогда не доверяйте женщинам!

Фолкмер горестно застонал:

— Чем вы меня?

— Неужели непонятно? — Диана, полностью одетая, подошла ближе и очутилась в поле зрения Фолкмера. — Героин! Его тут сколько угодно, и героин был первым, что пришло мне в голову. Но я не знала, какую дозу сыпануть вам в шампанское для быстрого и эффективного действия. Вот поэтому, да и чтобы отбить вкус, я растворила его в аспенале из аптечки. И пока вы искали запрятанный мной пульт… А нейлоновый шнур я заранее нашла в ремонтном отсеке.

— Героин, растворенный в аспенале! — От этого громкого восклицания головная боль с утроенной яростью обрушилась на Фолкмера. — Вы же могли меня убить!

— Это было бы катастрофой, но мне пришлось рискнуть.

Она подошла еще ближе, и Фолкмер заметил какой-то блестящий предмет в ее правой руке. Со своего ложа он не мог рассмотреть его хорошо. Что же это у нее такое?

— Сейчас, — сказала Диана, — вы дадите мне код сейфа, где хранятся гидрокостюмы и акваланги.

— Вы сумасшедшая, если думаете, что я это сделаю.

— Сделаете. — Диана Фолкмер сделала еще один шаг, и он наконец разглядел предмет, который она держала. Это был нож — и Фолкмер знал, что эти ножи остры как бритвы. — А иначе вам придется подумать, что я могу сделать с ВАМИ.

Фолкмер зашелся хриплым смехом, тут же перешедшим в кашель.

— Ничего! Убить меня, не узнав кода, вы не сможете, а я его вам не скажу. Тогда — что? Пытать? Милая Диана, в Западной Африке я прошел через такое, что вам ни в одном кошмаре не приснится. Попробуйте… Но лучше бросьте эти шутки, развяжите меня, и я все забуду. Зачем вам бежать отсюда? Все равно я вас скоро освобожу…

— По сигналу Шермана? Он там, в лаборатории моего мужа! Я должна помочь Виктору!

— О черт… Это тупик.

— Вовсе нет. — Диана села на раскладной стул и нежно погладила Фолкмера ладонью по животу. — Пытать вас я, конечно, не стану… Но знаете, у меня есть диплом медсестры, и одна небольшая операция мне вполне по силам. Я отхвачу вам не только бильярдные шары, но и ваш замечательный жезл в придачу. Все для операции уже подготовлено — антисептики, бинты, кровоостанавливающие средства… К сожалению, не нашла ничего для анестезии, но ладно, обойдемся и так.

Забыв о головной боли, Фолкмер вытаращил глаза:

— Да вы действительно не в своем уме!

— Почему? Что тут такого безумного? Вы не даете мне код. За это, а также за все мои страдания я вас наказываю. Не смертью — если я вас убью, что будет со мной, когда сюда явятся другие? Впрочем, для меня лишь одно имеет значение — то, что я не убийца. Вы будете жить, и даже полноценно… гм… интеллектуально. После операции я вас развяжу, стану вашей сиделкой. Вы быстро окрепнете, а вот отомстить мне вы не сможете никак. Месть не понравится Шерману, и он сдаст вас Клейну… Не думаю даже, что вы без крайней необходимости расскажете кому-либо о том, как я поступила с вами. Эта история не из тех, какие приятно поведать друзьям за кружечкой пива… А теперь скажите, где я ошибаюсь? Где вы видите безумие в моих намерениях?