"Фантастика 2025-104". Компиляция. Книги 1-36
Шрифт:
— Точно, — сказал Петруха. — Возьми в багажнике другой. А этот я себе оставлю. Если спросят, скажу, что я по-македонски стрелял, с двух рук.
Свидетели заварушки видели, что нас было трое, но где они, эти свидетели? Как только стрельба стихла, все поспешили проехать мимо, и черта с два тут кого найдешь. А если и найдешь, то кто по своей воле захочет в это дело со своими показаниями лезть? Чем дальше от таких разборок держишься, тем дольше и спокойнее живешь.
Петруха открыл багажник, покопался в возимом с собой арсенале и выдал мне такой же ствол, какой у меня и был, чтобы я с калибром патронов
Петруха был человеком основательным.
Где-то вдали уже послышался вой сирен.
— Все, теряйся, Чапай, — сказал Петруха, хлопнув меня по плечу. — До вечера.
— До вечера, — сказал я, спрятал пистолет под куртку и наконец-то убрался с этого злополучного перекрестка.
Теперь мне нужно было убить время до вечера. Но в первую очередь стоило добраться до своей машины, потому что Москва — город очень большой, и на своих двоих по нему не очень-то и походишь.
Жаль, что не удалось поговорить с экспертом Петрухи, кем бы он ни был, до встречи с куратором, но, как говорил мой старик-отец, ты далеко не всегда можешь выбирать расклады, поэтому часто приходится играть с теми картами, что у тебя есть.
Глава 39
Мавзолей, как водится, был закрыт на техобслуживание, и рядом с ним было немноголюдно, поэтому куратора я срисовал сразу.
Он на самом деле притащился на встречу с журналом «Работница», правда, с расстояния я не мог разглядеть, насколько свежим.
В остальном же куратор вырядился, как молодящийся американский шпион. На нем были джинсы, кроссовки и легкая джинсовая куртка, а на голову он нацепил бейсболку с надписью «сделает Америку снова великой!». Кроме того, он с какой-то целью намазал на себя сразу весь тюбик автозагара, а потому издалека был похож на бронзового идола или на индейца.
Вот только за спиной у него вместо казино возвышалась усыпальница вождя.
Я огляделся по сторонам в поисках засады.
Явной засады не было, а тайная, разумеется, могла быть где угодно. Вот эта группа иностранных туристов, вон та стайка молодежи, или отдельно прогуливающиеся индивидуумы… Фиг знает, кто они на самом деле. Может быть, именно те, кем кажутся на первый взгляд, а может быть, глубоко законспирированные хронодиверсанты.
До Петрухи мне дозвониться не удалось, хотя я и пытался сделать это трижды, с перерывами в полчаса. То ли у ментов была не та смена, но ли он переоценил мохнатость покровительствующей ему лапы наверху, то ли укатил в Солнцево, чтобы лично кинуть предъяву обидчикам. Хотя, последнее вряд ли.
Не думаю, что он бы про меня забыл.
В общем, я отправился на стрелку с куратором один и без прикрытия, как всегда.
Как говорит Петруха, трудовые будни, обычная рабочая ситуация.
Я подошел поближе и помахал ему рукой. Он в ответ помахал мне «Работницей».
На вид ему было лет пятьдесят пять-шестьдесят. Из-под бейсболки вылезали седые волосы, а под автозагаром проступали морщины.
Но рукопожатие наверняка крепкое, правда, у нас с ним до этого дело не дошло.
— Добрый вечер, я Василий, — сказал я.
— Добрый вечер, — согласился куратор. — Меня вы можете называть Иваном.
— Но это не настоящее
ваше имя? — уточнил я.— В нашей линии времени принята другая система имен, вам непривычная, — сказал он. — Мое имя там широко распространено, так же, как и Иван сейчас, так что замена вполне равноценная.
— И из какой же вы линии? — полюбопытствовал я.
— Из той единственной, которая пережила хроношторм, — сказал он.
Из основной, получается. Ветка ствола моего.
— Ну, так раз она уже пережила, чего же вы паритесь? Нафиг так напрягаться?
— Из-за ваших действий здесь все стало слишком шатко, — сказал он. — И с каждым лишним днем вашего здесь пребывания эта неопределенность усиливается. Вы раскачиваете лодку, Василий, и можете всех нас утопить.
— Почему именно я?
— Это долгий разговор, Василий. Давайте пройдемся, так мы будем привлекать меньше внимания.
— Это девяностые, тут все настолько озабочены собственным выживанием, что никому ни до кого нет дела, — сказал я.
— И все же, — он неспешно двинулся от Мавзолея.
Я пошел за ним, не забывая крутить головой, и это не осталось незамеченным.
— Пытаетесь понять, насколько тут все изменилось за четыре года? — спросил он.
Он говорил с легким акцентом, я не мог понять, с каким именно. Может быть, и правильно, что он вырядился, как иностранец, меньше вопросов к произношению, если вдруг что.
— Пытаюсь вычислить вашу группу прикрытия, — сказал я.
— Боюсь, ваши усилия ни к чему не приведут, — сказал он и распахнул полы куртки, продемонстрировав, что никаких интересных штучек он с собой не захватил. По крайней мере, габаритных. — Я пришел сюда один и без оружия, как и намеревался. Я же обещал, что вам ничего не будет угрожать.
— Может быть, вы рассчитывали, что я вообще не смогу прийти, — сказал я. — Конечно, вы сейчас скажете, что сегодняшнее покушение было простым совпадением, но, я думаю, с пониманием отнесетесь к тому, что я вам не поверю.
— Тем не менее, мы здесь совершенно ни при чем, — сказал он. — Ваш друг занимается очень рискованным бизнесом, и такие ситуации в его жизни возникают довольно часто, вне зависимости от того, присутствуете вы при них или нет.
— А если бы вы были при делах, вы бы мне сказали?
— Если бы я был, как вы выражаетесь, при делах, зачем бы я сюда пришел? По этой логике, я бы сейчас очередную попытку покушения разрабатывал.
— Может быть, это она и есть, — сказал я.
— Вы принесли с собой оружие, я — нет, — сказал он. — Кто тут кому может угрожать?
— Это вообще не аргумент, учитывая, кто за вами стоит, — заметил я.
— Вопросы доверия всегда одни из самых сложных, — сказал Иван. — И простых ответов на них не существует.
— Значит, вы понимаете, о чем я.
— Понимаю, — сказал он. — И постараюсь вас убедить своей максимальной открытостью.
Если кто-то говорит вам, что он максимально открыт и предельно искренен, значит, сейчас он начнет ездить вам по ушам. Честным людям нет нужды на каждом углу кричать о том, что они честные. Этим обычно занимаются мошенники всех сортов и мастей.
Но грех было не воспользоваться этим аттракционом невиданной щедрости.
— Тогда максимально открыто расскажите мне, почему вы кинули отдел Ха, — сказал я.